Павел Буркин - Вернуться из смерти

Мысли Тайпти летели, как пришпоренные, опережая тянущиеся густым мёдом мгновения. Предупреждать кого-либо - не хватит времени, в руке девицы уже появилась тонкая, матово блестящая игла - её предварительно обмакнули в отраву. А Эвинна стояла от неё на расстоянии вытянутой руки...

Но и броситься на убийцу самой - нет времени. До предводительницы борэйнов пять шагов, сейчас это равнозначно расстоянию до любой из трёх лун. Да и драться её никогда не учили. А можно и просто напороться на иглу самой... И крикнуть что-то вроде: "Сзади!" - не выход. Тут не поле боя, пока она сообразит, потеряет драгоценные доли мгновения. Единственное, что ещё можно сделать...

Рука Тайпти сомкнулась на факеле, что держал над головой молоденький паренёк. Конечно, он был сильнее женщины, но Тайпти оказалась быстрее, вдобавок знала, как правильно вывернуть деревяшку из руки - против большого пальца, и тогда или он выпустит факел, или сломается палец.

Пламя на конце факела загудело, описав огненную дугу, обжигая кожу, несколько капель раскалённой смолы упали на плечо Тайпти. Но и это уже было неважно, потому что факел, кувыркаясь в воздухе огненным колесом, устремился к лицу убийцы. Девица оказалась ничуть не хуже, она успела чуть отклониться в сторону, пропуская факел над левым плечом, но рука с отравленной иглой отдёрнулась - и все усидели из-за спины начавшего разворачиваться Эгберта смертоносное жало. Вскрикнул один из присутствующих - этот уклониться не успел, и остатки горящей смолы обильно брызнули на лицо и бороду. Запах палёной кожи и волоса, ругань, топот и крики слились воедино.

Когда эта проклятая плясунья швырнула горящий факел, Халишта заметила его лишь в последний момент. Если бы её внимание не было поглощено исключительно жертвой! Ведь учили же её с детства: надо держать в поле зрения всех присутствующих, отслеживая любое изменение обстановки. Но очень уж увлекла речь девчонки-жертвы - ладная, осмысленная, доходчивая, она даже стала немного сочувствовать борэйнам, чья родина медленно, но верно становится ледяной пустыней. Она едва не упустила момент - но всё-таки поспела уклониться. Увы, уходить от летящего в лицо пламени пришлось вправо, в противоположную от Эвинны сторону. Да ещё выходя при этом из-за широкой спины Эгберта, который по её замыслу и должен был "стать" убийцей.

- А-а-а! - заорал кто-то за спиной. Видать, бедняга не успел увернуться.

- Пожар!

- Горим!

- Тушите!!!

Чинный порядок Большого Совета был сломан одномоментно, шатёр наполнился гарью, топотом, криками и стонами. Обожжённого, какого-то плюгавого и неказистого старикашку, вынесли на руках, огонь сбивали со стены шатра, факел забрасывали снегом и песком. Но всё это уже не имело значения, потому что проклятущая Артси соображала быстро. Она уже шатнулась в сторону, уходя на безопасное расстояние, со змеиным шипением из ножен вылетел кинжал, его лезвие рассыпало тревожные, с фиолетовым оттенком, отблески. Но уже разворачивался одетым в вороной панцирь торсом Эгберт, собой закрывая предводительницу, и привычная огромная секира легла в крепкие руки.

Халишта понимала: уйти не удастся. Проклятая плясунья испортила всё. Но ещё есть в потаённом кармашке в рукаве небольшой нож, и его можно метнуть ей в горло, чтобы хоть так отплатить за провал...

Никто так и не заметил, откуда в её руке появился нож. Она будто взяла его прямо из воздуха. Бросок, короткий свист - и полный боли вскрик... Но не Тайпти. Проклятая куртизанка недаром считалась лучшей танцовщицей Барска. Плавным, грациозным движением она ушла в сторону - ровно настолько, чтобы смертельная рана стала просто большой царапиной. А ведь на этом клинке у Халишты не было ни капли яда, только честное железо... Нож пробил кожаный полог и повис. А Эгберт уже занёс секиру, готовясь покарать убийцу тут же, на месте. Как и привык поступать с врагами...

- Стойте! - прозвенел, перекрывая поднявшийся шум, голос Артси. И столько было в нём уверенности, что Эгберт замер. То ли постанывая, то ли поскуливая от страха, Халишта пыталась отползти от страшного северянина - но второй парень, которого она приняла за родственника Артси, уже наставил ей на грудь меч. Теперь замерла и она сама. - Это всего лишь оружие убийства, как нож в её руках! Но, в отличие от ножа, она может рассказать, кто заказал преступление!

Тайпти вздрогнула. А уж её "любовник", который и был тут настоящим представителем панчаята, и просто побелел, как мел. "Ну, вот мы и пропали. Сейчас ей развяжут язык пытками - и все узнают, что панчаят решил нарушить вековой обычай. И у меня - всего одна попытка..."

- Верно! - произнесла она. "Меднокудрая Кенсия, защитница правды, прости меня за ложь - не ради себя лгу, а ради невинных, над которыми нависла угроза..." - Кто бы ни затеял убийство - мы виноваты перед гостями, потому что не смогли обеспечить безопасность! Молчи, дурак, пока головы не лишился, - прошипела она в лицо побелевшему от таких слов члену панчаята. - Но кто попытался убить гостя, может поднять руку и на хозяина! Позвольте нам допросить эту мерзавку, разумеется, в вашем присутствии, и уж тогда решайте, что с ней сделать!

- Что ты делаешь?! - прохрипел "любовник".

- Молчи, Камбер! - бросила Тайпти. И снова обратилась к залу: - Пусть все узнают правду прямо сейчас. - Эй, ты, как там тебя! Мы знаем, что ты из служителей богини смерти, убивающих за деньги. Но если ты ответишь на вопросы правдиво - я попрошу воительницу Артси за тебя.

Халишта вздрогнула. Когда на неё навалились сразу несколько воинов, выкручивая руки и охлопывая одежду на предмет спрятанного оружия, когда её вздёрнули на ноги и заломили за спину руки, заставив согнуться носом в землю, надежда на спасение успела погаснуть, и вся жизнь обратилась в ожидание жестоких пыток. Но похоже, её не намерены убивать прямо сейчас. Чего доброго, ещё пощадят. Понять бы ещё, чего они хотят услышать - правду про панчаят или... Про тех, под чью дудку панчаят пляшет?

- Скажи мне, наняли ли тебя чужаки, жрецы чужих богов, посланники другой страны, или кто-то другие?

Голова Халишты работала быстро и чётко: как ни крути, а заветную подсказку ей дали. Есть возможность даже вывести из-под удара настоящего заказчика, да и самой выжить. А там - посмотрим... Хотя нет. Никогда больше она не примет заказ на эту безумную девку. Хотите правду? Ну что ж, будет вам правда - но не вся.

- Освободите руку! - потребовала она. - Я поклянусь на огне, и пусть Повелительница Смерти поступит со мной, как с безбожницей и клятвопреступницей, если я лгу.

К одной из рук девушки поднесли факел - уже не тот самый, а ещё один. Держали его довольно долго, боль успела багровой пеленой затопить сознание - но каким-то чудом Халишта сдержала крик. Зато и картиры поверят: как же, огонь её не испепелил... А что волдыри завтра будут, так это ерунда. Пройдут... Если сама она до завтра доживёт. Осталось сказать то, что они все хотят услышать, пусть и по разным причинам.