В Бирюк - Парикмахерия

На самом деле всё довольно просто - самая горячая точка пламени выше самого пламени. Сантиметров на 20-30. Так что ладони можно пронести прямо через огонь - если быстро - не опасно.

И насчёт - "с днём рождения тебя" я где-то как-то прав - обрезание волос постоянно сопровождают ритуалы перехода человека в новое качество. Рождение новой души, пусть и в прежнем теле. Пострижение монахов и священников - из этой серии.

Ну вот и славно - моё право на руководство принято всеми, переходим к раздаче нарядов на работы.

Ага, рано обрадовался. Плохо быть бестолковым, Ваня. "Нашему Ванечке - всю дорогу камешки" - русская народная мудрость. Более откровенный вариант: "Что не делает дурак - всё он делает не так".

Попытка отправить всех мужчин на лесосеку была принята "в штыки". И неважно, что штыков здесь нет. Ивашко аж растерялся от моего предложения:

-- Берите топоры и - лес валить.

-- Господине! Мы с Чарджи - вои. Наше дело - дело воинское. Дела смердовские нам делать невмочно.

Я, было, решил, что здесь опять какие-то сословные заморочки. "Здесь - играть, здесь - не играть, здесь - рыбу заворачивали". Меня эти туземные... границы допустимого несколько... утомили. Но, слава богу, не стал горлом брать. И мужики внятно объяснили.

Воин не делает крестьянской работы. Не потому, что не может или не хочет - потому, что перестанет быть воином. Да, воин может, и даже должен, собрать сучья для костра, наносить воды, сварить кашу... На походе. Только.

В мирное время воин занимается подготовкой к боевым действиям. Тренировки, фехтование, выездка, отработка приёмов и взаимодействия. Всевозможные турниры, соревнования, охоты... Как разновидность войсковых манёвров, имитация боевой работы.

Ни стройка, ни какие-то другие хозяйственные работы, кроме напрямую необходимых для обеспечения боеспособности - не допускаются. Маршал Жуков, описывая в мемуарах своё пребывание на должности полкового командира, отмечает, что его полк за два-три года обустройства на новом месте полностью потерял боеспособность.

Многочисленные попытки создать военные поселения, то есть организовать людей так, чтобы они были одновременно и крестьянами, и воинами, всегда оканчивались неудачей. Поселенцы становятся крестьянами. Со всеми вытекающими. Что обосновано применительно к российским крестьянам, например, Уэллсом в его "Россия во мгле":

"Крестьяне совершенно невежественны и в массе своей тупы, они способны сопротивляться, когда вмешиваются в их дела, но не умеют предвидеть и организовывать. Они превратятся в человеческое болото, политически грязное, раздираемое противоречиями и мелкими гражданскими войнами, поражаемое голодом при каждом неурожае. Оно станет рассадником всяческих эпидемических заболеваний в Европе и все больше и больше будет сливаться с Азией".

Исключения - русские казаки и израильские кибутцы. Но их военный статус весьма активно поддерживался государством. И в части льгот, и в части повинностей. В нормальных же условиях сельские жители быстро становятся... миролюбивыми. Для подготовки воина нужно слишком много сил и средств, чтобы население самостоятельно производило такие траты.

Здесь, в среднем средневековье, этот принцип выглядит особенно жёстко. Крестьянин - только крестьянствует, воин - только воюет. Всю жизнь. Профессиональная подготовка начинается с раннего детства. В Европе, где основной принцип наследования - майорат, действует чёткий порядок: первый сын - наследник, второй сын - священник, третий и последующие - наёмники. О младших обычно говорят более иносказательно - странствующий рыцарь. А по сути: странствующий, пока не навоюет себе приличное место с приличными деньгами или землями.

Беда Третьего Крестового похода - Ричард Львиное Сердце. Второй сын в королевской семье, он был воспитан не как правитель, а как священнослужитель. Наиболее вероятное будущее - место епископа, может быть - архиепископа Кентерберийского. Но смерть старшего брата сделала его королём Англии, а ревность в делах веры христовой - предводителем крестоносцев. Такая смена арены профессиональной деятельности произошла очень быстро - всего за два года. А воин должен учиться с детства.

Крестоносцы не дошли до стен Иерусалима один дневной переход. Просто потому, что их предводитель не имел сил взглянуть на стены святого города. Он - не воин, он - монах. В его больном христианством мозгу не случилось видения каких-нибудь подходящих к случаю святых, а принимать решения на основе реальности... как искренне верующему человеку - это противопоказано. Не только не может, не умеет, но и не хочет. Гигантские потери христиан предшествующего периода - впустую. Многократно большие - последующего, возвышение Османской империи... - туда же.

Другой, менее известный пример: дети Александра Второго Освободителя. Николай, умный, образованный юноша, подготовленный к должности самодержца, понимающего и воспринимающего необходимость реформ государства Российского, достойный сын великого отца, внезапно умирает от воспаления лёгких. И на престол спешно готовят следующего принца: нормального, "дюжинного" гвардейского офицера - Александра Третьего. Но... между управлением строевым конём и Российской Империей есть кое-какая разница.

"Стоит - комод

На комоде - бегемот

На бегемоте - идиот

На идиоте - шапка".

Памятник, конечно, убиенному государю. Но оценка относится уже к новому царствованию.

Здешний воин не берёт в руки ни грабли, ни вилы. Это забота слуг, оруженосцев. Даже топор лесоруба в руке мечника - нонсенс. Как боксёрские перчатки на руках пианиста. Или как заставить балерину месить ногами бетон. В принципе - можно. Но профессионализму - конец. В отличие от балерины или музыканта для воина потеря профессионализма - смертельна в прямом смысле этого слова.

Ребёнок в 8-10-12 лет отдаётся родителями в обучение. И всё - понятие смена профессии, переквалификация - практически здесь отсутствуют. То, что профессии здесь наследственные, то, что выбор рода деятельности предопределён часто неизвестным дедом-прадедом - правило. Всякая попытка выйти из семейного, наследственного, бизнеса, хотя бы и ради другого, более прибыльного, воспринимается как измена. Измена семье, измена роду, измена опыту предков.

В Шанхае на улице разносчики продают жаренных морских угрей. Продавец занимается этим бизнесом по наследству. Он - восемнадцатое поколение продавцов жареных угрей в Шанхае. Когда-то, ещё до маньчжур, какой-то его пра-пра... сбежал из деревни и, с голодухи, занялся этим делом. С тех пор в этой семье все разговоры, мысли, надежды - вокруг жареных угрей. "Человек на Луну слетал" - экая фигня! А вот как отзовётся затопление станции "Мир" на улове угрей в Южно-Китайском море - это интересно.