Сергей Кусков - В тени пророчества

— Что это значит, не может без вас! Если бы вы вообще не вмешивались, народ жил бы спокойно и счастливо! — возмутился полководец. Варвар в его крови был слишком силен, чтоб не делать максималистские заявления.

— Может быть, может быть. — Печально вздохнул Прокопий. — Но, к сожалению, Империя гнила сама, и без нас. Мы могли бы замедлить процесс, направить в более безобидное русло, но своей борьбой только усугубили. То, что могло ухудшаться постепенно, еще триста лет, сгнило за пятьдесят. Новые императоры не способны ничего сделать. В стране хаос, нет авторитетной власти. Преторианцы получили слишком большую свободу и безнаказанно делают что хотят. Чтобы хоть как-то навести порядок, мы должны постоянно вмешиваться. Вот тут-то и выяснилась одна прелюбопытная деталь.

Каждый раз, как только мы во что-нибудь вмешиваемся, в гражданской жизни Империи, происходит нечто, отчего стране становится еще хуже. Мы бьемся, пытаемся навести порядок, но случается новая война, новая эпидемия, армия возводит нового императора, и все оказывается впустую, приходится начинать заново. Это злой рок! И мы не знаем, как разорвать этот порочный круг!

— Не вмешивайтесь. Оставьте все, как есть! — холодно заметил полководец, отхлебывая очередную порцию вина. Вкуса он уже не чувствовал, поглощенный широтой и глубиной полученной информации, анализируя и пытаясь понять, какие выгоды можно из этого получить, и какие нажить неприятности. Пока что неприятностей выходило гораздо больше.

— Мы не можем. Государство сгнило. Это не та цветущая страна, что досталась Августу. Это разоренная мором и войнами, местами выжженная и безлюдная земля, где процветают самые низменные инстинкты и жажда наживы; земля, которую со всех сторон атакуют полчища варваров, и конца и края им не видно. А на востоке не дремлют персы, их держава сильна и могуча, не чета Парфянскому кочевому полудикому царству времен Августа. Но самое главное, Анархия осталась не во власти, а в крови у людей. Нет такого человека, который смог бы разрушить устои! Устои во власти! Устои в сердцах! Устои в законах!

Думаешь, мы не пытались? Мы даже уничтожили Сирийскую школу колдунов, так называемых Демонов Зенобии, самую мощную и коварную на Востоке! Да что говорить, и во всей Империи! Правда, для этого пришлось сровнять с землей Пальмиру, но это того стоило! И что в итоге? Великий Аврелиан Возродитель убит. Люди, НАШИ люди, охранявшие его, растерзаны!

Диокл криво усмехнулся, что не укрылось от взгляда старика.

— Да, может он и не был образцом высокой морали, скорее наоборот, ничтожеством. — Тактично заметил тот. — Но он мог бороться и изменить ситуацию в стране. После него никто не может этого!

Видишь, у нас ничего, НИЧЕГО не получается!

Воцарилась тишина, которую собеседники использовали для раздумий. Старик высказался. Да, недипломатично, как любят греки, зато понятно и легко для восприятия варвара-военачальника. Открыто. Честно. Именно поэтому Диокл сразу и всецело поверил ему. Поверил, что его не водят за нос. Да, вот мы какие крутые, играли империей несколько веков! А теперь доигрались, и ничего не можем сделать, чтоб вернуть, как было. Мы маленькие дети, мнившие себя взрослыми. А когда настала пора делать взрослые вещи, поняли, что не можем. Ума не хватает! И нам нужна чья-то помощь, кого-то, кто не привык играть судьбами мира и может сходу разрубить Гордиев узел, опутавший страну.

— Почему я? — военачальник медленно поднял глаза на собеседника. В них читалась решимость. Решимость воина и командира идти до конца.

— Ты единственный, кто сможет. Эти лизоблюды, привыкшие к интригам, будут интриговать и дальше. А нам нужен свежий человек, знающий, что нет ничего невозможного, и никого не боящийся. Я ответил на твой вопрос?

Диокл утвердительно кивнул. С этого момента он становится не просто преступником, связавшимся с христианами, но заговорщиком. Теперь, в случае чего, его ждет только смертная казнь. Но отступать поздно. Как сказал Цезарь, Alea jacta est. Жребий брошен!

— Что вы хотите от меня?

Старик улыбнулся. У него получилось! Наверное, это была самая трудная беседа в его жизни! И самая ответственная. Больше похожая на бой, чем на разговор. С человеком, поступки и ход мысли которого почти невозможно предугадать, наделенного гонором и необузданностью свободолюбивого варвара. Пусть и цивилизованного, но все равно варвара.

— Ты станешь императором, и будешь восстанавливать страну. Впереди ее ждут большие испытания, у нас не так много времени. Надо успеть, иначе Империя развалится, и на сей раз ее не спасет уже ничто.

— Мрачно! — усмехнулся в усы будущий император. — Откуда такая информация?

Теперь уже усмехнулся Прокопий.

— У нас свои профессиональные тайны. Но к границам движется невиданное доселе по мощи племя, по сравнению с которым все теперешние набеги — ерунда. Это сарматы. Могучие и стойкие! Сколько они будут идти, неизвестно. Может десять лет, может пятьдесят, может год.

— А вы? Я займусь государством. А что будете делать вы?

— Ничего. Мы будем охранять тебя, императора, и твою семью. Но только от других шаманов и колдунов, на помощь в борьбе с преторианцами не рассчитывай. Кроме этого, нам придется следить, чтобы в империи не возникло новое течение, новое объединение колдунов, способное бросить вызов гражданской власти. Нам придется взять в свои руки контроль над ВСЕМ без исключения колдовством. Чтобы подавлять в самой ранней стадии нежелательных элементов. Для того, чтобы императорской власти ничего не угрожало. Ни в Риме, ни в провинциях.

Диокл покачал головой. Да, задача не из легких, даже на его дилетантский взгляд. Но они справятся. Он чувствовал, видел по бешеному огню в глазах этого старика, что он и его соратники не успокоятся, пока не сделают задуманного.

— У меня условие.

Прокопий напрягся.

— Я правлю страной так, как хочу. Делаю то, что хочу и использую для этого средства и методы, которые посчитаю нужным. И меня не интересует ваше отношение к происходящему. Все, что касается гражданской и военной власти, решаю я, и только я! Никаких советов, подсказок, просьб и давления.

Прокопий глубоко задумался. Да, этот мужчина не так прост. Кажется, они не ошиблись в выборе.

— Мы согласны.

— Более того. В день моей коронации я хочу видеть всех глав… Вашей организации. Вы все поклянетесь, что будете верой и правдой соблюдать то, о чем мы договорились. Не вмешиваться. И ваши потомки, преемники, тоже должны будут приносить эту клятву. Я же поклянусь не вмешиваться в ваши дела, если они не угрожают моим интересам и интересам государства. И все мои потомки и преемники также будут приносить эту клятву. И пусть боги карают за ее нарушение так, как не карали никого и никогда. Пусть так будет со дня моей коронации, отныне и во веки веков!