Ядвига Войцеховская - По эту сторону стаи

Клубника. Крупная и, наверное, сладкая, сгибающаяся до самой земли на тонких черешках.

Долорес падает в траву, пальцами сжимая закопченный камень, и разражается плачем. Этот камень в её руке - словно последнее, что связывает её с землёй, с полднем, шмелями, и кроваво-красными ягодами, которые некому сорвать.

- Ядвига Близзард. Ядвига Близзард-Монфор. Пани Ядвига, - повторяет она, как заведённая, в ужасе понимая, что не помнит, или не знает девичью фамилию хозяйки - возможно, это недостающее звено и есть ключ?

Ключ к чему, чёрт подери?! К двери, ведущей к смерти? К рабству? К боли? А может быть... не имена хозяев?

- Леди Легран? - на всякий случай спрашивает она развалины, называя ещё одно имя из той, другой жизни. Словно надеется, что груда камней сжалится и заговорит.

Положить этому конец, во что бы то ни стало. Любой ценой.

Тяжёлые клубничины чуть пружинят под ветром, склоняясь к земле - там, возле закопченной стены. Долорес нагибается и срывает ягоду. Сладкая мякоть еле ощутимо отдаёт металлом.

"В Шотландию, Близзард?" - "В Шотландию, Легран", - слышится ей. Оттуда, из прошлого... Будь проклята Шотландия!

Долорес разжимает пальцы: на ладони камешек, чёрный, как головешка. Она бережно кладёт его в карман. Обо всём остальном она подумает позже.

- В Шотландию, - говорит Долорес.

- В этих газетах сплошное надувательство... Обман и шарлатанство... - Долорес входит в подъезд в обнимку с пачкой газет - и, конечно, натыкается на миссис Муни, которая вместе со своей тележкой целенаправленно минует лифт и ползёт к лестнице. - Хочешь подыскать работу получше, девочка?

- Да, миссис Муни, - Долорес отбирает у старухи тележку, набитую всякой всячиной, скорее всего, найденной на помойке. - Почему вы не едете в лифте?

- Что ты, девочка! - пугается та. - Да ведь в лифтах насилуют!

- Да, мэм, и верно! - Долорес делает серьёзное лицо, стараясь не прыснуть, пока они идут до двери соседки, быстро прощается и спускается к себе.

Дома чисто и пусто. Слово из квартиры вынули нечто вроде души, и осталась клетка без всякого содержимого, будто нет ни обоев, ни фотографий в рамках, ни мебели, а только голые бетонные стены.

Долорес кладёт на диван кипу приобретённой прессы и принимается изучать разделы, посвящённые туризму. Сначала объявления снабжены живописными пейзажами, видами тропических островов и сообщениями о всевозможных скидках. Дальше идут квадратики поскромнее, каждый своего цвета, а то и вовсе белые: логотип турфирмы, страны, и диапазон цен на поездки. Но ей не по карману даже однозвёздочный отель. Кроме того, Долорес начинает понимать, что на маршрутах, где обещаны "дома с привидениями" и где ходят толпы туристов с фотокамерами, она точно не найдёт то, что ищет. Точнее, тех.

Со стола неожиданно падает чашка, сдвинутая пачкой уже прочитанных газет. Долорес с ужасом оглядывается, точно сзади может появиться некто и немедленно покарать её за глупые черепки; она опускается на колени и начинает сгребать их руками, быстро-быстро, раня пальцы, скорее, пока не...

Чёрт подери, снова!

Что "пока не"?! Это её квартира, пусть крошечная и дешёвая, это её чашка, и она вольна делать с ней всё, что заблагорассудится - разбить, подарить или выкинуть в мусор - и никто, НИКТО не подойдёт сзади и не заставит корчиться на полу в судорогах боли. Никто. Никогда больше.

На экране телевизора агент Скалли в круглых очках тоже просматривает подшивки газет. Наверное, просматривает долго, но это точно не уложилось бы в жалкие сорок пять минут "Секретных материалов". Но ведь над Долорес никто не стоит и не подгоняет коленкой под зад, она может делать то же самое сколько влезет, пока не надоест. И пока не найдёт хоть что-нибудь.

Она поймёт, когда это "что-нибудь" будет тем самым.

Долорес хватает сумку, и, не мешкая ни минуты, отправляется в публичную библиотеку.

Игра в агента Скалли приводит к тому, что в публичной библиотеке её теперь знают по имени - а она знает назубок весь набор аномальных явлений за последние десять лет, включая круги на полях и похищения пришельцами. Точнее, всё, что так или иначе выходит за рамки обыденного. Она совсем не уверена, то ли это, что требуется, но её осеняет очередная идея, и Долорес с новыми силами принимается за криминальную хронику. Не проходит и дня, как рядом друг с другом всплывают слова "Женщина в Зелёном" и "Шотландия". Это открытие поражает её с силой яблока, грохнувшегося Ньютону на голову. Долорес едва помнит истории о Бааван Ши, зато она прекрасно помнит тот день, когда пришла в "Хилтон" на собеседование с будущим работодателем. Словно он отпечатался в её голове, как фотография, да так там и застрял: дама в чёрном и дама в зелёном. Таких совпадений просто не бывает, не может быть. Зелёный - любимый цвет фейри? Плевать на дурацкие сказки, но у неё есть своя собственная память и своё собственное прошлое. Там, позади, женщина в зелёном платье частенько бывала в Шотландии, да вот только Долорес уверена, что на карте Шотландии нет места под названием "Кастл Макрайан", точно так же, как никому в Британии неизвестно поместье Близзард-Холл. Зато в газетах полно других слов: "серийные убийства", "расследование", "межрегиональная служба" - что ж, ничего удивительного, но всё это - набор букв, который не говорит почти ни о чём. Почти. Просто дополняет картинку, как детали паззла, лежащие где-то на самом краю уже собранного полотна.

Долорес делает копии всех возможных заметок, а на следующий день забирает из банка оставшиеся деньги. Потом она приобретает вместительный рюкзак, кроссовки, пару джинсов - и билет на поезд, отправляющийся с вокзала Кингс-Кросс и следующий через маленький городок в шотландский горах.

Поезд весело бежит на север; Долорес смотрит в окно на стремительно меняющийся пейзаж и пытается справиться с волнением. Вскоре она выходит на крошечной станции, пару минут озирается, и идёт по направлению к центру городка.

Дверь паба приоткрыта, рядом - жизнерадостное объявление "А ещё у нас сдаются комнаты!!!", которое уже порядком поистрепалось.

"Вот и хорошо", - думает Долорес. Пора отдохнуть, а затем...

Она снимает номер с живописным видом на горы; оказывается, это не так дорого. Денег у неё не много, ну да не беда. Она не собирается изображать отпускника, сорящего наличностью.

Завести разговор с кем угодно тут не так уж сложно - это провинция, уж ей ли не знать. Каждый новый человек интересен, тем более, студентка-ирландка, собирающая всякие нелепицы. "Фольклор", как говорит она сама. Что ж, ей с удовольствием расскажут - всё, что знают, и даже о чём не знают, но предполагают. Вскоре Долорес во всех подробностях выслушивает историю о Женщине в Зелёном.