Сергей Девкин - Дзи. Чужая судьба.

Карабакуру стреляли из луков, ведя перекрестный огонь и не сближаясь для ближнего боя. Придорожные кусты оказались усеяны рогатками и натянутыми веревками. Действия коротышек были хорошо продуманы и организованы.

Ядовитая стрела выбила глаз его коню, и дзи скатился в придорожную канаву, сильно ударившись головой и чуть не потеряв сознание. Бой еще продолжался, когда Ли, поднимаясь с земли, четко расслышал неподалеку зычную команду, брошенную на языке низкорослого народа.

— Пленных не брать! Перебить всех!

Закатное солнце уже второй раз ослепляло Ли своими красными бликами с тех пор, как началась эта жутковатая изматывающая гонка. Карабакуру шли буквально по пятам, беспрерывно «подхлестывая» свою жертву и не давая ей ни одной возможности, чтобы передохнуть. За все это время дзи сумел лишь одни раз утолить жажду, когда пытался оторваться от карликов, двигаясь по извилистому руслу мелкой речки, и чуть не упал, поскользнувшись на гладких камнях, устилавших песчаное дно. Ледяная вода обожгла руку, на которую успел опереться беглец, но отказать себе в нескольких глотках в тот момент он просто не смог. Впоследствии, Ли горько пожалел о своей слабости — холодная жидкость и долгий размеренный бег оказались не лучшим сочетанием.

У коротышек не было собак или цепных волков, столь популярных у кочевых народов, но похоже они просто слишком хорошо знали эту местность, и весь хитрый трюк Ли едва не обернулся для него ядовитой стрелой, вонзающейся в затылок.

От большей части доспехов дзи решил избавиться еще первым же вечером. Пользы от защитного облачения не было теперь практически никакой, а лишний вес и нагрузка ему были сейчас совсем ни к чем. Тогда же Ли в первый и последний раз попытался вырваться из полукруга загонщиков, умело гнавших свою добычу. Собственно, эта попытка и дала дзи понимание того, что преследователи двигаются не только строго позади него, но и на значительных расстояниях с обеих сторон. Небольшие группы карабакуру, рассыпавшись в ловчую сеть, умело отрезали все другие пути, кроме того, что вел на запад.

Рассчитывать на удачу или чудесное стечение обстоятельств Ли, по–хорошему, явно уже не стоило. Везение итак исчерпало свой запас до самого дна, позволив «тайпэну» вырваться из западни, расставленной на дороге к соленым приискам. Устрой карабакуру ловушку чуть южнее, и дзи пришлось бы убегать не по привычной холмистой степи, а пробираться обмелевшими солончаками, которые и служили источником ценной приправы, добывавшейся в этом районе. На болотах у Ли было бы еще меньше шансов, как и в том случае, если бы первый снег, выпавший на равнине в начале прошлой декады, не сошел практически на нет за несколько последних теплых дней.

Впрочем, пока ситуация тоже была совсем не радужной. Карлики были опытными охотниками, вымотать и нагнать «дичь» не представляло для них никакого особого труда, и дзи прекрасно это понимал. К сожалению, никакого выбора у него не было. «Остановиться» означало «умереть», и Ли упорно продолжал свой бег в неизвестность.

Лучшие стрелки из войска мудрейшего Шархэ уважали своего непосредственного командира, преданно доверяя ему в любой ситуации, и только этим объяснялось то, что они до сих пор еще не начали роптать.

Одержимость Гупте погоней за сбежавшим человеком была для многих вполне понятна, разговор между верховным вождем и предводителем лучников не был особой тайной. Тем не менее, продолжительная «загонная охота» после долгого перехода, в течение которого карабакуру в целях скрытности не пользовались не только удобными человеческими дорогами, но и большинством своих нахоженных троп, была не из числа того, о чем они могли бы мечтать. Из последних сил никто, конечно, пока не выбивался, но свои возможности солдаты представляли себе вполне трезво.

Направление погони позволяло сделать ставку на выматывающий жертву темп, но была и одна трудность, которую Гупте, похоже, намеренно игнорировал. То место, которое вскоре должно было оказаться на пути у карабакуру и их жертвы, было известно многим из них еще из детских сказок. И это были отнюдь не те сказки, что матери рассказывали им на ночь. Этими сказками юные карабакуру пугали друг друга при свете костра, укрывшись от всех где–нибудь на окраине поселка.

Но пока лишнего повода для сомнений у воинов не было, и Гупте все также неистово гнал их вслед за добычей, упускать которую во второй раз молодой командир никак не желал.

Только на третью ночь с того момента, как Ли принял на себя роль «убегающего зверя», ему, наконец–то, представился шанс на кратковременный отдых. К широкой низине, в летнее время буйно зараставшей ковылью и черняком, дзи вышел, едва не валясь с ног. Посередине небольшой долины возвышались развалины древней каменной постройки. Судя по обломкам рухнувших церемониальных столбов, прежде это место служило храмовым зданием, но было покинуто уже не меньше чем три сотни лет назад.

В свете луны было ясно видно, что от постройки сохранился лишь фундамент да жалкие фрагменты стен. Возможно, под ней были погреба или какие–нибудь хранилища, но прятаться там не имело смысла. Тешить себя надеждой, что карабакуру не обыщут здесь каждый закуток, Ли не собирался. С другой стороны в этом и была определенная польза.

За сутки дзи несколько раз значительно прибавил в темпе, чередуя с размеренной бег трусцой с короткими, но резкими рывками вперед. Вполне вероятно, что ему удалось получить хоть какой–то отрыв от загонщиков. Плюс как минимум одной группе карликов придется задержаться, чтобы осмотреть развалины. А это был шанс, причем не только выиграть драгоценные минуты отдыха, но и просочиться сквозь ловчую цепь, если представится такая возможность.

Торопливо ковыляя, Ли пересек низину, обойдя остатки святилища стороной, и, взобравшись на склон западного холма, улегся в тяжелую сырую траву, почти сожженную солнцем под конец осени, но уже вновь напитавшуюся «мертвой» влагой от прошедших недавно снегопадов.

«Тайпэн» собирался лишь ждать, давая отдых телу, а не разуму, но трое суток на ногах давали о себе знать. Голова дзи медленно склонялась вниз, зрение становилось все расплывчатее, и сон уверенно взял свое. Последнее ощущение, которой запомнил Ли, был холод, расползающийся по ладони от рукояти чужого фамильного меча.

В дзи–додзё будущих верных «мечей» императорских слуг учили, что пробуждение разума в самые первые мгновения зачастую важнее рефлексов и инстинктивных действий. Ли был хорошим учеником, но в этот раз он посрамил своих учителей. Хотя это, вероятнее всего, и спасло ему жизнь.

Чуткий слух подал сигнал об опасности на первый же шорох. Нервное напряжение придало измученному телу дополнительную силу, скорость и ловкость. Сталь столкнулась со сталью, высекая причудливые серебристые искры.