Алексей Мишуков - Цветок Грина

Трудно описать, какие переживания в тот вечер захватили ум и сердце Грина. Ему хотелось бегать и вопить от радости. В то же время все вокруг казалось, заиграло яркими красками; мир обрел новое звучание и стал приветливее.

Сидя за столом, он продолжал делать вид, что внимательно слушает Дантэ, хотя на самом деле ловил каждое слово прекрасной незнакомки. Таким нехитрым способом ему удалось подслушать имя и фамилию девушки.

После праздника Грин жил лишь надеждой, что на следующем пиру увидит Тами снова, но на этот раз обязательно познакомится. Богатая юношеская фантазия рисовала романтичные картины их будущей встречи.

Можно с уверенностью сказать, что красотка Тами привнесла новый смысл в жизнь Грина. Он прожужжал все уши Дантэ, описывая свои любовные переживания, и то, как он обязательно найдет и, в конце концов, поженится на прекрасной Тами.

Шанс выдался в начале лета, во время празднования дня Солнцеречья. Юноша отыскал стол, за которым сидела вся семья Остерминхостов, включая его возлюбленную. Превозмогая дрожь и неуверенность, он подошел к ним, но тут же передумав, начал спешно удаляться в противоположном направлении. Наблюдавший сцену Дантэ догнал Грина и преградил путь к отступлению.

- Ты сейчас же пойдешь и познакомишься или я решу, что ты струсил! - высоко подняв бровь, заявил друг.

После получаса уговоров и обещаний, Грин сдался и, набравшись смелости, вновь отправился к Остерминхостам.

Он осторожно приблизился к столу. Заметив юношу, Тами задержала взгляд, с интересом ожидая, что будет дальше. Вынашиваемый месяцами план мгновенно вылетел из головы. Грин будто лист на ветру затрепетал от страха. Дрожащим голосом он сумел выдавить из себя: - Привет.

Глаза девушки широко раскрылись, вспорхнув длинными ресницами, словно крылья встревоженной птицы. Тами слегка улыбнулась и негромко произнесла: - Привет.

Воцарилась неловкая пауза. Заметив, как взволнован Грин, юная особа не стала ждать и представилась: - Тами.

- Тами? - не понял юноша, но тут же спохватился. - Это твое имя. Очень красивое.

Услышав сбивчивую речь младшего Коэла, девушка улыбнулась еще шире.

- Может, назовешь свое?

Страх быть сразу отвергнутым прошел и юноша слегка приободрился.

- Грин Коэл, - сказал он как можно шире, расправив плечи.

Исходившее от девушки дружелюбие придало Грину уверенности, потому он тут же добавил: - Я живу в усадьбе, на самом южном холме, была там?

В тот день они гуляли и говорили до самого вечера, а когда пришла пора расставаться, пообещали друг другу встретиться вновь.

С тех пор завязалась крепкая дружба, которая со временем переросла в более теплые отношения. Через несколько месяцев молодые люди начали встречаться.

Так получилось, что в это же время снова расцвел поющий цветок, бутон которого на этот раз полностью раскрылся, явив миру все великолепие неизвестного жителям Солнцеречья растения.

Звучать цветок стал тоже по-другому. Некогда нежные и неспешные мелодии сменились более быстрыми и воодушевляющими мотивами. Грин каждый раз узнавал в музыке что-то новое. Все чаще юноша пытался находить в ней объяснение происходящим в его жизни переменам. Случались дни, когда ему казалось, что цветок просто хочет, поднять настроение или утешить. Но со временем он научился читать в мелодии скрытые, более глубокие смыслы. Иногда он звучал проникновенно, будто желал подвигнуть юношу к действиям; иногда тревожно словно хотел предупредить об опасности и лишь изредка он пел едва слышно точно боясь потревожить его мысли. Грин, будучи романтиком, каждый раз находил в пении цветка нечто символичное. Ему хотелось думать, что цветок появился в Флоуотере, чтобы навсегда изменить его жизнь. Очень скоро юноше представился случай убедиться в своих догадках.

В начале июля родители уехали к родственникам в Стилдрейл, оставив Грина одного на два месяца. Изредка усадьбу навещал дядя по материнской линии Жером Саммерс, проверяя, как у племянника идут дела и все ли в порядке.

В течение месяца юноша, полагаясь только на свои силы, жил без родителей. Свободные часы он часто проводил с Тами, гуляя по Солнцеречью, или, с друзьями. Большая часть дня проходила в спокойном и уютном одиночестве. Он нашел нечто прекрасное и философское в домашнем уединении. Теперь у него было время, чтобы собраться с мыслями и задуматься о будущем.

Однажды теплым августовским вечером Грин возвращался домой с прогулки. Когда он подходил к усадьбе почти стемнело. Внезапно на дорогу перед ним выскочила серая крыса и тут же исчезла в зарослях травы.

Внутри юноши похолодело. Это был знак.

Каждый раз, увидев крысу, Грин начинал болеть. Так случалось на протяжении всей жизни с пугающей регулярностью. Он не знал, была ли она всего лишь предвестником недуга или своим появлением вызывала его, но одно юноша знал твердо: ничего хорошего от этого визита ждать не стоит.

В смятении и задумчивости он зашел в дом. Тревожные мысли о крысе не давали покоя. Прибравшись в комнатах, Грин решил, что пора бы поужинать.

За время проживания в одиночестве он научился готовить и, надо сказать, весьма недурно. Он пожарил на подсолнечном масле картошку, пока та не покрылась золотистой корочкой и, приправив укропом и солью подал на стол.

Есть одно блюдо, пусть и такое вкусное, было неинтересно, потому он нарезал свежих огурцов и добавил несколько пучков зеленого лука. Запивая трапезу сладким хлебным квасом, Грин с удовольствием уплетал горячие хрустящие кусочки картошки.

Закончив ужин, младший Коэл начал готовиться ко сну, хотя спать совсем не хотелось. Темнота этим вечером казалась ему странной. Было в ней что-то пугающе зловещее не дававшее Грину сомкнуть глаз. Ко всему прочему у него вдруг жутко разболелась голова.

За окном смолк ветер. Вслед за ним исчез даже казавшийся вечным шум деревьев. Воцарившаяся вокруг тишина была чужой и гнетущей. Так тихо бывает в склепе, но не ночью в Солнцеречье. Лежа в уютной постели, юноша гнал от себя страх, безуспешно стараясь одолеть бессонницу. Тревожные мысли будто рой саранчи проносились по затуманенному рассудку, сметая на своем пути любую попытку успокоиться. Грин подумал, что никогда подобного не испытывал. В конце концов, он сделал, как часто учила его мама: закрыл глаза и сосредоточился только на светлых воспоминаниях. Спустя час, юноша забылся тревожным сном.

Когда он открыл глаза, было темно. Утерев ладонью прохладный лоб, юный Коэл прислушался.

Ни шороха, ни звука только шипящее безмолвие. В южное окно чердака с улицы пробивался тусклый свет Старда, озаряя половину кровати.

Внезапно по спине Грина пробежал легкий холодок. Ему показалось, что на чердаке кроме него есть кто-то еще. Он как будто ощутил на себе пристальный взгляд из темноты.