Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

— Как вам будет угодно.

В балладах мертвецы закутаны в саван, их руки холодны, как лед, а прикосновение приносит смерть. Рыжий Дьявол никогда не боялся мертвых, не испугался бы и сейчас, окажись мать воющим призраком или скелетом с горящими глазами, но она раскладывала карты и носила платья со шлейфом. Это было чудовищно, но Руди держался, потому что огонь гасит огонь, а страх вытесняет страх. Он слишком боялся за Милику и Мики, чтобы падать от ужаса при виде покойников.

Рудольф дождался, пока Мария-Августа села, знакомым жестом расправив юбки, и опустился в кресло напротив. Он был совершенно спокоен. Даже спокойнее вдовствующей императрицы.

— Как вы здесь оказались? — Глаза матери требовательно блеснули.

— О, совершенно случайно. — Мертва она или нет, но она всегда ненавидела Милику, и вряд ли что-то изменилось. — Я раскрыл заговор, и мне захотелось развеяться.

— Заговор? — Серые глаза обжигали, но Рудольф был достойным сыном Мари-Августы. Он выдержал взгляд мертвой, как выдерживал взгляд живой.

— Ничего страшного, матушка. Один не очень умный человек решил от меня избавиться. Я подсказал ему место и время, теперь он в моих руках, завтра вечером его убьют. Но, Ваше Величество, все это не идет ни в какое сравнение с вашим появлением. Итак, в Вольфзее живете вы, а не кормилица Людвига?

— Я здесь бываю, — мать вновь взяла карты, — иногда. Берта хранит Вольфзее для Ротбартов. Когда она умрет, ваша супруга найдет ей замену. Зельма слишком слаба.

— Моя супруга? — Самое время прочесть «Pater Noster», только как? Прямо или задом наперед? — У меня нет супруги.

— Хранительницу Вольфзее, — Мария-Августа разложила еще один ряд карт, — выбирает императрица. После рождения наследника.

— Императрица, но не принцесса. — Была ли здесь Милика? Видела ли ее мать? Впрочем, Берта не так уж и стара, почему бы ей не дожить до свадьбы Михаэля?

— Михаэль не будет править, — слова падали, как камни в колодец, — у него дурная кровь.

Михаил и Люцифер! Неужели у ненависти нет предела?

— Матушка, Михаэль — законный сын Людвига, его ничто не лишит короны.

— Кроме смерти, — возразила мать и сняла пикового туза.

— Дьявол!

— Рудольф! — Мария-Августа медленно поднялась во весь рост. Что у нее с глазами? Только что были серыми, а теперь желтые, как у него самого.

Руди тоже встал, хоть и не слишком быстро. Страх не то чувство, которое нужно выказывать.

— Да, матушка, я — Рудольф Ротбарт. И я никогда не подниму руку на сына Людвига.

— Вы — хороший брат, — мать вновь выглядела спокойной, но глаза остались звериными, — но вы прежде всего Ротбарт.

— Я помню. — Если она осталась прежней, то он уж точно не изменился. И не изменится.

— Помнить не значит понимать. Миттельрайх жив Ротбарта-ми, а Ротбарты — Миттельрайхом. Задумайтесь над этим.

— Мне некогда об этом думать. — Дьявол, к чему она клонит?! — Я так живу. Шестой год.

— Хвала Луне, я родила настоящего волка. Жаль, всего одного. — Мать вновь опустилась в кресло. — Садитесь и слушайте.

— Вы полагаете, ваши слова собьют меня с ног?

— Сейчас не время шутить!

Дьявол, он не может сидеть здесь с матерью, жива она или нет, не узнав, где Милика и Мики! Но если кто и знает об этом, то мать. Ее нужно разговорить, но как?

— Я слушаю, матушка, но мне нужно вернуться в Витте до рассвета.

— Вы вернетесь. — Она казалась довольной. — Я не намерена задерживать вас дольше, чем требуется.

А уж как он не намерен задерживаться! Руди заложил ногу за ногу и откинулся назад, выказывая почтительное внимание, но не более того.

— Да будет вам известно, — герцогиня махнула рукой в сторону волчьего гобелена, — что Миттельрайх вручен Ротбартам богами. Истинными богами, а не размалеванными латинянскими куклами. Эта земля принадлежала и принадлежит им, слышите, им и никому другому!

И эта женщина после смерти отца не выходила из церкви и перевела Михайлову монастырю целое состояние?! Непостижимо…

— Матушка, я всегда полагал вас доброй латинянкой.

— Я не знала истины, — признала Мария-Августа, — так же, как и вы. Истину помнит Небельринг. И открывает, когда сочтет нужным. Ваше появление здесь и сейчас — это его воля.

Или цепь случайностей и совпадений, но где, во имя Всевышнего, Милика?

— Матушка, прошу меня простить, я больше не буду перебивать вас.

— Отчего же. То, что я расскажу, породит много вопросов. Итак, Вольфганг отдал себя и свое потомство силам Небельринга и за это получил Миттельрайх. Пока этой землей правят красные волки, ее защищают боги. Взамен Ротбарты вручают им тело и Душу. Не сразу, после того, как кончается отмеренный им срок.

Души обычных людей отлетают в иные края, Ротбарты остаются в Небельринге. Когда вы умрете как человек, вы возродитесь здесь, в Вольфзее. И будете водить волков Небельринга, пока не придет новый вожак — ваш сын и наследник.

Безумие или правда? Холодный дом, зеркала, не отражающие живых, открытые настежь двери, пожелтевшие глаза матери, растерзанные солдаты… Уж лучше в адскую смолу, как он всегда собирался.

— Матушка, я могу повидать Людвига? Или отца?

— Всему свое время. Сейчас вы должны понять только одно: что мы, ушедшие, заложники вас, живых. Если род Ротбартов прервется, если вы потеряете корону, мы исчезнем, как исчезают осенние листья. И вместе с нами исчезнет Миттельрайх.

— Это льстит моему самолюбию, — Рудольф попробовал улыбнуться, — но царства имеют обыкновение рушиться, а династии кончаться. Уйдут Ротбарты, найдутся новые владыки, только и всего.

— Только не в Миттельрайхе, — отчеканила Мария-Августа. — Боги отвели от империи слишком много бед, и это родило ненависть. Нашу землю ненавидят те, кому она все еще неподвластна. Если исчезнут Ротбарты, сюда ворвутся мор и голод, горы извергнут огонь, а Зильберштраль потечет кровью. Всему придет конец, как пришел конец землям аттлов.

— А были ли они, эти земли? — пожал плечами Рудольф. — Или аттлов придумал древний мудрец как пример разумной державы?

— Земли аттлов существовали, — отрезала императрица, — и погибли по вине забывших свой долг правителей. Миттельрайх не должен повторить их судьбу.

Вот только утонувшего острова и «Диалогов» сумасшедшего философа ему сейчас и не хватало. И где, во имя Люцифера, брат?! Если мать не лжет, он сейчас ведет волчью стаю. Неужели старину Дорманна убили Ротбарты — дед, отец, Людвиг? Нет, только не это! А если волки найдут Милику? Узнает ли муж жену и сына?

— Матушка, простите, я должен ехать. Клянусь служить Миттельрайху и защищать императора, пока он не…

— Нет. — Опять этот желтый огонь в глазах! — Миттельрайх — ваша ноша. Спутавшись с этой девкой, Людвиг предал договор.