Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Даже выйдя из зоны обстрела, галера продолжала гореть - над рекой поднялся чадный столб дыма.

- Горит! Горит, сука! - Моррест поймал себя на том, что орет по-русски что-то восторженно-матерное. Наверняка то же самое, что на другой войне в другом мире - дед Игнат, видя горящего "Тигра". Тогда еще, впрочем, и не дед. - А теперь вон по той галере! Мужики, теперь вон ту...

Моррест бегло осмотрел ближайший квартал Макебал - и крик сам собой захлебнулся. "Какая-то "Девятая рота", ей-богу!" - подумалось ему. И правда, по улицам, по проходам между домами, даже по камышу в помойных водах Балли, прикрывшись щитами и выставив копья, у кого были пращи и луки - стреляя на ходу, надвигались алки. А алки ли? Судя по старосколенским легионерским доспехам, атаковали как раз сколенцы. Те самые, которых он окрестил иномировым словечком "власовцы".

Зычные крики десятников, лучники оставили галеры в покое. Теперь стальная метла мела сухопутные подступы к зданию тюрьмы.

И "власовцы" падали. Одни, которым стрела угодила в живот, еще корчились в пыли или в грязи. Те, кому попало в лицо, опрокидывались навзничь, как подрубленные деревья. Были и такие, кто отлетали назад, как от удара кулаком. Но "власовцы" продолжали идти, лишь плотнее смыкая ряды над павшими, прикрываясь от свищущей смерти щитами. Жители этого мира вряд ли оценили бы сходство, но получилось и правда похоже на киношную атаку душманов. Не хватало только минометного обстрела - впрочем, минометы в этом мире принято заменять пращами: один из камней, свистнув над плечом, ударил в голову одному из стрелку рядом с Моррестом. Даже не застонав, парень повалился на пол, из расколотого черепа закапала кровь.

- Камни-и! - дикую какофонию на миг заглушил крик Кестана. По рукам пошли вывернутые из окрестных домов кирпичи, валуны с берегов Балли, бревна. Когда атакующие окажутся под самой стеной, это поможет еще отсрочить рукопашную. Жаль, смолы мало, зато успели нагреть пяток больших котлов с водой. - Товьсь!!!

Моррест выхватил лук из мертвой руки, наложил стрелу, борясь с желанием броситься на стену с мечом наголо. Выцелил в накатывающей живой лавине какого-то бородатого мужика, явно командира: мужик держался сзади немаленького подразделения, оглядывал остальных, что-то кричал, наверняка раздавал команды или подбадривал робких немудрящими солдатскими шутками. Так, вроде можно достать... Нет, прикрывается, шакал, щитом... Ну, опусти его чуток, он же тяжелый, а ты наверняка не спамши и без бабы не первый день, бабонек-то мы у тебя увели... Сим-Сим, откройся. Сим-Сим, отдайся...

Ага! Держи подарочек! Знакомый рывок лука, звонкий хлопок тетивы по защитной перчатке, и чья-то судьба, стремительно вертя оперением и наконечником, устремилась к цели. Есть! Стрела вошла под самый обрез шлема, прямо в бычью шею. "Власовец" еще успел вскинуть руку к ране, даже заорал, осознавая свою судьбу - и завалился. Последнего Моррест уже не видел - он едва успел рухнуть навзничь, когда по смотровой площадке стегнул рой стрел.

- Котлы! - и снова командует Кестан, сегодня он стал пятидесятником взамен Морреста, и пока справляется. Сколенцы подтаскивают тяжеленные парящие сосуды к стене, повстанцы осторожно, чтобы не облиться кипятком, втаскивают наверх. Это непросто: вокруг свищут стрелы, стрелять начали даже со стен цитадели. Оттуда, впрочем, далековато, потому стреляют, считай, просто наудачу. Наконец, чаны подтащили к самым бойницам. Одно движение...

- Лей!!!

Плеск воды, уходящей в особые отверстия-литницы, клубы пара - и жуткие вопли ошпаренных там, внизу. Кому обварило только руки - тем, считай, повезло, недельку помаются и встанут. Хуже тем, кто принял струю крутого кипятка лицом, или кого окатило с ног до головы. Им предстоит умирать поистине страшно. Впрочем, недолго, потому что снова раздается команда:

- Кидай!!! - и заботливо приготовленные камни и бревна летят вниз. Падать им недалеко - но и этого хватает. И снова - грохот, жуткий хруст костей, нечеловеческие вопли раздавленных... И стрелы, стрелы в ответ. Сегодня они идут в ход тысячами - слишком велики ставки.

И снова опорожняются котлы, там, внизу, наверняка материализовался ад. Раздавленные, сваренные заживо, обезумевшие от боли и топчущие раненых - а сверху сыплются, сыплются, сыплются стрелы. Но и "власовцы" пытаются отвечать, а к стене уже прислоняются первые лестницы. Нет, сегодня без рукопашной благородных перевертышей не остановить... Забавно. Ведь они, по сути, идут на смерть за тех, кто ликвидировал их как класс. Ну что ж, собаке, как говорится...

...Первая голова в старинном легионерском шлеме появилась между зубцов. Выверенный, с оттягом, удар Кестана, вой - и вояка летит на головы тем, кто лезет вслед. Но уже появляется следующая голова, и самому новоявленному пятидесятнику приходится защищаться. "Власовец", оказавшийся рослым бородачом с секирой, успел вскочить на стену, увернувшись от мощного, но неуклюжего удара цепом - теснота крепостной стены не позволяла развернуться - и без замаха ткнул мечом в горло. Плещущая на стену горячая кровь, парень с цепом падает вниз - но и сам мечник, пронзенный удачно брошенным копьем, затихает на стене. Увы, не везде все так хорошо: новички из галерных рабов, похоже, сплоховали, и на стене кипит отчаянная свалка. А снизу все лезут и лезут господа сколенские рыцари. Может, и не князи из грязи, но в душе у них точно грязь.

"Здесь долго не высидишь!" - подумал Моррест. Все, хоть как-то способные сражаться на мечах, сейчас нужны на стенах, а если сиры рыцари захватят ворота...

- Мечи вон! - скомандовал Моррест. В смысле - вон из ножен, но людям пояснять уже не нужно. - К воротам!

Моррест успел. Нескольким рыцарям хватило ума, перевалив стену, метнуться вниз, перебежать тюремный дворик - и напасть на полусгоревшую караулку, в которой находился подъемный механизм. Там уже шла отчаянная рубка, и было ясно, что ворота вот-вот откроют. Трое раненых, поставленных охранять рычаги, не справятся с десятком прирожденных воинов. А когда в тюрьме их окажется еще полсотни...

- Бегом!

Много ли нужно времени, чтобы пробежать от донжона до караулки у ворот - всего метров тридцать? А легко ли услышать в лязге, грохоте и воплях топот полутора десятков сапог и лаптей? Но "власовцы" услышали и успели развернуться. Один из них как-то странно провел секирой снизу вверх - и передний из бойцов Морреста лишился руки с мечом. Другой успел всадить меч в живот противника, третий, перехватив копье, рванул его на себя. Потерявший равновесие повстанец растянулся на полу - и не встал: тем же копьем его пригвоздили к земле. "Три ноль в пользу Израиля" - всплыла в голове дурацкая фраза футбольного комментатора, тем более неуместная здесь, посреди смертной схватки. Тело оказалось разумнее разума: оно сноровисто повернулось боком, позволяя копейному острию бесполезно вспороть воздух, обе ноги с маху ударили в низ щита.