Ярослав Коваль - Под сенью короны

— Испытательный срок?

— Работодатель смотрит, справится ли работник, и решает, оставлять ли его на порученном месте.

— Испытательный срок… Как сказано!

— Отлично сказано!

— Уверен, её светлость наилучшим образом справится, — с серьёзным видом произнёс Ревалиш, и я понял, что мои объяснения приняты. — Но, мне кажется, не слишком-то подобает звать его величество «работодателем».

— Я лишь объясняю, что у меня на родине называют испытательным сроком.

— Командир, там опять торговец! — На пороге появился мой адъютант. — Предлагает резные раковины, и вроде как по дешёвке.

— И как раковины? Красивые?

— Красивые, командир.

— Ладно, тащи его сюда. Посмотрим, ребята?

Раковины действительно оказались очень красивые. Среди них были и спиральные, и плоские, и искусно оформленные в шкатулки, каждая очищена до самого перламутра. Изысканная резьба украшала их, во многие вросли жемчужины, которые жемчужницы не просто создали, но и сделали своей частью. Чувствовалось, что каждое изделие мастер изготавливал без спешки, но с душой, с любовью к своему труду. Большинство этих вещиц можно было назвать произведением искусства, и если теперь приобрести что-нибудь, у семьи мастера появится возможность выжить, а у самого мастера — создать ещё что-нибудь эдакое.

И я выбрал одну из шкатулок, особенно изысканную на мой взгляд, отделанную резьбой как снаружи, так и внутри. В неё можно было положить купленный жемчуг и преподнести супруге, как единый подарок, оформленный со вкусом. Увлеклись и мои подчинённые. Когда торговца выталкивали из дома, на его лице расцветало идиотски-счастливое выражение лица. Судя по всему, на столь хорошую выручку он не рассчитывал.

— Полагаю, наша армия принесёт процветание этим островам, — сказал Ревалиш, разглядывая резной рапан с ажурным краем.

— Да уж, на нас местные заработают сразу лет на пять вперёд. Мы принесём им намного больше выгоды, чем съедим рыбы и хлеба. Иногда постой войск может быть полезен.

— Ага, а как демографию повышает! — не выдержал я.

— Что?

— Ну как «что»! На этих двух островах архипелага сейчас пять тысяч отборных парней, молодых, крепких и красивых. Как понимаю, через девять месяцев острова ждёт всплеск рождаемости, причём детки будут все как один крепкие и красивые. В пап.

Мои подчинённые переглянулись, Аканш неуверенно улыбнулся.

— Командир шутит. Разве это плохо? Женщины произведут на свет детей, чьи отцы являются представителями воинского сословия, и сами смогут служить в армии. И всем будет хорошо.

— Я же не утверждаю обратного.

Нам пришлось менять тему.

Было что обсудить — и перспективы смены власти в верхах, каковая, впрочем, должна была вернуть жизнь Генштаба на привычный путь, и наши собственные перспективы в роли высших командиров нового рода войск, и последнюю, как мы надеялись, боевую операцию этой войны. Первое время я о ней практически ничего не знал, но через четыре дня такого солнечно-безмятежного, почти туристического пребывания на островах меня вызвали в Ставку, под стены Спирали. И я воспринял это с облегчением.

Во-первых, вызвали только меня, а не все пять с лишним тысяч, а значит, будет время подготовиться к операции, если она планируется. А во-вторых, я наконец узнаю, как там идут дела.

Ещё на подлёте к третьему по величине острову архипелага я увидел замок с высоты и был поражён и даже отчасти восхищён. Он располагался на небольшом островке, как бы отколотом от основного скального массива довольно широким проливом. Строители возвели здесь могучие стены, похоже, заодно расширив и сам пролив, «обстругав» островок строго по размеру замка. В общем, с точки зрения обороноспособности эта твердыня была выше всяких похвал. И я, знающий только традиционные способы штурма, не представлял, что тут можно сделать.

Конечно, всё возможно, но вот каким образом… Даст бог, меня и моих парней не отправят штурмовать эти стены.

Вершник опустился у ворот замка-близнеца, расположенного на скальном массиве большого острова, не такого неприступного и потому оставленного мятежниками без боя. Этот назывался крепостью Раковины. Теперь его заняли армии императора, госпожа Солор расположилась в среднем замке со своим личным штабом, Генеральный штаб, которым она теперь управляла, устроился в верхней части крепости. Всюду было полным-полно войск, полевые кухни дымились прямо во дворах — значит, здешние кухни не справляются. Всё пахло рыбой — главным блюдом, приготовляемым тут и для солдат, и для офицеров.

— Ну, как вы? — спросила меня Аштия. — Чем занимаетесь?

— Изображаем из себя туристов, — ответил я. — Закупаемся сувенирами.

— Сувенирами?

— Жемчуга, ткани, ракушки, всё такое.

— А-а… Ну, этим тут, кажется, все развлекаются. — Женщина кивнула в сторону стола, украшенного перламутровым письменным прибором и изящной бутылочкой с пурпуром. — Официальные сообщения его величеству пишутся пурпуром на шёлке. Так что я очень кстати обзавелась и тем, и другим.

— Между прочим, тебе бы пошёл жемчуг.

— О, если я и стану покупать жемчуг, то только самый драгоценный. А такой даже здесь находят редко.

— Зато тебе наверняка придётся принимать подарки. В том числе и жемчуг.

— В этом ты прав. Поток подарков за последние дни очень сильно увеличился.

— Те, кто раньше подлизывался к Лагрою, спохватились, верно я понимаю?

Её светлость усмехнулась, и я понял по выражению её лица, что обсуждать сей вопрос дальше она не склонна. Я подумал о том, что приятно встретить женщину, не склонную к сплетням и перемыванию костей. К тому же кости бывшего Главнокомандующего скоро затрещат под ступнёй закона. И он умрёт, наверняка так и не поняв, что был обречён с самого начала. Что лишь упростил императору задачу и приблизил собственную гибель своим рьяным желанием выслужиться, показать твёрдость, непримиримость, жестокость к мятежникам.

Может быть, его непонимание — отчасти его же благо. Каково умирать, понимая, что тебя банально использовали? Обманули?

Впрочем, мне этого парня не жалко.

— Значит, всё вернулось на круги своя? И ты снова на гребне волны?

— Да. А ты всерьёз боялся за себя и свою судьбу?

— Конечно, боялся. Тебе это неприятно?

— Меня это радует. Я вижу, что ты считаешь своё положение, своё благосостояние, свою карьеру зависимыми от моего положения и карьеры. Это делает тебя одним из самых преданных моих сторонников и помощников. Я готова оценить твою преданность по достоинству… Впрочем, я уже её оценила. И постараюсь тебя вознаградить. Как и Шунгрия, и Салеша, и Арджуда, и многих других, оставшихся мне верными… Но вернёмся к делам.

— Да, к делам. Боюсь даже представить, как именно ты планируешь использовать спецназ. Собираешься отправить в замок десант? Ну, вершников с экипажем солдат?