Ирина Шерстякова - Колыбель для мага

Эшеаше в первый момент преградила незнакомке дорогу, но затем отступила. Женщина долго молча смотрела на Аннеке, потом улыбнулась, слегка коснулась ее головы жезлом и исчезла.

ГЛАВА 17

Аннеке с восторгом с головой окунулась в новую жизнь. Она даже меньше стала уделять внимание Искусству, проводя обязательные ритуалы без должной концентрации внимания и сильно сократив практику, занимаясь клиентами только чтобы сводить концы с концами. Большую же часть времени девушка проводила у новой подруги. Вдвоем они болтали, гуляли по городу и пригородным садам, заходили в разные лавки и приценивались к товарам, изготовляли амулеты, возились с черной пушистой кошкой, внучкой кошки, принадлежавшей старой колдунье Насимэ и так повлиявшей на судьбу Нагути-ко, и очаровательными, такими же черными, как мать, котятами, родившимися три недели назад и как раз начавшими вылезать из корзины и ходить на подгибающихся лапках.

За домом Нагути-ко разбила садик, где выращивала чем-либо понравившиеся ей нездешние растения. Оказывается, это было настолько модное увлечение, что на городском рынке образовался целый угол, где продавали зелень в горшках, и за немалые деньги. Там с утра толпились знатные и не очень знатные дамы и девицы, выбирая себе покупку пооригинальнее, чего не было бы у знакомых, и сами (сами!), пачкая выхоленные пальчики и дорогие платья в земле, тащили новые приобретения домой, ведь хрупкие нежные растения нельзя доверить бестолковым и нерадивым служанкам, посмеивающимся тайком над новой придурью хозяек. Нагути-ко и Аннеке начали частенько появляться в этих рядах и сделали несколько интересных покупок.

Шаловливая Нагути-ко не могла пропустить новую моду на растения. Волшебством и с помощью знания природы вообще подруги создали несколько зеленых уродцев и кустов, цветущих необычными цветами. Паунседета после долгих уговоров уселась на рынке с этими творениями, уверяя покупательниц, что продает удивительные цветы с таинственного исчезающего острова Суи в Южном океане, привезенные ее мужем-моряком. К немалому удивлению посвященных в эту шутку, затея даже принесла некоторый доход.

Во время этих развлекательных ботанических опытов в Аннеке началось прорастание знаний древней колдуньи Эшеаше. Всходы оказались жутковатыми. Они с Нагути-ко проводили опыт превращения старой сосны в модное карликовое деревце с искривленным стволом и склонеными вниз ветвями, ростом с локоть. Такие деревья выращивали в Иеное, на родине матери Нагути-ко, заставляя молодой побег дерева расти в тесном горшке на скудной почве и лишая воды. На создание такой диковины уходило много лет. Но, конечно же, молодые волшебницы не собира-лись ждать так долго.

Установив на алтарь у корней гигантского дерева все необходимое, Аннеке вдруг впала в странное состояние. У нее появилась вторая пара рук, только эти руки оказались полупрозрачными. Руки действовали сами по себе, оставляя разум Аннеке сторонним наблюдателем. Они выдернули из красноватого ствола что-то, отчаянно извивающееся и кричащее, похожее на женщину, но покрытую красной сосновой корой, и с шапкой хвои вместо волос. Новые призрачные руки Аннеке сами собой начали крутить и сжимать удивительное существо. Наверное, это был дух дерева. Знахарка подняла глаза и увидела рядом одобрительно кивающую Эшеаше.

Через минуту видение прекратилось. Исчезли лишние руки, исчезла, кивнув Аннеке на прощание, древняя колдунья, а в траве перед алтарем вместо огромного дерева оказалось изогнутое деревце ростом чуть больше локтя. Обрадованная Нагути-ко споро пересадила деревце в красивый горшок, а Аннеке поежилась. Ей стало не по себе. В ушах все звучал ужасный крик души дерева.

Конечно, это всего лишь сосна, и за свою не очень долгую жизнь знахарка сожгла в своей печке много таких сосен. Но Аннеке знала, что то же самое она может теперь сделать с почти что любым живым существом, исключая, разве что магов, и то лишь из-за отсутствия достаточной практики. К тому же знахарка подозревала, что темные знания Эшеаше изрядно подзабыты, и, наверное, только самые старые и могучие волшебники смогут что-то противопоставить ей, вздумай она начать войну. Ей подумалось, что не зря все так боялись Эшеаше, что не пожалели для нее целого стога ведьминых слезок. Древнее Искусство повернулось жутковатой стороной.

Хотя Нагути-ко и жаловалась на одиночество и скуку, вскоре выяснилось, что у нее часто собиралась небольшая дружная компания, состоящая из молодого колдуна Лиориса, только что прошедшего какое-то очень трудное и опасное посвящение и ужасно гордящегося этим; ученика лекаря, собирающегося жениться на дочери своего учителя и потому совершенно уверенного в будущем благополучии, красивой девушки со странным отсутствующим выражением глаз, всегда слегка растрепанной, но великолепно гадающей на всем, на чем можно и нельзя гадать, и вызывающей любых духов; а также знатной клиентки, внучки одного старого барона, возводящего свой род к первой династии, давно уже высланного из столицы по туманному обвинению в отсутствии душевной чуткости и доживающего свой век в загородном доме вблизи Ахта.

Молодые люди примерно два раза в неделю собирались у Нагути-ко, вместе обедали или ужинали, а иногда начинали с завтрака и заканчивали ужином следующего дня, болтали, обмениваясь сплетнями, выбирались на прогулки, в общем, удивительно приятно проводили время. Аннеке, привыкшую к размеренному, заполненному работой, ритуалами, медитациями и созерцанием существованию просто заворожили новые друзья и новая, такая интересная и веселая жизнь.

Колдун и ученик лекаря шутливо флиртовали со всеми девушками, добавляя к отношениям внутри компании легкую ревность и соперничество.

Пушок, то странствовавший по нескольку дней, то возвращающийся к Аннеке поделиться впечатлениям или спросить совета, сильно подрос, уплотнился и научился принимать любой облик, предпочитая теперь вид красивого мальчика лет десяти {внешность варьировалась}. При свете дня он оставался туманным и просвечивал насквозь, но в сумерках выглядел вполне реально и мог обмануть кого угодно. Приобретя некоторую материальность, Пушок сохранил при этом способность очень быстро перемещаться и проникать куда угодно, просачиваясь сквозь щели или проходя, хотя и с трудом, сквозь стены. Он с восторгом участвовал в затеях веселой компании, приносил новости и разведывал секреты, пользуясь возможностью проникать в любое пмещение, от дома волшебника до дворца герцога.

Бауглок и Тэра, начавшие относиться к Аннеке, как к молодой родственнице, нуждающейся в присмотре, помощи и наставлениях, ворчали, осуждая непутевую компанию и ее праздное времяпровождение, а Мышонок Терент был в восторге, бегал с записками, за покупками и участвовал во всех шалостях, задуманных Нагути-ко и молодым колдуном Лиорисом. Особенно они точили зубы на старую гадалку Церету, которая примерно раз в несколько дней заявлялась к Нагути-ко и устраивала скандалы более молодой и удачливой коллеге; и старосту гильдии, всегда донимавшую молодежь придирками и сожалением об ушедших временах, когда никто моложе пятидесяти лет не мог расстаться со званием ученика; а также всегда поддерживающую старшее поколение гильдии во всех возникающих спорах и конфликтах, а они возникали то и дело.