Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

— Сам я из Коринфа, — охотно развил тему Эдип. Победа привела его в хорошее расположение духа, и он не прочь был поговорить. — Эдипом меня там назвали. А как пришел я в Фивы, надо мною долго смеялись, потому что у фиванцев «эдип» означает «опухшие…»

— Помолчи, смертный, — властно перебила его Сфинкс. — Ты отгадал мои загадки, и теперь имеешь право загадать мне свои. Условия прежние: если я все отгадаю, быть тебе задушенным. Не отгадаю хотя бы одну — прыгаю в пропасть, а ты возвращаешься в Фивы победителем. Справедливо?

— Значит, то, что я отгадал все твои загадки, не считается?

— Почему «не считается»? — обиделась Сфинкс. — Ты же пока живой?

Эдип не нашелся, что ответить.

— Ладно, — сказал он после долгой паузы. — Вот тебе первая загадка, Ответствующая: что предсказал мне Дельфийский оракул прошлой весной?

За ширмой довольно заворчали.

— Тоже мне, теорема Пифагора… Ты, верно, спросил у пифии, кто твои отец с матерью и почему в Коринфе тебя зовут подкидышем, а оракул тебе возьми да скажи…

Тут голос Сфинкса внезапно стал высоким и визгливым — Эдип даже отшатнулся от неожиданности.

— «Убьешь ты своего отца и возьмешь в жены свою мать!»

— Тише! — зашипел Эдип, нервно оглядываясь. — Свидетель услышит!

— Ага! — расхохоталось чудовище. — Стыдишься, смертный? Ну что, отгадала я твою паршивую загадку?

Эдип едва не сплюнул от досады, но сдержался — в храме, пусть и заброшенном, плеваться нехорошо.

— Отгадала, — нехотя признал он. — Хотя и не понимаю, откуда тебе это ведомо…

— Вообще-то я отчитываться не обязана, — сварливо сказала Сфинкс, — но уж поскольку ты мне про свое увечье поведал, я тебе тоже кое-что объясню. Пифии, смертный, сплетницы, каких мало. Чем, думаешь, они там у себя занимаются в свободное время? Перемывают кости тем, кто пришел просить у них совета. Особенно достается таким, как ты… извращенцам…

— Но-но, — прикрикнул Эдип, снова берясь за меч. — Попрошу без оскорблений!

За ширмой глухо захлопали огромные крылья, и герой проворно вскочил с каменного сиденья, загремев доспехом.

Сидевший у дверей храма Леокай тоже поднялся и осторожно заглянул в полутемный зал.

— Эй, — неуверенно позвал он, — что там у вас, госпожа Душительница? Прикажете вещички выносить?

— Я тебе дам «вещички»! — рявкнул Эдип. — Дрыхнешь там на посту, а я тут уже одну загадку загадал!

— Ох ты, — удивился солдат, снова усаживаясь на приступок. — Силен ты, парень!

— Нервы-то побереги, смертный, — посоветовало чудовище. — Прыгаешь как бешеный… Языком молоть меньше надо, вот что! Не морочил бы мне голову своими опухшими ногами, я, глядишь, и не вспомнила бы, что пифии-то болтали прошлой весной…

«Язык мой — враг мой», — пришла в голову Эдипа мудрая, но запоздалая мысль.

— Да только все равно это не считается, — успокоила его Сфинкс. — Нельзя такие загадки загадывать. Ты бы еще спросил, какими словами тебя кормилица называла, когда ты ей в пиво надул… Ладно, у тебя еще две попытки.

Эдип сделал вид, что крепко задумался. Первую загадку он нарочно загадал легкую — так опытные игроки в кости поначалу всегда проигрывают богатому простачку, чтобы потом вернее ободрать его до нитки. К сегодняшнему состязанию герой подготовился основательно, и сейчас у него в запасе оставалось не две, а целых четыре загадки, причем про одну из них он точно знал, что решить ее ни Сфинкс, ни человек не сумеет. Загадку эту он хитростью выманил у странного мудреца, жившего в большом глиняном сосуде из-под вина; от вина там, правда, давно уже остался только дух, но мудрец тем не менее всегда выглядел здорово навеселе. Сперва Эдип хотел загадать ее в самом конце состязания, чтобы победа вышла совсем уж красивая, как в сказках, но теперь это желание казалось ему мальчишеским и едва ли не постыдным. Терять голову у него не было ни малейшего желания, а корона Фив, обещанная за победу над Сфинксом, казалась все более и более привлекательной. Рисковать не хотелось, и герой, для виду почесав в затылке, двинулся к выходу из храма.

— Эй, ты куда? — осведомилась Сфинкс. — Если бежать вздумал, так я тебя в два счета догоню, лучше не позорься!

— Вернусь я, — пообещал Эдип. — Сейчас вот возьму кое-что и вернусь.

Леокай по-прежнему забавлялся игрой с пестрым котенком, заставляя его ловить свернутый в подобие мышки кусочек серой ткани с привязанной к нему ниткой. Котенок двигался вяло, но Леокай постоянно его тормошил, как и было велено.

— Дай сюда, — потребовал герой, остановившись в двух шагах от двери и протягивая к свидетелю широкую ладонь.

Леокай тупо уставился на него.

— Зверя давай, — процедил Эдип сквозь зубы.

Глаза старого солдата стали похожи на две большие и, скорее всего, фальшивые монеты. Сообразив наконец, что от него требуется, Леокай ухватил котенка за тощий загривок и нерешительно протянул герою.

Котенок был такой маленький, что без труда уместился у Эдипа на ладони. Руку Эдип предусмотрительно спрятал за спину, и котенок тут же свернулся в клубочек и затих — видно, Леокай здорово утомил его своими играми.

Обратная дорога через усеянный битыми черепками и каменным крошевом зал далась Эдипу нелегко. Ширма, отделяющая целлу храма от заалтарной каморы, в которой сидело чудовище, показалась ему сдвинутой в сторону, как если бы Сфинкс подглядывала.

— Вот тебе вторая загадка, Ответствующая, — сказал он, останавливаясь перед ширмой. — В руке у меня некое существо — ответь, живое оно или мертвое?

Сфинкс молчала, и с каждой секундой этого гнетущего молчания Эдип чувствовал себя все менее уверенно.

«Только б не замяукал, — думал он, обливаясь холодным потом. — Эх, надо было птичку ловить, как мудрец советовал…»

— Сволочь, — негромко, но очень четко произнес голос Сфинкса за ширмой. — Сам додумался или надоумил кто?

— Э, — сказал Эдип, еще не веря до конца в свою удачу, — ты сначала ответ дай, а потом уже допытывайся… А то, знаешь, гру-бить-то всякий может…

Ширма покачнулась, будто от сильного дуновения ветра, и медленно упала на пол.

— Эта загадка не имеет правильного решения, смертный, — торжественно произнесло скрывавшееся за ней чудовище. Оно оказалось не таким уж крупным, поменьше льва, с которым его обычно сравнивали. Большие крылья топорщились за покрытой рыжеватой шерстью спиной. Впрочем, передняя часть Сфинкса выглядела вполне привлекательно — никакой шерсти, никаких перьев, роскошная женская грудь и гладкий округлый живот. Симпатичное девичье личико обрамляли длинные давно не мытые волосы. Черные слегка раскосые глаза глядели на Эдипа с едва сдерживаемой ненавистью. — Скорее всего, тварь, которую ты зажал сейчас в своем кулаке, еще жива — постой, постой, это не ответ!