Фуюми Оно - Тень Луны, Море Теней

— Э-э… да, — Ёко кивнула в ответ. — У меня был сильный жар, и я не могла ходить, но он мне очень помог. Большое спасибо.

На лице женщины сразу же отразилась тревога. Подбежав к Ёко, она спросила:

— Ты в порядке? Тебе уже можно вставать?

— Да-да, всё в порядке. Обо мне хорошо позаботились.

Отвечая, Ёко разглядывала женское лицо. Она ещё как-то могла заставить себя доверять Ракушуну, потому что он не был человеком, но насчёт его матери она вовсе не была так уверена.

— В таком случае, надо было точно меня позвать. Голова у него на пустом месте.

Ракушун возмущённо задрал нос:

— Я отлично сам о ней позаботился. Видишь, ей уже намного лучше.

Женщина внимательно оглядела Ёко.

— Намного лучше, говоришь? Ещё что-то болит?? Может, тебе стоило бы вернуться в постель?

— Нет-нет, мне и в самом деле лучше.

— Ну и ладно. Но, что это на тебе за старое рваньё надето? Ракушун, а ну-ка, принеси сюда кимоно.

Ракушун бросился в другую комнату.

— Ах, да и чай совсем остыл. Погоди-ка, я вскипячу новый чайник.

Ёко наблюдала, как женщина, плотно закрыв входную дверь, решительно направилась мимо неё к задней двери, ведущей к колодцу. Когда вернулся Ракушун, принесший ей кимоно, напоминающее лёгкий плащ, она спросила его шёпотом:

— Это твоя мама?

— Да, отец умер давным-давно.

Она никак не могла взять в голову, был ли тогда его отец крысой или человеком.

— Твоя настоящая мама? — осторожно переспросила она.

— Конечно, настоящая. Это ведь она меня сорвала. — Ответил озадаченно Ракушун.

— Сорвала?

Ракушун утвердительно кивнул.

— Она сорвала меня, вернее, плод, в котором я находился, с рибоку , семейного дерева. — Неожиданно он запнулся, словно осознав нечто важное. — Это правда, что в том, другом мире, дети растут в животе матери?

— Ну, да. Так оно и есть.

— Плод находится у неё внутри? Но как же его тогда срывают? Он что, свисает прямо из живота?

— Боюсь, что не совсем понимаю, что ты подразумеваешь под словом срывать ?

— Ну ранка , её срывают с дерева.

— Ранка?

— Плод-яйцо. Вот такой величины, — Он раздвинул руки, как бы обхватывая корзину. — Такой жёлтый плод, а внутри него ребёнок. Он растёт на ветвях рибоку, пока не приходят родители, чтобы его сорвать. Разве там, у вас, не растёт такое?

— Ну, не совсем, — Ёко прижала руки к вискам. Что-то у неё голова пошла кругом от такого обычного здесь явления. Ракушун терпеливо дожидался её ответа, и она улыбнулась, чтобы скрыть замешательство. — Там, у нас, ребёнок формируется в чреве матери и она рожает его, — произнесла она, наконец.

У Ракушуна расширились глаза.

— Что, как цыплёнка?

— Ну не совсем, но, похоже.

— Тогда как же это происходит? У неё, что, внутри есть ветка? Как можно сорвать плод у неё в животе?

— Господи…

Ёко сидела, обхватив голову руками, когда вернулась мама Ракушуна.

— Чай готов, — сказала она, — Хотите есть?

Пока Ракушун рассказывал ей про Ёко, его мать на скорую руку живо приготовила мягкие бисквитные печенья.

— Так вот, — сказал Ракушун, ломая большое печенье лапками на кусочки, — мы тут подумали и решили, что лучше всего было бы попытать счастья в Эн.

— Да, конечно. Я тоже так думаю, — согласно кивнула его мама.

— Поэтому-то, мне нужно доставить её до самого Канкъйу. Нужно бы приготовить ей с собой одежду на смену.

Мать, развернувшись, посмотрела Ракушуну в глаза и резко спросила:

— Что-что ты собираешься сделать?

— Ну чего ты беспокоишься? Ты и заметить не успеешь, как я вернусь! Она же ничегошеньки тут не знает, вот я ей и подсоблю. Ты у меня крепкая как сталь, мама. Справишься без меня тут?

Та некоторое время разглядывала Ракушуна и, наконец, кивнула.

— Ладно уж. Но будь осторожен.

— Ракушун, — вмешалась в разговор Ёко, — Я благодарна тебе за заботу, но мне не хочется доставлять тебе лишние хлопоты. Только подскажи мне дорогу, а там я уже и сама справлюсь.

Она не могла просто напрямую признаться, что ей совсем не хотелось путешествовать ещё с кем-то.

— Не хочу тебя утруждать, но ты мог бы просто нарисовать мне такую же карту, что показывал мне ранее.

— Ёко, даже если бы всё дело было просто в том, как попасть в Эн, предположив , что ты сможешь обратиться с прошением к Императору, ты ни за что не сможешь сделать это самостоятельно. Даже зная дорогу, путь в Императорский дворец в Канкъйу займет как минимум три месяца. Что ты будешь есть тем временем? Где ночевать? С чего ты будешь за всё это платить?

Ёко не нашлась, что ответить.

— Такое путешествие нельзя совершать в одиночку. Ты же сама призналась, что ничего не знаешь о здешнем мире.

Ёко на некоторое время призадумалась и, затем, сказала:

— Хорошо.

Произнося это, она краешком глаза взглянула на завёрнутый в покрывало меч. Может и в самом деле будет лучше взять с собой в путешествие Ракушуна. И он, и его мать, казалось, были готовы помочь ей, чем могут, хотя, кто знает, что за этим на самом деле скрывалось. Поскольку, она никак не могла знать, враги они ей или друзья, то, ей ни в коем случае нельзя было рисковать. Они знали, куда она направляется и, стоит им донести об этом властям, как только она отправится дальше, и в Агане её будет ждать уже не корабль, а клетка.

Но, постоянно сопровождая её, Ракушун, соответственно, превратится в её заложника, и, в случае чего, если риск будет слишком велик, меч быстро разрешит этот вопрос.

Обдумывая всё это, Ёко неожиданно осознала, в какое жалкое ничтожество умудрилась превратиться.

Прошло пять дней с тех пор, как она и Ракушун пустились в путь. По крайней мере, то, с каким участием Ракушун и его мать отнеслись к её беде, дало ей время отдохнуть и набраться сил.

— Ты не имеешь ни малейшего понятия о том, что они на самом деле замышляют, — наставляла её голубая обезьяна, но она и сама это прекрасно знала.

Мама Ракушуна подготовила всё необходимое для их путешествия. Несмотря на то, что её доход был ещё более скромным, чем Такки, она сумела собрать смену одежды для Ёко. Грубая и простая, та явно была сшита первоначально для крупного мужчины и, скорее всего, предположила Ёко, принадлежала ранее отцу Ракушуна.

Всё это озаботило Ёко ещё больше, поскольку она просто не могла поверить этой парочке добрых Самаритян. С Ракушуном она ещё могла быть спокойнее, потому что он не был человеком, но была просто не в силах довериться его матери.

— Почему ты так стараешься помочь мне? — спросила она, более не в силах сдержать любопытство. Они уже покинули дом Ракушуна и маленькая хижина, наконец, окончательно исчезла из вида.

Ракушун почесал лапкой усики.

— Ну, ты же совсем одна здесь и нам нужно доставить тебя в Канкъйу.