Сергей Девкин - Тайпэн. Миротворец

Ли лишь, молча, взирал на командующего Ло–тэн. Бежать, бояться и прятаться было уже слишком поздно. Хань готов был принять свою Судьбу, хотя конечно было жалко, что не удалось завершить начатого дела, и надеяться теперь оставалось только на упорство и командирские способности Йотоки, запертой в теле Куанши.

- Когда придет время, мы еще поговорим обо всем этом, но пока знай, я доволен своим приобретением. Второго такого вассала даже мне пришлось бы долго искать.

- Разве время еще не пришло? — настороженно спросил Ли, обоснованно опасаясь подвоха или издевательского обмана.

- Не совсем. Конечно, если бы мне захотелось, то вырвать тебя из плотского мира было бы сейчас не слишком сложно. Но я тоже не привык давать клятв и обещаний, которые я не собираюсь сдержать, — очертания Шаарад стали расплывчатыми, а ощущение ледяного холода медленно начало проникать под кожу тайпэна, разливаясь по венам и окутывая собой внутреннее естество. — Я терпелив, человек, я дождусь своей честной доли. Надеюсь, ты еще не раз повеселишь меня до того, как вновь окажешься здесь.

Возвращение в реальность произошло резко и неожиданно, больше всего напоминая собой падение в прорубь. Правда, первые неприятные чувства быстро сменили собой другие, дарующие куда большее физическое удовольствие, и оживающее молодое тело Ли инстинктивно ответило на вполне естественный призыв. Жар, охвативший Ханя, пульсировавший в голове и особенно сильно в левом боку, нехотя начал отступать.

Когда глаза удалось наконец–то открыть, превозмогая прежнюю слабость, первое, что увидел Ли, было его собственное отражение в расширившихся вертикальных зрачках, обрамленных кровавой радужкой. Тело тайпэна все явственнее ощущало прикосновение обнаженной кожи Такаты, а ресницы Ханя всерьез потяжелели под снежной изморозью, появившейся от частого дыхания къёкецуки.

- С возвращением, — улыбнулась мертвая кровопийца с легким самодовольством и, неторопливо поднявшись, приняла вертикальное положение, продолжая упираться руками в грудь императорскому полководцу. — Не надо так на меня смотреть, тебя предупреждали и уже давно. К тому же, это было необходимо. Нам ведь надо теперь, как можно быстрее, спасать твою дурацкую Империю.

Центральная ставка военного штаба императорской армии и координационный центр полевой разведки расположились на извилистом берегу Арударьи, одного из полноводных притоков Нерулена, в глубине главного лагеря прибывающих войск. Пехотные полки все еще продолжали маршировать через степь, а арьергард ста пятидесятитысячной армады только–только выступил из Сианя, сопровождаемый частью союзных манеритских туменов. Имперская кавалерия, поверенные тайпэнто Мори, полководцы из самых влиятельных семей и отряды их родовых воинов уже расположились в роскошных шатрах вдоль устья реки. Инженерные роты, чтобы не придаваться праздности, возводили вокруг лагеря третью линию укреплений, ракетные батареи и осадные полки окапывались и тренировались в преддверии похода на Кемерюк. Нукеры вассальных каганов собирали сведения для императорских офицеров, юртджи и диверсанты готовились к отправке на первые боевые задания. Армейские алхимики, кузнецы, лекари, скорняки, оружейники, пекари и писцы при поддержке интендантов и обозных команд обустраивались в надежных времянках. Отдельным огороженным кварталом на территории стоянки выделялись красные войлочные купола, под которыми скрывались игорные заведения, публичные дома, офицерские закусочные и, пока еще пустующие, трофейные шун–я.

С утра до вечера внутри лагеря и за его границами маршировали отдельные десятки и сотни. Солдаты и офицеры подгоняли броню, чистили оружие, подбивали новые сапоги, тренировались в рукопашных схватках, верховой езде и стрельбе из самострелов. В обозах и передвижных кухнях проверялось и перепроверялось имущество, начиная от крепости тележных осей и колес, а также свежести смазочного дегтя, предназначенного для них, и заканчивая прочностью запасных мешков и состоянием бумажных запасов походной канцелярии. Тайпэны, заезжие каганы и чиновники охотились на сайгаков, просчитывали план предстоящей компании, рубились в показательных поединках и играли в каргёцу.

Состав армии был достаточно молодым, лишь пятая часть простых воинов и офицеров отслужили в гарнизонах более десяти лет, а в военных походах участвовала только половина из них. Тем не менее, сомнений в конечном результате компании не было ни у кого, а некоторые даже считали происходящее легкой прогулкой за славой, богатством и уважением. Седоусые солдаты и опытные ветераны из разных «вспомогательных» служб лишь вздыхали или лукаво улыбались, слыша такие разговоры. По собственному опыту, они прекрасно знали, что первые серьезные бои быстро вправят мозги гордецам, и очистят ряды войска от неудачников и глупцов. А пока, короткое затишье перед бурей давало всем шанс на то, чтобы передохнуть и собраться с силами.

Пройти на территорию огороженного квартала командования, развернутого в центре лагеря, можно было, только предъявив специальную пайцзу из нефрита с изображением дракона или пропуск, заверенный семью печатями. Это правило не распространялось только на тех, кто постоянно проживал в одном из здешних шатров или юрт. Наемникам Шун Кая в этом вопросе повезло. Человек, жизнь и имущество которого, охраняла их без малого сотня, был вхож даже в приемные Золотого Дворца, так что никаких проблем с перемещением по военному стойбищу ни у командира купеческих солдат, ни у его подчиненных не возникало.

Проверив своих парней, развлекавшихся в одном из алых шатров, а также тех, кто заступил в караул, Шун Кай как раз возвращался обратно, когда чей–то голос неожиданно окликнул рослого наемника. Обернувшись, бывший солдат дома Гжень не сразу узнал молодого полководца в добротной броне, стоявшего в нескольких шагах позади. Но вглядевшись в юношеские черты лица, Шун невольно вспомнил эту мягкую улыбку, лишенную всякого подтекста, и спокойный уверенный взгляд, способный, как помнил наемник, в одно мгновение обжечь презрение и злобой, а уже в другое даровать искреннюю признательность и восхищение.

- Тайпэн Хань! — спина своенравного и свободолюбивого воина согнулась легко и непринужденно, выражая всю ту безграничную долю уважения к молодому вассалу Императора и бывшему дзи, которую испытывал Кай. — Не чаял увидеть вас вновь, да еще здесь! Меня уверяли, что вы сгинули в степях в начале прошлой зимы!

- Поверь мне, боевой друг, так оно и было, — весело отозвался Ли, отвечая на поклон наемника склоненной головой, после чего немногочисленные свидетели этой сцены стали бросать на Ханя удивленные взгляды, не столько от его имени, прозвучавшего вслух, сколько из–за «чрезмерной» вежливости полководца. — Но столкнуться с тобой в этом месте, мне столь же неожиданно, как и тебе. Разве Гжень участвуют в этом походе?