Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

Мужчину с тряпичным мешком выбросило из телеги неподалеку от неё. Он сел, встряхнув голову. Мешок по прежнему был крепко прижат к его груди. Детский плач прозвучал у окраины леса.

— Пожалуйста! Развяжи меня!

Лошадь испустила душераздирающее ржание. Ёко в ужасе обернулась. Огромная черная собака напала на одну из упряжки. У собаки была огромная, невероятно развитая челюсть. Когда она распахнула пасть, казалось, что её голова раскладывается надвое. У неё была белая морда. Через секунду она стала багровой. Мужчина заверещал.

— Развяжи меня и дай мне этот меч!

Он оставался глух к её просьбам. Дрожа, он поднялся на ноги. Схватив мешок и балансируя свободной рукой в воздухе, он припустил вниз вдоль холма.

Четыре чёрных зверя бросились вслед за ним из леса, словно летя по воздуху. Мужчина и звери слились в одно целое. Затем звери снялись с места, оставив позади себя замершую человеческую фигуру.

Нет, он не застыл от страха. У него не было руки. И головы. Мгновение спустя тело рухнуло оземь. Из него вырвался фонтан крови, орошая землю вокруг красными брызгами. Позади Ёко дико заржала лошадь.

Ёко спряталась за повозкой. Что-то коснулось её плеча, заставив её вздрогнуть и обернуться. Это был возница. Он схватил Ёко за связанные руки. Она увидела, что он держит маленький нож.

— Не беги, — сказал он. — Если мы уйдем сейчас, то сможем проскользнуть мимо этих ублюдков.

Он развязал веревки, связывавшие руки Ёко и направился вниз по холму, держа её впереди себя. Одна стая зверей собралась вокруг лошади на верхушке холма. Другая находилась внизу, вокруг упавшего мужчины, окружая его, словно чёрная туча. Единственное, по чему его можно было бы опознать — его голова — лежала в нескольких метрах оттуда.

Ёко отпрянула при виде этого кровавого зрелища. Это происходило с кем-то другим, не с ней. Но её, теперь несвязанное тело, готовилось к битве. Она оглядела близлежащие камни и выбрала один из них.

Что я должна делать с этими каменюками ?

Она выпрямилась, повернувшись лицом к подножию холма. Увидела человеческую ногу, содрогавшуюся в жуткой созвучности с рыкающим чавканьем, исходившим из лохматой стаи. Она сосчитала мохнатые спины. Всего шесть.

Ёко приблизилась к своре. Завывания, похожие на младенческие, прекратились. В воздухе стоял шум размалываемых костей и рвущихся сухожилий. Одна из собак вдруг задрала голову, её морда была в крови. Словно по команде, остальные собаки подняли головы, одна за другой.

Что теперь ?

Она двинулась, не спеша, вперёд. Первая собака бросилась на неё. Ёко ударила её камнем прямо по носу. Недостаточно сильно, чтобы свалить с ног, но достаточно, чтобы откинуть её в сторону.

Из этого ничего не выйдет.

Свора отошла назад, приоткрыв при этом то, что еще можно было опознать как человеческое тело.

Я умру здесь.

Её сожрут, как и его. Их челюсти и клыки разорвут её на куски, большие куски мяса, которые они заглотнут одним махом.

Даже преследуемая такими безнадежными мыслями, Ёко отогнала собак камнями и пустилась бежать. Стоило только Джойю броситься в действие, как его было уже не остановить. Всё, что она могла сделать, это не мешать ему и молиться, чтобы конец был быстрым и безболезненным.

Она бежала, в то время как в её руках, ногах и спине отдавались острые вспышки боли.

Оглянувшись назад через плечо за помощью, она увидела возницу, бегущего к лесу в противоположном направлении, бешено размахивая ножом. Едва достигнув зарослей, он был утянут в тень под деревьями.

Ёко задалась вопросом, почему он так бросился туда, и тут же поняла, что он хотел использовать её как приманку. В то время пока собаки набросились бы на неё, он собирался скрыться в лесу. Но всё получилось совсем не так, как он планировал. Ему и в голову не пришло, что вместо этого собаки пустятся вслед за ним.

Камни у неё были уже на исходе. Она была в трёх шагах от трупа мужчины.

Зверь набросился на неё справа. Она заехала ему по морде свободной рукой. Другой вцепился ей в ноги, поднялся и почти повалил её наземь. Она увернулась, споткнулась, снова получила сильный удар в спину, проползла вперёд и уткнулась носом в человеческий труп.

Уф, мерзость.

Она не закричала. Её чувства словно онемели к тому времени. Осталось лишь ощущение легкого отвращения. Она выпрямилась, развернулась на корточках, собралась. Она не думала, что ей удастся отпугнуть этих монстров одним взглядом, но, как это ни странно, они пригнули головы и держались на расстоянии. Всё равно, это не могло продолжаться вечно.

Ёко засунула правую руку под труп, ощупывая растерзанную плоть. Она всё еще помнила, как на её глазах он был умерщвлён за одно мгновенье. У неё не было ни секунды. Как только эта свора соберется с мыслями, всё будет кончено.

Она почувствовала под пальцами что-то твёрдое. Рукоять меча буквально прыгнула ей в руку. Невыразимое возбуждение буквально пронзило её.

Она ухватилась за свою единственную надежду на жизнь. Но при попытке вытащить и ножны, они зацепились за что-то на полпути. Ей было сказано никогда не разделять меч и ножны. Она заколебалась, а у неё не было времени на колебания. Она выдернула меч из ножен. Концом лезвия перерезала шнур, связывавший чудесный камень и крепко сжала его в ладони.

Собаки пошли в наступление. Первая из них попала в её поле зрения. Её правая рука двинулась с места, одновременно сверкнул меч.

— А-я-а-а-а-а-а!! — вырвался нечленораздельный крик из её горла.

Собаки набросились на неё слева и справа. Ёко убила их, открыв таким образом брешь в их окружении, прорвалась сквозь неё и побежала. Они вновь пустились за ней в погоню. Она нанесла еще несколько ударов, отступила, а затем бросилась бежать прочь, что было сил.

Ёко села, оперевшись о толстый ствол дерева.

Где-то посередине спуска с холма она свернула с дороги в горы. Здесь, в конце концов, ей уже окончательно отказали ноги.

Она приподняла рукав, чтобы утереть пот со лба. Ткань её формы сейфуку была насквозь пропитана кровью. Ёко скривилась, стащила с себя пиджак и вытерла им меч. Она поднесла клинок к глазам.

Она вспомнила, как читала на одном из уроков истории, что после определенного количества убийств, кровь и грязь, налипшие на японском мече, ухудшают его дееспособность. В уверенности, что меч был поврежден во время бойни, она бережно отполировала лезвие, пока на стали не осталось ни единого пятнышка.

— Странно…

Странно, что только она могла вытащить меч. Когда она впервые взяла его в руки, он показался ей довольно тяжелым. Но теперь, без ножен, он был лёгким, как перышко.

Вернув первоначальный блеск острому, как бритва, лезвию, Ёко завернула меч в свой пиджак. На минутку она призадумалась, собираясь с мыслями.