Павел Буркин - Полночь мира (=Пепел Сколена)

- Ну, а я-то что могу?

- Ты смог убедить короля сместить Эленбейна...

- Во-первых, Эленбейн остался при своем, это я стал королевским советником. А во-вторых, одно дело рассказать королю про будущее, и совсем другое - вмешиваться в его семейные дела. И моя голова полетит, и твоя. Может быть, потом, когда он увидит пользу от моих советов...

- Когда это случится, может оказаться поздно. Но вы правы, сейчас говорить с королем слишком опасно... Хотите...

- Давай на "ты", - вздохнул Моррест. - Не могу говорить "вы" женщине, с которой спал. И перестань звать меня "господином". Пусть будет... товарищ, - усмехнулся он. "Интересно, будет ли тут что-то подобное СССР?" - назойливо вертелось в голове.

- Хорошо... товарищ Моррест. Только мне так тоже неудобно. Можно просто по имени?

Зимние дни, короткие и промозглые, сменялись долгими, непроглядными ночами. В темноте порой сыпался мокрый снег, ветер кружил крупные влажные хлопья, а порой свирепо бился в ставни. После зимнего солнцестояния еще немного похолодало, начались свирепые шторма, а снег порой накрывал землю белым ковром. Правда, вскоре начинал моросить занудный ледяной дождь: к ночи все вокруг было грязным, мокрым и неприглядным. А море ревело, на штурм "Корабля Алка" снова и снова кидались водяные горы с трехэтажный до величиной. Постоянная кисея мельчайших брызг висела над обледенелыми скалами.

Моррест вполне освоился во дворце. Он больше не путался в извилистых коридорах, не оскальзывался на крутых ступенях. И даже давний разговор с Олтаной почти вылетел из головы. Полюбилась и работа архиве - сказалось историческое образование, и через пару недель он чувствовал себя в архиве, как дома.

Он был совсем небольшим, этот главный, а, возможно, и единственный архив королевства. Куда ему до старого доброго ГАРФа, который едва помещается в огромном девятиэтажном здании, и еще несколько этажей у него под землей. Здешнее заведение напоминало муниципальный архив, вернее, напоминало бы, если б не огромные, сверкающие золотыми окладами пергаментные тома. Каждый такой тут стоил деревни с крепостными. На Земле в начале XXI века счет пошел бы на миллионы долларов. А еще тут были грамоты древних императоров, начиная с Харвана, самым древним даже на вид было больше трех столетий. Были священные книги, сперва награбленные в храмах безграмотными вояками, а потом отобранные королем - эти вообще были написаны каким-то странным шрифтом, который даже Моррест совершенно не понимал. То ли все они с севера, из Крамара или с Борэйна, то ли написаны задолго до Харвана Основателя. Вроде были тут какие-то династии еще до завоевателей-Харванидов: и на Борэйне, и в Крамаре, и в самом Сколене. Выходцы с юга бежали от угрозы истребления, отступать им было некуда, а оружие и выучка были лучше. И руководили ими солдаты, прошедшие страшную мясорубку. Сперва они завладели Хэйгаром - и пошло-поехало: сын первого вождя пришельцев, Харван, переправился на Сэрхирг и в жестокой битве одолел местного короля. С этой битвы, собственно, и началась история Сколена, а еще летосчисление, ныне используемое повсеместно.

А вот "Деяния" - целая полка занята жизнеописаниями императоров, правивших страной, наместников, полководцев и дипломатов - Харванидов. Не все из них и не всегда стоили биографий, большинство выделялись лишь глупостью, подлостью и жестокостью, а то и ленью. Можно говорить про Амори разное, но он точно на своем месте. А чем, к примеру, отметился император Арангур Четвертый? Только пьянством и обжорством в вымирающей от голода стране. При таких правителях много ли потерял Верхний Сколен, попав под власть Амори?

Недавно он наткнулся на коллекцию миниатюр, изображавших подвиги первых императоров Сколена. Стиль был характерный для первого - начала второго веков Старого Сколена, простой и четкий, без излишеств. Невзирая на прошедшие века, подвальную сырость и людское варварство, миниатюры поражали четкостью линий и яркостью расцветки. Те, кто их писали, жаждали сохранить древнее Знание в неприкосновенности. Попался на глаза и вовсе замечательный документ: удивительно, как его еще не уничтожили? Осенью 332 года некоему пятидесятнику лучников Тьерри было пожаловано не просто дворянство, а сразу баронский титул "за исключительные заслуги в битве у Кровавых топей". Если вспомнить, что, по рассказу Олтаны, приехавший в их село Тьерри хвастался, что убил сотника Эгинара, то...

А вот еще брызжущий кровью свиток: отчет о карательном рейде 341 года против беглых крестьян из того же Гремящего ручья. Погиб предводитель рыцарей - судя по тому, что обстоятельства гибели вождя не описывают, погиб он не в бою. Зачинщицу бунта и за одно убийцу казнили на месте, ее дочерей продали в рабство. Наверняка бедную женщину подвергли и насилию: наглядевшись "старых добрых традиций", Моррест в этом почти не сомневался. Да, все как в Сказании. Может, речь идет о тех людях, о которых он узнал из "Сказания"?

- Сир советник, вас немедленно требует к себе король.

Мальчишке-пажу было лет пятнадцать. Высокий, миловидный, одетый в тонкие сапожки и поношенную кожаную курточку, делавшую его похожи на комиссара эпохи гражданской войны. На поясе - недлинный парадный меч в броских, инкрустированных полудрагоценными камнями ножнах. Моррест уже немного разбирался в оружии: меч был бутафорский, для тех, кто на самом деле никогда его не обнажит. Королевский советник со вздохом отложил в сторону увесистый том и поднялся:

- Иду уже, иду, - буркнул он. А как интересно начиналась история про изгнание будущего императора Эгинара... Если когда-нибудь доведется вернуться, надо прихватить этот том и перепечатать, немного поколдовав над стилистикой. Сразу придет успех, и никто не обвинит в плагиате: автор никому не известен даже здесь. - Подожди немного, сейчас поставлю том на место - и пойдем. Я сказал - подожди за дверью, - произнес Моррест и положил на место том, а потом припрятал на полке свои записи. Даже если их и найдут - ни за что не прочитают: они написаны по-русски.

Знал бы Амори, сколько он интересного вычитал в пыльных томах ежегодных отчетов о налоговых поступлениях...

Король принял его не в тронном зале, как обычно, а в своих покоях. Он возлежал на широком ложе, где смог бы разместиться, наверное, десяток Моррестов. Расшитый золотом балдахин был отодвинут.

- Заходи, садись, - велел король. - Разговор будет долгим.

Не зная, чего опасаться и надо ли вообще, Моррест присел в кресло. Он уже немного знал короля. Какой там восточный деспот - умный, интеллигентный даже человек. Правда, руки не по-королевски жесткие и мозолистые, и уж точно не от плуга. Да и боевой меч в ножнах в другом кресле - явно не для красоты. А из архива Моррест уже знал о многих делишках короля-батюшки. Кое перед чем содрогнулся бы и Басаев. Стоит, например, вспомнить, как король поступил с пленными солдатами после сдачи Ратана... А с их семьями...