Павел Буркин - Кровавый рассвет (=Ветер, несущий стрелы)

Была она столь незаметна,
Что живой ее мало кто знал.
А пришел час - и вот уже песня
О ней сложена на века.

В год жестокий, когда король алков
Усмирять Верхний Сколен пошел,
Осадил город он Макебалы,
Где восстал народ городской.

Только взять он не смог тот город -
И тогда решил показать:
Вы одни, мол, мне непокорны,
Потому надо город сдать.

Приказал - и девчонку схватили,
Что нашли. А она была
Так похожа на нашу Эвинну:
Различила бы их только мать.

И сказал ей тогда король вражий:
"Если хочешь остаться живой,
Назовись Эвинною вашей
И пройди стеной городской.

Призови горожан сдаваться,
Им скажи, что попала ты в плен.
А иначе - не сомневайся,
Тебе не пережить этот день.

Мы тебя тогда в масле кипящем
Сварим, кожу кнутом содрав..." -
И тогда к главной городской башне
Повели ее сорок солдат.

Что же делать? Ведь не героиня...
И бойцом никогда не была...
"Макебальцы! Я не Эвинна,
А Эвинна воюет, жива!"

Не Эвинна... Да что теперь спорить,
Каково было имя твое?
А ведь ты была бы достойна
Это имя носить, как свое.

Крепче стали дух человеческий,
Вечен подвиг, как вечна мечта...
Кто погиб в бою за отечество,
Тот не будет забыт никогда.
31.5.2001.

Здесь никто не сказал никому громких слов,
Не блеснули искусством речей.
Против тысяч закованных в латы врагов -
Лишь пять сотен отважных парней.

Позади - деревушка. Из окон домов -
Побелевшие лица детей.
Ждет их жизнь беспросветная алкских рабов,
Или смерть от алкских мечей.

А вдали, там, за синей рекой, в камышах,
Где болота тянутся вдаль,
Там уже и не Сколен, чужая земля,
Там граница и родины край.

И сказал тогда сотник, что вел нас сюда:
Позади земли больше нет,
Мы отдали все то им, что могли отдлать,
Здесь для нас кончается свет.

Если мы им оставим последний клочок
Нашей родины, что за спиной,
То уж некуда будет идти нам потом,
Коль оставим народ мы свой".

Цепью железной к столбу привязана,
Во вражьей столице она стоит.
И приговор ей читают неправедный -
Заживо он ее сжечь велит.

Искры достаточно - и побежит огонь
По штабелям просмоленных дров.
Чтобы все знало: хозяев не тронь!
Иначе будет конец твой таков.

Только не слышит она слова гнусные
И кровожадный рев вражьей толпы:
Речь ее, взгляд ее обращен в будущее,
То, за которое отдала жизнь:

"Слушайте, дальние наши потомки,
Дочери Сколена верной слова:
Пусть пролились нашей крови потоки,
Но не опущена голова!

Нас убивали, нас сотнями резали,
И из грудей убивали сердца.
Но и враги нас считали железными:
Нас не сломила и смерть до конца.

Нас убивали и сотнями резали,
Чтобы наш Сколен свободным вновь стал,
Чтоб наши внуки рассветы встречали
Не в кандалах ржавых, что для раба.

Пусть нас святоши, ханжи проклинали,
Цель нашей битвы свята и чиста:
Пусть бы и в ад мы навечно попали,
Лишь бы восстала из праха страна.

Слушайте, дальние наши потомки,
Слово вступившей за родину в бой:
Пусть вас не сломят труды и дороги
Земли, что приняла нашу кровь.

Пусть города, где живете вы, краше
Будут, чем даже мечтали бы мы,
Пусть наша родина станет прекрасней,
Чем мог бы стать даже рай иль мечты.

Пусть не найдут вас несчастье и горе,
Не закрадется пусть в дом ваш беда,
И о войне нашей пусть лишь из хроник
Будете вы узнавать иногда.

Памятников в городах нам не ставьте,
Если железа будет с лихвой,
Итак страна вся да будет нам памятью,
Мы ведь ее заслонили собой.

Верую, настанет утро Победы,
Стихнет свист стрел и мечей тяжкий лязг,
На том стою, крепче нет моей веры,
Веры Эвинны ваны Эгинар.
31.5.01