Ксюша Ангел - Исповедь пророчицы. Источник силы

Влад.

С тех пор прошло много лет, но боль в душе Роланда не утихала. А с ней рядом жила ненависть и жажда мести.

Тогда я еще не знала всей правды.

«Блаженны нищие духом, ибо их есть Царствие Небесное» [5] Библия, Новый Завет, «Евангелие от Матфея» Гл. 5 ст. 3 .

Как все же трудно принять свою судьбу и не сопротивляться, как трудно сказать себе, что не ты решаешь, как тебе поступать. «Тварь я дрожащая или право имею?» [6] Фраза из романа Фёдора Михайловича Достоевского "Преступление и наказание". Главный герой романа Родион Раскольников признается Соне, что убил, потому что хотел узнать: «имею ли я право власть иметь?» … Тварь ли я дрожащая или право имею?» Это самопроверка сильной личности, пробующей свою силу. – вечный вопрос. Риторический.

Именно тогда в моей жизни появился человек, который стал для меня надежной пристанью. Именно он дал мне надежду на то, что кто-то еще в состоянии поверить мне и понять. Больше в этом новом мире таких людей не было, да и, наверное, не будет больше никогда.

Он появился там, где я не ожидала его встретить – в том, другом мире, где я носила имя «Марина». Но, несмотря на все предрассудки, которых он, кстати, был лишен напрочь, он понял меня и поверил. И это было для меня очень важно.

Как странно устроен человек. Когда у него что-то есть, он испытывает это всяческими способами. А когда теряет в результате своих же ненормальных испытаний, то начинает понимать, как это было важно для него.

Артем был добрым и внимательным, а еще он умел слушать. Это покорило меня в нем, позволило раскрыться. Мне просто нужно было все кому-то рассказать, ведь кто еще мог поверить, если не он? Но кроме того мне хотелось, чтобы меня любили, мое сердце требовало тепла и заботы. Наверное, я была эгоисткой, но по-другому не могла.

Артем поверил мне сразу, как только я рассказала ему все о себе. Хотя, помнила я только свое имя, день рождения и желтые цветы. Но ему было все равно, кто я такая, как меня зовут и где я родилась. Он принимал и любил меня такой, какой я была. Но, к сожалению, я так и не смогла ответить ему взаимностью, любовью, которой он заслуживал. Но я всегда знала, что у меня есть человек, который выслушает и поймет, поможет в трудную минуту.

Наверное, любовь толкает нас на великие подвиги, которые в этот момент нам кажутся такими простыми вещами...

Он любил меня...

В один из последующих дней в квартиру к Фредди зашел Кирилл. Он был мрачен в последнее время, и я вспомнила, как Фред говорил Роланду, что он впустил в себя нали. Что это означало, я не знала, но выглядело так, словно в него бес вселился. Он поздоровался с Роландом, на нас с Фредди даже не взглянул, прошел в гостиную и присел на диван.

– Спасибо, что пришел, – сказал Роланд приветливо. – Рад тебя видеть, дружище!

– Хотел бы я сказать то же самое, – буркнул в ответ Кирилл.

Роланд непонимающе посмотрел на него, и я решила разъяснить ситуацию.

– Он злится, что я предпочла ему его брата, – сказала я мрачно. С Фредди я не разговаривала вот уже несколько дней, так что злость Кирилла была совершенно необоснованной и глупой. Я отвернулась.

– Не все в этом мире вертится вокруг вас двоих! – рявкнул в ответ Кирилл.

– Да? Тогда поясни, что еще такого я тебе сделала, что ты даже не здороваешься? – не унималась я. За эти дни во мне скопилось столько злости и обиды, и мне просто необходимо было их на кого-то выплеснуть. И брат моего парня-предателя как нельзя лучше подходил для этого.

– Просто ты не нравишься мне, ясно! Ты не обязана нравиться всем! – выкрикнул Кирилл.

– Что ж, я тоже не в восторге от твоей персоны.

– Надо же, какая речь! – мы так бы и продолжали брызгаться ядом, но Роланд строго крикнул:

– Хватит! – и мы замолчали.

– Что вы рвете друг другу глотки, как бойцовские собаки на ринге? Мне напомнить вам, для чего мы все здесь? У нас с вами сейчас одна цель, она должна объединить нас, и имя этой цели – Влад Вермунд. Вспомни Кирилл, август двухтысячного года. Вспомни, что он сказал тебе тогда. Он никого из нас ни во что не ставит! Он хочет, чтобы мы слепо подчинялись его приказам и не пикали. Каждый из нас имеет зуб на Вермунда, не так ли, Фред?

Фред кивнул, и Роланд продолжил. Он подошел ко мне и положил руку мне на плечо.

– Но это все цветочки, – сказал он тише, – по сравнению с тем, что он сделал этой девушке… Мне напомнить вам, Фред, Кирилл, что она – саки? Она – одна из нас, а мы должна стоять друг за друга, иначе мы не племя, и ни одно из слов клятвы ничего не стоит!

В комнате повисло молчание, Фред с Кириллом потупили головы, а я была восхищена. И польщена. Никто и никогда не заботился обо мне так, как только что заботился Роланд. Пусть лишь для того, чтобы больнее уколоть Влада, но, черт возьми, мне самой хотелось уколоть его. Мне хотелось взять бейсбольную биту, и уколоть его пару раз по голове! Я отмахнулась от мыслей о мести. Не сейчас. Я должна быть хладнокровной.

Мне повезло, что Влад не позвонил и не зашел, потому что я не знаю, как стала бы смотреть ему в глаза. Однажды я услышала из слов Фреда, когда он разговаривал с Роландом, что Лаура в городе. Его девушка. Значит, он уже забыл обо мне… Что ж, я тоже забуду. Я помирилась с Фредом. Не могла долго копить обиду, к тому же нас связывало нечто большее, чем просто роман, поэтому я махнула рукой на его маленькое предательство. Быть вместе мы уже не могли, но Фред предлагал мне дружбу, а мне просто нужны были друзья. Кирилл подошел ко мне в тот же день, когда Роланд остудил нас всех, и попросил прощения. Я была тронута, и, поддавшись порыву, обняла его.

– Ты самая красивая девушка из всех, каких я когда-либо встречал, – сказал он мне. – Я просто голову потерял. Но сейчас понимаю, что был не прав. Я не могу насильно приказывать тебе, кого любить…

Это точно, он не мог. Я сама не могла себе приказать. Потому что, несмотря на всю информацию о моей прошлой жизни, которой я владела, я все еще думала о Владе. Он снился мне по ночам, во сне он целовал меня. Мы занимались с ним сексом каждую ночь в моих снах. Это было невыносимо...

Я сказала Кириллу, что не злюсь на него. Это было правдой. Во мне было столько злости на Влада, что злость на кого-то еще просто не поместилась бы.

И вот однажды днем он позвонил. Я почувствовала это еще до того, как Фред поднял трубку. Все во мне затрепетало, руки предательски затряслись. Роланд подошел ко мне и попытался приободрить.

– Не бойся. И знай – я тебя прикрою! – сказал он мне.

Если бы он только знал, что это не страх заставлял меня трепетать в предвкушении встречи!