Алексей Мишуков - Цветок Грина

- Как же хочется спать, - пробормотал он.

Впервые за долгое время, тело будто превратилось в пушинку, уносимую вдаль легким ветерком, и вместе с этим пришло чувство погружения в сладкое забытье. Подернутые поволокой глаза медленно закрылись. Не в силах сопротивляться неведомым чарам Эрду уснул.

Гардемиец проснулся от удара головой обо что-то твердое и в тот же миг обнаружил, свои руки и ноги туго связанными веревкой. Когда глаза привыкли к темноте, он понял, что кто-то перенес его в деревянную повозку. Разгадка не заставила себя долго ждать, поскольку в нескольких метрах, повернувшись к страннику спиной, находились два аморта. Он узнал их по мерзкой черной шкуре с шипами и хитиновыми наростами.

- Тут вдвое меньше! - послышался возмущенный голос Вакхары.

- Продаш-ш-шь лошадей и оружие, - прошипел в ответ аморт. - До Асабра далеко, ещ-щ-е спасибо скажеш-ш-шь, что мы их не сожрали.

После этих слов раздался отвратительный стрекот, отдаленно похожий на тот, что издает сверчок, только в сто раз омерзительней.

- Хватит болтовни! - прошипел другой аморт. - Лезьте в повозку и не высовывайтесь, пока я не скажу.

Обе девушки забрались в повозку к связанному Эрду и, развернув палаточную ткань, принялись сооружать навес.

- Ты наверно хочешь знать, почему мы так поступили? - сказала Карна, привязывая конец веревки к одному из четырех шестов. - Ты ни в чем не виноват, просто мы с сестрой давно решили, что не хотим прожить остаток жизни в этой глуши, а за твою поимку мы получили вот это, - девушка потрясла перед носом гардемийца мешочком с монетами. А еще, как только довезем тебя до Шатаррских гор, аморты проведут нас через пустыню к Асабру.

- Что с деревней? - еле слышно произнес Эрду, пересохшим от недостатка влаги ртом.

- С Йантахом? С этой дырой все в порядке, можешь не волноваться, - усмехнулась Вакхара. - Про нападение мы все придумали, чтобы история выглядела правдивее.

- Вы не понимаете, что творите, - негромко проговорил странник. - Я добрался до окрестностей Баракатраша и увидел там огромное воинство неизвестных чудовищ. Они похожи на демонов, им несть числа и они идут вместе с черным пламенем, которое пожирает землю Соры и которое очень скоро будет здесь. Ваш отец и все родственники в опасности. Целый мир, вся Сора в опасности. Вам негде будет тратить золото.

- Что ты несешь?! Какие еще демоны и пламя? - презрительно сморщилась Вакхара. - Напекло тебя там вот и привиделось. Это для тебя мираж в новинку, а мы тут с детства их видим. Поживешь в пустыне с наше, и не такое привидится.

- Да, хватит выдумывать! - поддержала сестру Карна. - Нас не проведешь. Умом не вышел.

- Зачем восьмиглазым держать слово? - произнес Эрду. - Доберемся до паучьего царства там вам и конец.

- Ты или ничего не знаешь об амортах или вновь пытаешься нас надуть, - подозрительно прищурилась Карна.

Конечно, странник блефовал. Он прекрасно знал, что в обществе амортов царит строгий матриархат, не позволяющий особям мужского пола говорить неправду не только паучихам, но и вообще женщинам любых рас, населяющим Сору. Главенство самок и четкая иерархия поддерживались самыми абсурдными методами, один из которых постоянное напоминание амортам-самцам, что женское начало в любом из его проявлений неприкосновенно. Это вполне устраивало всех жителей Соры, ибо в случае нападения твари не трогали женщин, но самое главное - такой порядок сильно ограничивал число популяции амортов, где право отцовства получали лишь единицы самцов, самые выносливые и сильные, которым позволялось завести потомство, с самками самого низшего звена. После Великой войны все считали, что аморты полностью вымерли. Долгое время их никто не видел, но затем, когда нечисть начала плодиться вновь они неожиданно объявились на границе с Асабром.

Повозка, запряженная носогротом, тронулась с места. Если б странник мог выглянуть наружу, он увидел бы, что их сопровождает почти сотня амортов. Большинство из них передвигались пешком, но были еще две повозки груженые снедью и бурдюками с водой, в которых уютно разместился вожак тварей с приближенными.

Через две недели караван подъехал к Шатаррским предгорьям. Гардемийца к этому времени давно развязали, заковав руки и ноги в тяжелые кандалы, в которых не только не представлялось возможным сбежать, но и просто передвигаться оказалось делом нелегким.

Повозки теперь ехали не по песку, а по извилистым горным тропам, которые нередко были настолько узенькими, что одно неверное движение могло опрокинуть людей в пропасть. К счастью ведущие носогротов аморты прекрасно видели в темноте и внимательно следили за дорогой. Несмотря на уверенность в собственной безопасности, дочери Иджуна начали заметно нервничать. Надвигающиеся со всех сторон горные хребты и острые скалы были для них в новинку и казались враждебными. Пейзаж местами выглядел и вправду жутковато. Тут почти не было никакой растительности; из цветов преобладал черный, но самое главное каждая песчинка и каждый камень на десятки километров вокруг, указывали на полное отсутствие жизни.

- Понятно, почему их раньше называли мертвыми горами, - поежившись от прохлады, проворчала Вакхара. - От одного вида скопытиться можно.

Девушка высунула голову из-под навеса и прокричала: - Долго еще ехать?!

Шагавший рядом стражник не обратил на девушку никакого внимания.

- Мерзкие твари! - в сердцах пробормотала Вакхара, вернувшись на место. - Я скоро сойду с ума от этой тряски и голода!

- Помыться бы хоть раз по-человечески, - тяжело вздохнув, произнесла Карна. - Не в ручье и реке, а дома в теплой ванне.

- И без приятной компании, - невесело усмехнулась Вакхара.

- До асабрийского королевства десять дней пути не меньше, - проговорил Эрду. - Так что про ванну и завтрак в постель можете забыть.

- Замолчи! Десять дней ничто по сравнению с твоей участью! - злобно прошипела Вакхара. - Твое мнение не спрашивали.

Вечером следующего дня караван остановился у широкого входа в пещеру. Гардемийца вытащили из повозки и, подгоняя ударами хлыста, повели вглубь подземелья. Долгое время дорога пролегала по просторному тоннелю с десятками ответвлений по сторонам. Вокруг было беспросветно темно. Несмотря на все усилия гардемиец не смог разглядеть даже кончик собственного носа. Единственным и, пожалуй, самым действенным ориентиром в такой ситуации служила цепь, за которую дергали стражники, когда он начинал отставать. Топот десятков ног и бряцанье кандалов во сто крат усиливались беспорядочным эхом, которое отскакивая от стен, уносилось в мрачные глубины амортовых владений. Спустя несколько минут, отряд свернул в один из узких проходов, и двигаться стало еще труднее, поскольку на измученного странника со всех сторон надвинулись стены и потолок о которые он то и дело начал спотыкаться.