Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны. Том 29

— Нет ничего, что мой Малло любил бы больше, чем пирог — добрый пирог с олениной и почками.

Спайдо побледнел как полотно и прижал ладонь ко рту. Его стул отлетел в сторону, когда он вскочил и бросился к двери. Рывком распахнул ее и выбежал в ночь.

Мать посмотрела ему вслед и покачала головой:

— Что на него нашло?

— В дороге ему довольно часто приходилось иметь дело с олениной, хозяюшка.

— Это не помешало бы ему есть мой пирог, нет, сэр. — Она на секунду задумалась, потом улыбнулась. — Конечно, в этом весь мой мальчик.

— Простите?

— В этом весь Малло. Всегда очень вежливый. — Она улыбнулась и поддела вилкой кусок его пирога. — Поскольку вы гость, то лишь притворившись, что его тошнит, он мог проявить вежливость и дать вам победить в этом соревновании, а, мистер Квитник?

Гар ответил бы ей, но, будучи человеком вежливым, не стал говорить с полным ртом.

Гар проснулся и покинул дом Блоттов задолго до того, как взошло солнце и протрубил утренний охотничий рог. Как объяснил Гордо, Долоникус выпускал своих ящеров на охоту с утра и перед наступлением сумерек, и горе тем, кто окажется поблизости сам или выпустит свой скот в период между сигналами рога. После того как звери насытятся, Долоникус отзывал их, выходил из таверны и сообщал собравшимся те блестящие руководящие идеи, которые посетили его ночью.

Спайдо согласился на предложение Гара подождать его вместе с матерью, а не следовать за убийцей в город, чтобы сражаться с ящерами. Спайдо и в самом деле предложил Гару сопровождать его, и тот понял, что юноша говорит всерьез. Убийца ответил Спайдо одной из своих редких улыбок в награду за смелость, но объяснил, что хочет оставить его дома, чтобы кто-то смог разделаться с Долоникусом в том случае, если Гар погибнет в битве с ящерами.

Вооруженный односторонним, слегка изогнутым мечом татик, единственный в мире Грашаншао искусства Тиан-ши-шеки прошелся по спящей деревне Торфей. Плавно шагая к охотничьим угодьям пары чудовищ, он чувствовал себя в своей стихии. «Я убил одного из вас. Я ел вашу плоть. Я знаю вас и дам вашей жизни определение через вашу смерть!» Он приостановился и всмотрелся в параллельные цепочки следов ящера. «Когда охотник охотится на охотников, только Смерть сыта».

Гар переложил рукоять меча в правую руку так, что головка эфеса оказалась между большим и указательным пальцами. Само лезвие легло вдоль тыльной стороны правой руки. Восходящее солнце отражалось от острого как бритва клинка, и его серебряный блеск резко выделялся на фоне свободного черного одеяния убийцы.

Гар без помех дошел до центра деревенской площади и тут уловил какое-то движение слева. Он повернулся туда и увидел одного из ящеров, стоящего в двадцати ярдах от него между двумя домами. Он нагнул морду к земле, потом поднял ее плавным движением, опираясь для устойчивости на жесткий хвост. Снова понюхал воздух и шагнул по направлению к Гару.

Разум в его глазах — дьявольская насмешка, которой не было у предыдущего ящера, — выдал его. Ветерок, к которому он якобы принюхивался, дул слева направо, унося запах Гара в сторону от ящера. «Что означает…»

Гар прыгнул влево и в падении перекатился через плечо, прочь от того места, где только что стоял. Второй ящер, яростно раздирая когтями воздух, пролетел мимо него и испустил вопль разочарования, к которому примешалась боль, когда мелькнул меч Гара, полоснув проносящегося мимо ящера по покрытому перьями животу. Вскочив в тот момент, когда зверь попытался повернуться и споткнулся, Гар с силой опустил меч и с размаху отсек ящеру голову.

Недовольство и отвращение мгновенно сменили восторг Гара. Он убил зверя в тот момент, когда тот охотился, в тот момент, когда он прыгнул на него. Его тренированность и рефлексы, его разум и доставшееся его роду мастерство изготавливать оружие обеспечили ему победу над созданием, которому суждено было быть самым быстрым и смертоносным из всех, с которыми он прежде сталкивался. Его триумф — это триумф человечества над теми животными, которые выслеживали человека в незапамятные времена.

Но тот же разум не позволял, ему гордиться этим убийством. Он точно рассчитал время действий — доказательство этому лежало у его ног, разрубленное на две части. Любой другой ощутил бы восторг от своего успеха, но Гар не был любым человеком. Он предпочитал определять свою жизнь через Тиан-ши-шеки, и его самооценка подсказывала ему, где он потерпел неудачу. Она указывала ему, каким образом он предал животное, себя и Тиан-ши-шеки.

Печально покачав головой, он бросил окровавленный меч на тело убитого животного.

— Я пользовался орудием, когда ты использовал только то, что дала тебе природа. Я вел нечестную игру.

Его насторожили не едва слышные звуки шагов, а скрип гравия и то, что эти шаги смолкли; тогда он понял, что уцелевший ящер бросился на него. Он откатился вправо и почувствовал, как острый, словно бритва, коготь разрезал его тунику и как боль обожгла бок. Мгновенно вскочив на ноги, он сделал шаг в ту сторону, где по его расчетам ящер должен был развернуться, и произвел резкий выпад ногой.

Удар не попал в цель, так как ящер по инерции проскочил на шаг дальше, чем он предполагал. Хотя Гар произвел этот выпад и отдернул ногу с молниеносной быстротой, ящер успел сделать рывок, и кусок ткани из штанов остался в его острых зубах. Ящер тряхнул головой, как терьер, собирающийся прикончить крысу, выплюнул ткань. Посмотрел на Гара, потом мотнул головой и испустил вопль, от которого кровь стыла в жилах.

Гар улыбнулся до ушей и стал в стойку. Ящер сделал обманное движение, затем повернулся и потрусил прочь, описывая длинную, замкнутую петлю, которая позволяла ему разогнаться. Гар кивнул, признавая разум у этого животного. Оно уже знало, что человек действует быстро, но само оно было быстрее. Набрав достаточную скорость, оно могло разрубить его когтями, или сбить с ног, или просто цапнуть на ходу. Преимущество было на его стороне, и оба это понимали.

Животное могло поймать его так же легко, как гончая ловит зайца.

Если, конечно, заяц решил бы стоять на месте.

Хотя учение Тиан-ши-шеки позволяло Гару симпатизировать желающему покончить жизнь самоубийством грызуну, он подавил в себе побуждение подражать ему. Он тоже был хищником. Это существо на него охотилось, описывало вокруг него круги, и этим себя определило. Тиан-ши-шеки требовало этого от зверя, чтобы его смерть была идеальной.

И Тиан-ши-шеки требовало, чтобы Гар дал ему ту смерть, которой он заслуживал.

Пока ящер описывал круг, Гар рванулся вперед, по направлению к переулку. Он услышал, как ящер закричал, и ответил ему столь же вызывающим и звероподобным криком. Убийца побежал со всех ног в переулок. Он мог бы рискнуть оглянуться, чтобы посмотреть, насколько близко от него ящер, но его вопли отражались от стен тесного переулка и подсказывали Гару, что тот настигает его быстрее, чем он считал возможным.