Ольга Родионова - Мой ангел Крысолов

Корабельник осмотрел рубку, спустился в трюм, проинспектировал канаты и цепи и остался доволен: посудина была старой, но достаточно крепкой, без видимых повреждений, хоть сейчас снимайся с якоря. Нета, с трудом сдвинув с места заклинившую дверь, протиснулась в матросский кубрик — там было пусто и пахло плесенью и пылью, — а потом отправилась в капитанскую каюту.

В каюте кто-то жил. На койке валялось скомканное суконное одеяло, в лампе оставался керосин, и, самое главное, стеклянный колпак лампы был еще теплым!.. Нета зажгла лампу и стремительно обшарила все темные углы, но никого не нашла. Чувствуя, что сейчас заплачет от отчаяния, она заставила себя успокоиться, потом остановилась посреди каюты и закрыла глаза. Чужое присутствие было совершенно явственным. Нета протянула руки перед собой и с закрытыми глазами стала обходить каюту, пока не наткнулась на дверь, спрятанную за вешалкой для одежды. На вешалке висели какие-то тряпки, поэтому она не заметила этой двери, когда осматривала помещение. Дверь была не обычной, а сдвижной, и пазы ее явно были хорошо смазаны, потому что она легко скользнула в сторону, как только Нета нажала на потускневшую бронзовую ручку. В крохотной комнатушке было темно и пусто, если не считать полуголой фигуры, скорчившейся в углу. В свете, падавшем из каюты, Нета увидела спину с выступающими позвонками, длинные черные волосы…

— Тошка!..

Обитатель шхуны затравленно обернулся. На Нету с чумазого лица смотрели испуганные зеленые глаза. Глаза были большие, очень красивые, спору нет, но они ничего общего не имели с узкими медовыми глазами Тритона. И вообще это был не он. Какой-то дикарь в набедренной повязке, хотя несомненное отродье, смотрел на Нету так, будто она была не довольно красивой девушкой, а лесником или Мангой.

— Ммммм… — разочарованно простонала Нета и уткнулась пылающим лбом в косяк.

— Мммм!.. — жалобным эхом откликнулось незнакомое отродье.

Корабельник чем-то грохотал наверху — возможно, проверял якорную цепь. Дикарь трясся в углу, хотя Нета не только не собиралась причинять ему вреда, но и вообще не думала приближаться. Ей, честно говоря, было уже наплевать на всех отродий, вместе взятых.

Конечно, Нета давно почуяла, что Тритона на шхуне нет, но все-таки уговаривала себя, что устала, извелась и может ошибаться. И вот все рухнуло. Слабая надежда сменилась разочарованием и опустошенностью. К тому же, найденыш был, насколько она могла судить, совершенно здоров, молод и великолепно сложен. Он явно не нуждался ни в помощи, ни в компании. Поэтому Нета просто повернулась и вышла из каюты.

Корабельник, весь в паутине, осматривал пороховые бочки, стоящие на корме.

— Ты представляешь? — он обернулся к Нете, его глаза сияли, как у мальчишки, который нашел на помойке настоящий боевой арбалет. — Даже порох сохранился!.. Ну, может, отсырел немного. Но совсем немного, это ерунда.

— Надо же, — равнодушно сказала Нета.

Потом села на связку канатов и вздохнула:

— Учитель… ты был прав. Там отродье, в капитанской каюте. Но это не Тритон.

— Я так и предполагал, — коротко ответил Корабельник, направляясь вниз. — В капитанской?

— Угу.

Нета прислонилась спиной к борту и стала смотреть в небо. Там были звезды. Не слишком много, но все равно красиво. Пахло океаном, и запах был не такой, как на берегу — более свежий, слегка отдающий смолой канатов и старым просоленным деревом.

— Ты надо мной насмехаешься, Ной, — прошептала Нета. — Отдай Тошку, зачем он тебе?..

«А ты найди!.. — сразу отозвался знакомый голос. — Найдешь — он твой. Я же тебя не обманул в тот раз, правда?»

— Я найду, — пообещала Нета и закрыла глаза. И тут же легкие шаги прошелестели рядом, невидимая рука провела по ее щеке, и раздался смех, невесомым эхом пронесшийся между повисшими снастями старой шхуны.

«Нета, Нета, Нета!.. Ты знаешь историю про девочку, которая целовала крыс?.. К ней в комнату никто не решался входить, потому что она была битком набита крысиным отродьем. Знаешь, что с ней случилось?.. Она умерла. Но, когда люди, наконец, вошли в ее комнату, там не было крыс, Нета. Там были розы. Везде — на полу, на столе, на постели… Она так любила крыс, что они превратились в цветы».

— Нета! Ты что, заснула? — обеспокоенный голос Корабельника заставил ее открыть глаза.

Учитель стоял на палубе, придерживая за плечо стройного чумазого парня в набедренной повязке.

— Это Айден, — сказал Корабельник и слегка улыбнулся. — Он аква. И живет тут… всю жизнь. Во всяком случае, я так понял.

— А почему он такой грязный? — без любопытства спросила Нета.

— Измазался, пока прятался от нас с тобой по углам. Тут полно, знаешь ли, пыльных углов, — Корабельник брезгливо отряхнул сюртук, сильно пострадавший за время осмотра шхуны. — Ну, вставай, Нета. Пора звать остальных. Шхуна вполне пригодна для ночлега… и, я думаю, для плаванья она тоже сгодится.

Дикарь Айден молча переводил настороженный взгляд с Корабельника на Нету и обратно. Ей вдруг стало его жаль.

— Не бойся, — Нета улыбнулась как могла мягко.

— Не бойся, — эхом ответил тот, и неумело растянул губы в улыбке.

— Правильно. Молодец, — сказала Нета, и его улыбка стала шире. Блеснули белоснежные зубы.

Нета переглянулась с Корабельником.

— А он хорошенький. Правда?

— Правда! Правда! — воскликнул Айден и вдруг махнул за борт. Нета и Корабельник, не сговариваясь, подбежали к борту и остановились, вглядываясь в темноту, разбавленную лунным сияньем. Минуты через четыре дикарь вынырнул, потрясая большой серебристой рыбиной, и снова прокричал: — Правда! Правда!..

Отродья, расположившиеся на берегу, повскакали на ноги. Было видно, как высоченный Подорожник приложил ко лбу ладонь козырьком, а Рада машет рукой, подпрыгивает на месте и смеется.

— Отпусти рыбу, — скомандовал Корабельник. — Рыбу есть нельзя. Она ядовитая.

Дикарь не послушался и рыбу не отпустил. С ловкостью обезьяны он вскарабкался на палубу и торжественно положил свою добычу посередине.

Потом поднес руку ко рту, издал губами чмокающий звук, воздел палец к небу, подумал и произнес:

— Жрать!

Нета рассмеялась. Корабельник покачал головой.

— Приличные отродья говорят не «жрать», а «есть». Где ты нахватался таких слов? Пойдем-ка, поможешь спустить шлюпку на воду.

— Жрать, — повторил Айден упрямо и ткнул пальцем в рыбу.

— Нет, — Корабельник посмотрел ему в глаза. — Сначала работать. Жрать… то есть, тьфу!.. есть — потом.

Подавая пример, он подошел к висящей у борта шлюпке и осмотрел лебедку и тросы. Все это показалось ему, видимо, достаточно крепким, он удовлетворенно кивнул и оглянулся на дикаря, с осторожным любопытством наблюдавшего за ним.