Павел Буркин - Вернуться из смерти

Эвинну разбудил свет. Он проникал в крошечное окошко, затянутое бычьим пузырём. Но главное даже не это. Свет был куда ярче того, который мог дать факел. Неужели Рассвет?

Да, после стосуточной ночи рассвет не может не стать настоящим праздником. А уж когда впервые после месяца Посоха переходит в восход...

Она плохо помнила, что было после того, как их привезли в захваченное село. За спасение от смерти пришлось заплатить долгой, мучительной болезнью, когда лоб пылал, её бросало то в жар, то в холод, а горло рвал жестокий кашель. Но среди картиров нашлись отличные знахари, пичкавшие её какими-то мерзкими на вкус снадобьями. Как ни странно, помогло: уже на третий день жар спал, кашель продержался дольше, но отступил и он. Осталась лишь тошнотворная слабость, заставляющая лежать на мягком, из сложенных в несколько слоёв шкур, ложе, и думать. Просеивать в памяти каждый миг случившегося, едва не обернувшегося катастрофой. Теперь она не сомневалась: если трещина ещё могла появиться сама, то волны открывшейся воды, налетевший именно на неё - не на остальных, барахтавшихся в воде! - ветер со снегом, встававшие на пути льдины - всё это могло быть вызвано специально, и уж точно не людьми. Алха ведь предупреждала - никто не должен знать, кто она такая. Теперь...

Теперь придётся идти вперёд, не считаясь ни с чем. И как можно быстрее. Вот только собрать в одно войско всех картиров на их Большом Совете, и повести на юг, на отвоевание своей земли. Из-за этого Авената времени у неё почти не осталось. Другое дело, без его побега вообще бы не получилось стронуть борэйнов с места.

Немного поколебавшись, девушка свесила ноги с ложа, нащупав аккуратные и мягкие меховые сапожки. Наверняка трофей, захваченный в селе... Впрочем, местных она особо не жалела: уже было известно, что это обыкновенные разбойники, летом пиратствовавшие на море, а зимой грабившие торговые караваны, соседей - всех, до кого дотягивались руки. А здешние бабы и детишки оказались всего-навсего порабощёнными родственниками убитых, которые жили ничем не лучше самой Эвинны в рабстве у кетадринов. Когда пришли северяне, многие разбежались, но те, кому идти было некуда, остались.

Превозмогая лёгкое головокружение, Эвинна подошла к двери. Отодвинула засов, чуть приоткрыла, впустив морозный воздух - и ахнула от открывшейся красоты. Потому что именно в этот момент из-за дальних скал показался самый край огромного алого диска. Малиновый луч окровавил бесконечные снежные равнины, заставив их ослепительно сиять и искриться. Эвинне пришлось прищурить слезящиеся, отвыкшие от яркого света глаза.

И всё-таки сердце Эвинны пело. Щурясь, она вспоминала, как начинался этот поход. Разумеется, побег Авената не остался в тайне. Весть разнеслась по дворцу, по Бирре, по всему войску со скоростью степного пожара.

Злой и ничего не соображающий с похмелья, вскочил Виридэйн - наверное, воевода решил, что на дворец напали вероломные ахташи. Горячий Эгберт даже отправился в погоню - отговаривать его Эвинна даже не пыталась, да и облегчать алку жизнь не было ни малейшего желания. Хорошо хоть, Авенат ван Бетранион не глупил, и поймать его так и не удалось. Хотя...Быть может, бедняга просто замёрз насмерть где-нибудь в дороге, скажем, посреди замёрзшего моря? Если так и есть, никто и никогда не узнает, где он нашёл конец...

А вот королева, как ни странно, сохранила спокойствие. Всем своим видом она, казалось, говорила: что ж, сбежал, значит, сбежал. Может, и правда нашёл смерть от холода, заблудившись во тьме Долгой Ночи - но если нет, его уже не поймаешь. И уже вечером по всему острову поскакали гонцы, они объявляли общий сбор племён, Альтинг. Правительница рассудила, что дело слишком важное, чтобы решать его келейно. Впервые с той поры, как Харгон погиб в бою, все полноправные взрослые мужчины Борэйна должны были собраться у королевского дворца.

И народ потянулся. Первыми пришли ближайшие племена из тех, что не участвовали в смуте: ишвара, салайды, нархии, зовары, ахарнаки... Но уже подходили и остальные - немногие картирские племена, избежавшие пленения и, соответственно, битвы. Картиры уж и сами не помнили, когда была их последняя война - но не хотели отстать от тех, кто сразился с сильным врагом и победил. Внешний враг - не межплеменная смута, тут каждый знает: бросишь в беде соседа - завтра останешься с ней один на один.

Прислали отряд масали, живущие на востоке Борэйна, куда можно добраться только на корабле - или пешком, когда море замёрзнет. Они жили наособицу от всех, почти не принимая гостей из внешнего мира и поклоняясь своему прародителю - верили, будто вели род от пещерных медведей. А уж что рассказывают об их обычаях! Девушка чуть ли не сама выбирает себе мужа, и даже - тьфу, срамота! - может выбрать ещё одного, если первый изгнан из племени, бессилен как мужчина или постарел. А вот оройоны, что облюбовали самый северный мыс Борэйна, где снег не тает даже летом, их выручают глубокие, тёплые даже зимой пещеры, где у берегов подземных рек они выращивают грибы, добывают земляное масло, которым и отапливают жильё, а ещё промышляют диковинных зверей. Они и на поверхность-то почти не выходят, нечего там делать.

С западного, самого длинного полуострова прибыли бунделлы - эти славились как отчаянные мореходы и искусные, на зависть даже браггарам, рыбаки. И то сказать - каково ловить рыбу, выходя в кишащее айсбергами ледяное море на утлых, из обтянутых моржовыми шкурами китовых костей, каяках? Про дерево в тех краях и не слышали, да и про металл, кроме свинца, тоже. Костяные пики, пращи со свинцовыми или каменными ядрами, выточенные из кости же стрелы с кремнёвыми наконечниками, что разят бездоспешных врагов и животных не хуже стальных наверший. Поначалу Эвинна сомневалась в их боевой ценности - пока не увидела, как они охотятся...

Собирались почти три недели - или около того, пешком по покрытым снегом и льдом скалам, или по скованному льдом морю вдоль берега быстрее не дойдёшь. Впрочем, насчёт трёх недель Эвинна была совсем не уверена. Как считать дни, если круглые сутки стоят тьма и мороз? Однако же местные нисколько не переживали, и Нидлир всегда мог сказать, какое сегодня число, и сколько дней до Рассвета. Наконец подошли жители самых отдалённых местностей, куда особенно трудно добраться. Иные такие отряды насчитывали всего по несколько человек - но в стороне, на удивление, не остался никто. Теперь вокруг Бирры собралось пять тысяч девятьсот человек, представлявшие все сорок восемь племён Борэйна. Как уже знала Эвинна - почти четверть всего населения острова.

Но вслед за взрослыми воинами подходили женщины, дети, старики. Жрецы сомневались - но те, кто жили около вечных льдов, знали: они наступают. И настанет день, когда никто, кроме оройонов, не сможет жить на этой земле. Разве что гвидассы, способные предложить за еду бесценное металлическое оружие - но и к ним мало кто рискнёт пробираться по бесконечным обледенелым горам. Что ж, если картиры готовятся не просто к лихому грабительскому рейду, а к завоеванию своей земли, то и остальным не грешно перебраться поюжнее. Жаль, конечно, но никарровые рудники, похоже, останутся недоступными ещё долго.