Олег Говда - Возвращение

Значит, по любви и согласию женского полу? А мине кто-нибудь спросил: хочу ли я в доме полы перестилать, и тем более — в два наката? Хотя, если вдуматься, суета все это и смятение чувств. Потом разрулим и этот вопрос, все потом… Как говорится: «Не до жиру — быть бы живу. И пусть мертвые сами хоронят своих мертвецов».

Девчонки чуток отодвинулись и выжидающе замерли.

— Эх, отодрать бы вас сейчас, — произнес я мечтательно, как вживую представляя себе эту упоительную картину, а потому уточнил: — Армейским ремнем. Да так, чтоб с недельку только на животе спать могли. Ну, это вас еще ждет, заслужили. Обещаю. А теперь, девушки, не шалите. И если вы готовы, топайте за мной…

Угу, сейчас. Это они думали, что готовы. Вот только шнурки погладить забыли.

— Стоять. Ну-ка, пигалица…

— Мила…

— Чего?

— Милкой ее зовут, — подсобила Листица.

— Я понял… — Еще один сладкий батончик, в смысле — бутончик, на мою бедную голову. — Ну-ка, «Милка Вей», подпрыгни.

Пигалица по привычке приоткрыла клювик, но получила тычок в бок от старшей подруги, и клювик у птички захлопнулся, даже не чирикнув. Кстати, как и ее попытка взлететь. Ну, так и не удивительно… Хотел бы я посмотреть на того силача, особенно в ее весовой категории, которому такое упражнение оказалось бы под силу. Как только вообще до места сбора добрела?

— Понятно. Будем раздеваться…

— Что, прямо вот тут? — все же осмелилось пропищать очень курносое и не менее озабоченное создание.

— Да! И немедленно… — рыкнул я, не зная, чего в данную минуту хочу больше: злиться или смеяться. А раздвоение личности — не самое лучшее, что может позволить себе командир перед сражением. Особенно, если он уже страдает его разтроением!.. В смысле, не расстройством, а что в голове и без того еще три сознания живут. — Быстро снимай все железо, до… рубашки…

Передо мной легли — шишак с бармицей, горжет, наручи, айлеты, [7] Наплечники. полная кольчуга с зерцалом и акетон. [8] Поддоспешная стеганая куртка.

Процесс снимания замшевых штанишек был задержан по двум равноценным причинам. Первая — шнуровка черевичек, вариант берцев на каблуках. И моим полуобморочным состоянием… Увидев, как девушка сперва приспустила штаны до колен, и только после этого, заметив что на ней не юбка, принялась расшнуровывать обувь, я по-настоящему осознал: что такое быть наставником молодежи! Возница, управляющий упряжкой из рака, щуки и лебедя, счастливчик и шланг… гофрированный.

— Хватит!

Очевидно, я был слишком эмоционален, потому что от моего окрика курносая пигалица тут же хлопнулась наземь тем местом, которое еще минуту тому прикрывала замша.

— Э-э-э… Я хотел сказать, — поправился я поспешно, — что штаны можно не снимать.

Теперь девчонки удивились по-настоящему. Обе. Но раз мужчина приказал, никуда не денешься. Ему виднее — как удобнее. В штанах, значит, в штанах…

Господи, ну за что мне такое наказание? Или, может быть, по какому-то недоразумению, Ты считаешь это наградой?..

Широким шагом я твердо впечатывал каблуки в брусчатку. Словно хотел оторваться и уйти от собственной тени. Но тени, в количестве две штуки, не отставали. Хотя им для этого приходилось почти бежать. Нет, это я не издевался над девчонками, наглядно демонстрируя им тягости и лишения воинской службы. Просто ноги у меня длинные, и когда задумываюсь, как сейчас, то прогулка со мной для любого нормального человека превращается в бег трусцой.

Помнится, в той прошлой жизни я как-то, идя по городу под ручку с девушкой, случайно встретил свою мать (как она там сейчас?). И когда мама вежливо поинтересовалась: «Гуляете?», моя тогдашняя подружка в ответ брякнула: «Это Влад гуляет, а я — бегаю…»

Оставив Миле из прежнего набора брони только стеганую куртку-акетон и шишак, прежде отсоединив кольчужную вуаль, да и тот скорее для защиты буйной головушки от низкорастущих веток, я существенно облегчил девушке возможность передвигаться. В бой я их все равно не поведу, а для леса — самое то. Из оружия выбрал вилы и топорик. Вещи привычные, а значит, есть шанс, что пигалица умеет ими пользоваться и сдуру не поранится. Ну а Листица к тому времени настолько обвыклась к трофейному обмундированию, что даже пилум не казался чужеродным в ее руках. Почти как ухват, только другой модели…

Наш тролль уже бодрствовал. Треск валежника и тяжелую поступь великана было хорошо слышно даже отсюда, с дороги. Наверное, приставленные к нему хлопцы кинулись в деревню напрямки, через лес, — вот мы и разминулись.

— Эй, Хозяин! Покажись!

Девушки благоразумно отступили шагов на пять назад и мне за спину. Хм, похоже, начинают постигать службу…

Хворост затрещал громче, быстрее, и на опушку вышел тролль. Надо заметить, что в полный рост он смотрелся гораздо впечатляюще, нежели сидя. Я вообще-то и сам не маленький. Почти два метра роста, и пиджачок ношу пять иксов и больше, но встань я рядом с горным великаном, то смотрелся бы примерно, как курносенькая пигалица рядом со мной. Забавно утыкаясь макушкой под мышку.

— Кто здесь? — Пещерный великан чуть пригнулся и громко засопел, принюхиваясь.

У троллей отличное обоняние, но зрение никудышнее. Примерно такое же соотношение, как и у собак.

— Это ты, Давший мне имя?

— Да, Хозяин, это я.

— Ты привел мне еду? — тролль ступнул дважды и оказался на дороге. Мне, чтоб преодолеть опушку, вроде бы понадобилось не меньше пяти шагов. — Пахнет хорошо, вкусно…

Девчонки тихо пискнули.

— С которой из них начинать? С той, что поменьше? Или с той, которую ты мне уже присылал, но я тогда был сыт?

И тут я понял, что великан шутит. Ого, похоже, что с оценкой IQ этого мыслителя я здорово дал маху. Хорошо, вовремя сориентировался. Надо будет по-другому беседу строить.

— Думаю, маленькая вкуснее будет… Я, прям, как знал. Поснимал с нее уже все лишнее…

— Ой, мамочка… — то, что Милка не убежала, скорее заслуга оцепенения, чем храбрости.

Тролль шагнул ближе, еще раз шумно нюхнул воздух и задумчиво почесался в паху.

— Не, махонькая больно, там и есть нечего. Лучше я ее себе на потом оставлю. Когда опять проголодаюсь…

— Тоже верно, — согласился я. — Пошли в деревню. Заколем кабанчика или барана зарежем. А по дороге и поговорим.

— Пошли. Поем и домой пойду.

— Уже?

— А чего ждать? — Тролль брел по дороге совсем неторопливо, но, тем не менее, предоставил мне возможность понять: почему многие знакомые девушки так поспешно забирались ко мне на колени, или вообще сразу в кровать, стоило только предложить им пойти прогуляться. — Я совсем здоров. Теперь надо новым именем похвастать… Перед родичами… Невесту выбрать…

— Спасибо за напоминание! Я же, собственно, с этим к тебе и пришел, — хлопнул я себя по лбу, словно только что вспомнил.