Олег Говда - Возвращение

— Слышишь, командир, — Свист держал меня за плечи, почему-то стоя спереди. — Тебе бы вздремнуть чуток. На ходу ведь засыпаешь. Ну какой из тебя боец? Тем более — переговорщик. С троллем говорить начнешь, язык заплетаться станет. Он же ничего не поймет. А? Давай прямо здесь остановимся. Спи и ни о чем не тревожься. Я покараулю. А как солнце на два пальца за полдень свернет, разбужу.

Он говорил что-то еще, но я уже не прислушивался. Теплый, нагретый солнцем и костром, мелкий речной песок так мягко уложился под щеку, как не всякой подушке удастся. Я еще попытался удивиться, почему песок, а не трава, но потом решил не привередничать и крепко уснул…

Проснулся от того, что какой-то твердый предмет надавил бок. Не открывая глаз, я попытался нашарить под собой помеху здоровому отдыху, но не тут-то было. Во-первых, нарушитель сна оказался не подо мной, а — на мне. В том смысле, что находился где-то в моей одежде, в районе пояса. А во-вторых, он непонятным образом так ухитрился запутаться в складках ткани, что достать его оттуда, не просыпаясь, мимолетным движением руки не представлялось возможным. Тогда я схитрил — взял и перевернулся на другой бок. Раздражающее ощущение исчезло, но вместе с вращательным движением тела с «паузы» снялись и мои мысли.

«Мои мысли, мои скакуны! Словно искры зажгут эту ночь…»

Я спешно хлопнул себя ладонью по боку и окончательно уверился, что рекомый нарушитель внутреннего распорядка — не что иное, как огне-камень из почки, в смысле — отпочковавшийся от Пса Ада. А с учетом последних происшествий и особенно того обстоятельства, что из сна я вывалился не где-нибудь, а прямо у личной Неопалимой Купины, следовало предположить, что это «ж-ж-ж» неспроста.

Повинуясь наитию и логике, я все-таки добыл беспокойный голыш из-за пояса и осторожно катнул его в сторону костра. Совсем легонько. Но камушек покатился к огню так ровно и уверенно, словно был бильярдным шаром, спешащим в лузу. Не оставляя мне времени передумать и схватить его. Мгновение — и голыш нырнул в пламя костра…

Я даже зажмурился, на всякий случай. Инстинктивно… Прекрасно понимая, что если рванет, то…

Пламя загудело чуть громче, басовитее, словно кто-то шире приоткрыл заслонку на подаче топлива, и все. Никаких других звуковых изменений не произошло. Я еще посидел так немного, прекрасно понимая, насколько глупо подобное поведение для взрослого мужчины. А потом открыл глаза.

Не знаю, что именно я готов был узреть, но уж точно не подобную личность. В хламиде, с большими гусиными, они же — ангельские, крыльями за спиной и головой пса. Это существо стояло, чуть подавшись вперед, сложив руки на груди и глядя на меня собачьими, традиционно все понимающими и от этого чуточку грустными глазами. Настоящий песиголовец! Как те, что в самых старых сказках…

Ну и что дальше? Привечать, бить или — драпать?

— Здравствуй, сын человеческий… — Голос у чуда был как у дьякона. Басовитый, гулкий. К такому голосу полагалась бочкообразная грудь, окладистая борода и косая… в смысле, пиджак никак не меньше шестидесятого размера. Тогда как незнакомец не производил впечатления богатыря, а был весьма тщедушен и наверняка сутулился бы — если бы не выпрямляла осанку тяжесть крыльев за спиной.

— Здравствуй и ты, незнакомец… — А чего? Вежливость еще никогда и никому не повредила. Нахамить или в ухо заехать завсегда успеется. Ведь наш бронепоезд, как известно… — Как тебя величать?

— А кого я тебе больше всего напоминаю? — не слишком традиционно ответствовал тот.

«Белую горячку!»

Вот так бы и брякнул, если б не обезоруживающая улыбка, которую он как-то исхитрился изобразить на песьей морде.

Пригляделся. Гм, а ведь и в самом деле — напоминает. Бурого… Верного сторожа бабушкиного подворья. Коричневого щенка от соседской овчарки и залетного ухажера ей подарили, когда я учился в шестом классе. И с тех пор каждое лето выросший в огромного пса и сменивший окрас на «темный асфальт» Бурый был моим неизменным спутником во всех путешествиях по окрестным лесам.

— Вот так и зови, — согласился песиголовец. — Слишком уж далеко ушла ваша нынешняя речь от языка предков. Полное мое имя — ты внятно не выговоришь, а упрощенный Симаргл мне не нравится.

— Симаргл? — теперь я точно удивился. — Подожди, но ведь ты…

— Крылатый огненный пес? — снова улыбнулось божество.

«Как же, божество!.. Один из главных богов Владимирского пантеона. Хранитель Врат, соединяющих Миры в Древе Жизни. Вечный антагонист Велеса и Перуна, поскольку два последних бога хранят прочность своей части Мира, а Симаргл препятствует его застою, обеспечивая течение силы сквозь миры. Таким образом, Симаргл — бог связи миров, бог процесса жизни, бог Мировой Тайны и, вместе с тем, нарушитель любых границ».

Ну ни фига себе фига! Лучше промолчу, может, сойду за умного.

— Так, все граничные условия соблюдены, — продолжил Симаргл. — Крылья и песья морда при мне. Костер, тоже рядом… А что я на задние лапы встал и одежку на плечи набросил — это исключительно для удобства общения. Чтоб не отвлекало. Но если ты хочешь… — Он качнулся вперед.

— Нет! — как-то даже слишком темпераментно воскликнул я. Наверное, воспоминания о звере Огненном до сих пор не вызывали у меня положительных эмоций. — Не надо… Бурый. Все нормально. Остановимся на этом варианте… — и поспешил отвлечь его внимание: — А почему хламида зеленая? Если огненный?..

— Дань Древу Жизни… Поговорим?

— Присядете или позволите мне подняться? — И, не дожидаясь ответа, я вскочил на ноги.

— Не на…

Никакого костра не было и в помине, как и высокого гостя, зато в поле зрения находилась заботливо протянутая баклага.

— Я тоже во сне все время воюю… — участливо произнес Свист. Дождался, пока я приподнимусь, сам откупорил посудину и сунул мне в руку. — Хлебни, командир. Быстрее отпустит. Проверено…

Я и не собирался отказываться. Приложился основательно. Холодная родниковая вода — именно то, что надо человеку, систематически проводящему сны у костра. А теперь еще и в разговорах с древним огненным богом. Кстати!.. Пощупал пояс… Увы, камешек исчез. И что это значит? Скорее всего, только одно: Симаргла я вызвать умудрился взаправду, но опрометчивым поступком оставил бога в том, промежуточном оазисе. Это плохо или хорошо? Кто ж его знает. Но если инфа была точной, то крылатому псу не привыкать между мирами шастать. И если я ему зачем-то нужен, нарисуется повторно.

— Друзья или враги?..

Свист задал вопрос как бы невзначай, небрежно. Предоставляя мне возможность выбора: отвечать или сделать вид, что не понял.

— По-разному… Чаще — друзья…