Анастасия Арчибасова - Роук. Долина

— Р’оук, подъём! — голос учителя не просто резал уши, он врезался в мозг. — Р’оук, много дел!

Было раннее утро, но у Курана был свой взгляд на понятия рано или поздно.

— Р’оук, чтоб тебя альвы утащили! Ну-ка вставай.

А вставать рано именно сегодня никак не улыбалось. Р’оук — половозрелый отпрыск лесных эльфов небольшого роста, мелкокостной конституции предыдущим вечером решила испытать на себе все злополучные места достославного города Колтерна, что у неё если и получилось, то с натяжкой.

— Р’оук, дочь дубовых гнилушек, — маг продолжал разоряться почём зря. — Вставай, пьянь неразумная. Мало того что нализалась, как тролль халявного сусла, так ещё и хочет подниматься как голодный гадить!

«Да, тут либо вставать, либо дальше слушать словословия брюзгливого старикашки — с болезненным импульсом притопала мысль в многострадальную лопоухую голову. — Один хрен, что одно, что другое отдаёт мазохизмом»

Память живых существ, пластична, эластична, избирательна и неблагодарна. Притом, помним мы всё, вспоминаем то, что выгодно; забываем то, что постыдно; принимаем всё хорошее, как само собой разумеющееся; все трудности — как мемориал при жизни; а всё плохое как жертву, сравнимую с восхождением на костер. Ошибки? Какие такие ошибки? Не было их! И не будет. И нету.

Р’оук, спустившись из своей обители, увидела своего наставника не то что бы в плохом настроении, а в немного рассержено-разочарованном состоянии.

— Ну?

— Что?

— Можешь мне внятно и доходчиво объяснить вчерашнее?

— Честно?

— Желательно… — без особой надежды в голосе произнёс маг.

— Так получилось… — в голосе раскаянием и не пахло. Пахло перебродившими за ночь винными парами.

— Ты прекрасно знаешь, что происходит в городе… — маг осекся. Замолчал. Покачал седой головой. Пристально вгляделся в лицо страдалицы. Решил оставить разговор на потом.

Зря.

Воспитательные меры тоже имеют свой срок годности. И он очень не долгий.

В классе сегодня было нешумно, но душно. Да и классом помещение чуть больше курятника назвать было трудно. Скорее кабинет. Или кабинетик, где умещались два стола, верстак с инструментарием и эксклюзивной продукцией местного стеклодува, шкаф с книгами, ещё один шкаф с книгами, два ученика и другая полезная утварь.

Магистр окинул взглядом подрастающую надежду и опору магического сообщества. (В этом случае «надежда» — есть мечта, химера, фантазия,…а опора… и на болотах города возводят).

Ученики, общим количеством две штуки, общим весом с некрупного кабана, общим багажом знаний где-то между дрессированным медведем и другим дрессированным медведем, сидели за одним из столов.

— Зельеварение — одна из важнейших дисциплин, изучаемых всяким начинающим, не побоюсь этого слова, магом — без всякого вступления начал Куран.

Две пары глаз уставились на лектора. В одной паре отражались всё веселье ночи и все мучения утра, которые уже пришлось вынести и те, которые ещё предстоит пройти.

Вторая пара смотрела на мага с благоговением, плавно переходящим в поклонение, и горячим желанием знаний.

Первая пара принадлежала всё той же эльфийке.

Вторая пара находилась на худом лице, покрытом юношеским пушком, которое в свою очередь находилось на передней части головы, прикрепленной длинной тощей шеей к не менее тощему и длинному телу. Вся эта костляво- мосластая конструкция гордо именовалась Хони.

Хони абсолютно уверен в одном — он маг до мозга костей. Куран не разделял его уверенности, но взял его в ученики, сражённый упорностью барана и прилипчивостью пиявки. Молодой как бы маг всегда был причёсан (даже скорее прилизан), умыт, одет в вычищенную, отглаженную балахонистую рясу, которая делала его похожим на вешалку для злосчастной одёжи.

В классе висела тишина.

Шорох страниц.

Скрип перьев.

Тихое бульканье первых ласточек в изготовлении того, что по теории когда-нибудь кому-нибудь спасёт что-нибудь.

Еле слышный лепет пришепётываний.

— Р’оук, не причитай над припаркой, а читай заклинание…Хони, если не взорвалось, это не надо пробовать на себе… и на Р’оук не надо.…Нет, я тоже не хочу…что? Ну как? Не вкусно… ну иди-иди…тебе надо…

Зелья эльфийке если и удавались, то маг этого не помнил, точнее часть не помнил, часть не надо было помнить. А ещё лучше запретить, рецепт сжечь, пепел съесть. В общем, не получалось ничего путёвого. С заклинаниями дела обстояли ещё плачевнее.

— Ты делаешь всё не так, и я вообще не понимаю, как ты можешь считаться ученицей Магистра! — с непередаваемым самодовольством в голосе Хони заявил Р’оук, когда на заднем дворе ученики собирали то, что на занятиях им предстояло испортить.

— И что ты этим хочешь сказать? Ещё давай мне мозгомойку устрой! Я зубосчиталку устрою! Рожа, лопоухая!

— А ты себя в зеркало видела?

— Я — эльф, мне положено, а ты к тому же носатый и бородёнку-то выщипай, а то морда как плесенью заросшая.

— Да, я…

Хони замахнулся на Р’оук, но та, уйдя из-под руки, отвесила пинка под зад нерасторопному магу. Неожиданно резво Хони развернулся и схватил рубаху эльфийки. Вырваться ей не удалось. Но удалось вцепиться в него зубами. Мирное собирательство листиков было поспешно закончено. Парочка сцепилась, орала и визжала, кусалась и царапалась как пара помойных кошек в брачный период.

Драка закончилась с появлением магистра, причём, воители увидели учителя после того как очухались от Духовного удара, нанесённым самим магом.

Всклокоченные, помятые спорщики приняли более-менее вертикальное положение. Оба побитые, грязные, в траве, земле, в царапинах и ушибах.

— Вам ещё не надоело? А меня вы уже довели, — спокойно не повышая голоса, произнёс Учитель. — Пошли вон отсюда…

— Это всё она — Хони ткнул пальцем в физиономию эльфийки расцвеченную красными пятнами, грозящими в скором будущем зацвести всем фиолетово-зелёным спектром. Лицо Хони напоминало морду дикого тигра — такое же грозное и полосатое. Правда, полоски были алые и вспухшие, — Она мне руку прокусила.

— Надо рот прополоскать, а то пронесёт — огрызнулась противоборствующая сторона.

— Да у тебя сегодня не то, что во рту, в радиусе трех метров всё дохнет и это только от запаха.

— Рот закрой, зубы выбегут — не соберешь.

— Пошли вон отсюда — вкрадчивый тон Мага не произвёл должного впечатления. Парочка поглядывала друг на друга с азартом кулачных бойцов.

— До вас, что туго доходит! Сдулись отсюда оба, покуда не позамораживал вас всех к чёртовой матери. Одним идиотом больше, одним меньше…

Азарт улетучился.

Магов злить нельзя. Можно злить только Хони.