Андрэ Нортон - Янтарь Хейла

Усмей никогда не отличалась нежной привлекательностью, как Зинет. Почти треугольное лицо ее резко сужалось от скул к острому подбородку. Рот казался слишком велик, а глаза небольшие, изменчивого зеленовато-карего цвета. Даже кожа не белая, как положено ей от природы, а загорелая, особенно в это время года, когда она целые дни работала в саду на солнце.

А кроме того, рост ее был слишком высок для женщины, и она это знала. Но в этом платье… да, в нем она выглядит не хуже многих. Платье было необычного темно-желтого цвета, словно… словно… Усмей открыла маленькую шкатулку, доставшуюся ей от матери, и вынула старый кулон. Да, этот янтарный амулет прекрасно подходил по цвету к ее платью. Правда, вещица была так стара, что грани почти стерлись, но зато цвет остался великолепным. Усмей повесила амулет на шнурок и надела на шею, но, подумав, спрятала его за кружевной ворот платья.

Платье было с разрезом для верховой езды, и это не очень устраивало Усмей, которой удобнее казались узкие юбки. Несмотря на все предосторожности, она все-таки немного опасалась Зинет, которая ехала с ней рядом. Джеральд ехал впереди со своим маршалом, а вся свита следовала сзади. Те, у кого были лошади, ехали неспешным шагом, а многие просто шли пешком. Ярмарка многих выманила из дому, и люди не жалели сбитых ног в предчувствии праздника.

Они выехали из Упсдейла на заре и к полудню подъехали к южным воротам долины. Там они сделали долгий привал и перекусили. К ночи они подъехали к границе Финдейла и там встретились с отрядом лорда Маринойта, который путешествовал вместе с женой и дочерью. Тут решили остаться на ночлег, и оба отряда занялись устройством лагеря. Дамы немедленно познакомились, и начался обычный обмен новостями, слухами и сплетнями. Усмей предпочитала помалкивать и слушать. И, по крайней мере, одно из услышанного крепко запало ей в голову.

Леди Лайрин, дочь Маринойта, смущаясь и краснея, поделилась с ней своими надеждами. На ярмарке всегда проходил своего рода смотр невест, и там заключалось много сговоров.

— Моя мать, — рассказывала Лайрин, — до войны ездила на ярмарку, в Ульмспорт. Конечно, там было гораздо шикарнее, чем здесь, туда съезжались самые высокородные лорды. Там она и познакомилась с моим отцом. Он еще до отъезда с ярмарки договорился с ее отцом, и в Праздник Полузимы они обручились.

— И вам я желаю такой же удачи, — вежливо сказала Усмей, а про себя подумала, не для того ли и ее привезли на эту ярмарку. Только кому нужна бесприданница? И откуда возьмется хороший жених? Почти половина лордов и их наследников погибли в боях, и, наверное, многие девушки так и не найдут себе женихов. Значит, остаются выскочки без роду, без племени, пришельцы без гербов? Ей приходилось слышать о воинах, захвативших брошенные долины и объявивших себя лордами, даже не спросив мнения жителей этих долин. Такие искали себе жен среди родовитых семейств, но они хотели и приданого. «А может, все не так плохо? — подумала Усмей и неожиданно развеселилась. — Может, случится что-то совсем неожиданное?»

Она подумала о том, что составляло весь ее мир, — об Упсдейле. Но теперь там хозяйка не она, а Зинет, и Усмей в душе была уверена, что если только представится хорошая возможность, она оставит Упсдейл без лишних сожалений.

Ярмарка раскинулась на старом месте, у серой каменной колонны. Этот столб стоял здесь с незапамятных времен, когда люди еще не пришли в долины Хай-Халлака. Древние жители этих мест исчезли задолго до прихода первых людей, но тут и там в долинах встречались развалины их строений, храмов и каких-то непонятных сооружений. И часто в таких местах люди чувствовали присутствие таинственных сил, и далеко не всегда добрых. Потому люди чтили эти развалины, но старались держаться от них подальше. Вот и на ярмарке в Финдейле установился обычай, чтобы каждый приехавший лорд, приложив руки к колонне, дал клятву перемирия на все время ярмарки. Это надежно ограждало праздник от ссор, выяснения старых обид и прочих беспорядков.

Позади столба широким полукругом стояли палатки торговцев, а подальше на сжатых полях располагались лагерем приехавшие лорды. Отряд из Упсдейла тоже устроил там свои временные жилища.

— Сестрица, посмотри — десять торговых флагов! — Раскрасневшаяся, с блестящими глазами, Зинет нервно похлопывала по ладони перчатками. — Десять купцов! Подумать только, может, даже из Ульмспорта приехали!

Действительно, давненько мы в наших долинах не видели купцов из таких дальних мест. Усмей, как и всем остальным очень хотелось посмотреть, что же выставлено в этих лавках. Конечно, она ничего не могла купить, но даже просто посмотреть — это уже праздник, который будет не раз вспоминаться в скучные однообразные дни.

Зинет, Усмей и обе леди из Маринойта отправились осматривать лавки вместе. То, что предлагали купцы, теперь, после стольких лет войны и упадка заморской торговли, было достаточно бедным, но и это было много больше, чем могли себе позволить их посетители.

Леди Маринойт оставила серебряную монетку в лавке узорчатых тканей.

— Это пригодится, — жарко зашептала леди Лайрин на ухо Усмей, — хоть бы на нижнюю сорочку. Я буду хранить это до моей свадьбы.

Здесь каждый грош тратили осторожно, после долгих раздумий и ожесточенной торговли с купцом.

Они присмотрели несколько кусков тяжелого шелка. Он был не новым, со следами старого шитья. Усмей подумала, что все это было собрано воинами в разгромленных лагерях захватчиков. Значит, сначала это было у кого-то украдено. Ей понравились богатые расцветки, но покупать награбленное ей совсем не хотелось. Ей бы все время потом думалось о судьбе прежних владельцев.

Были и кружева, но их, похоже, тоже кто-то носил. Было у торговца и несколько полных кусков менее богатых тканей. Усмей особенно понравился один, темный, прекрасной выделки, он выглядел куда благороднее, чем пестрые лоскуты, которые в конце концов купила Лайрин.

Хотя переднее полотнище палатки было поднято, но все равно было очень душно. Усмей решила не расстраивать себя больше видом вещей, которые все равно не могла купить, и вышла на воздух. Тут она и увидела приезд Хейла. Зрелище было впечатляющее. За купцом тянулся целый караван верховых и вьючных лошадей, словно за высокородным лордом. Над его фургоном не было торгового флага, и он не стал подъезжать к уже поставленным лавкам, а сделал знак своим людям остановиться подальше.

Его люди были несколько ниже ростом, чем жители долин, и выделялись необычной одеждой, толстой и какой-то неуклюжей. Впрочем, она не мешала им работать споро и уверенно. Они быстро поставили шесты, натянули на них сшитые шкуры, которые стали стенами и крышей. Хотя день был довольно жаркий, никто из них не откинул капюшон, скрывающий лицо, и Усмей это совсем не понравилось.