Андрэ Нортон - Янтарь из Куэйта

В наступившем вслед за этим молчании было слышно лишь его тяжелое дыхание. А потом… что-то загрохотало, загромыхало, рвануло… в воздух взметнулись скалы, даже земля задрожала. Разбитые вдребезги обломки камней дождем посыпались туда, где только что находились люди Хилле. Аннет заткнула уши руками и взвизгнула. Исмей смотрела на хаос, оставленный взрывом. Крупные камни были раздроблены в мелкую щебенку, люди в капюшонах с ломами и носилками уже принимались за дело. Джирерд спросил у Хилле:

— Какой же демон сотворил такое, брат?

Хилле усмехнулся.

— Демоны не повинуются мне. Свои знания приобрел я долгими трудами. Но секрет мой, и всякий, кто, не спросив меня, попытается овладеть им, — погибнет.

Джирерд качнул головой.

— Кто захочет связаться с подобным! По-твоему, выходит, это не демон… Все же, я полагаю, это не так. Впрочем, у каждого свои секреты.

— Согласен. Пока этот секрет работает на нас. Чьи руки, скажите мне, могли бы убрать эти скалы?

Хилле использовал свой секрет еще два раза. Когда были расчищены обломки от последнего взрыва, они увидели расселину, по которой когда-то протекал ручей. Люди в капюшонах торопливо убирали обломки скал. Хилле присоединился к ним и вернулся обратно с горстью синей глины.

— В ней-то и находят янтарь, — с торжеством сказал он. — Скоро мы будем вознаграждены за наши труды.

Люди в капюшонах продолжали копать. Хилле оставался в лагере и в замок более не возвращался. Исмей одна собиралась к отъезду в таинственный северный край. Хилле предупредил ее, что может потратить на янтарную залежь не более десяти дней, ведь приближалась зима, а ехать предстояло по диким местам.

Но добыча за дни и ночи непрестанной работы (люди Хилле работали с факелами и, похоже, не спали) оказалась невелика. Джирерд и прочие были разочарованы, Хилле же только пожимал плечами и говорил, что все зависит от звезд и удачи.

В конце концов Хилле предложил Джирерду, к тайному удивлению Исмей, весьма выгодную сделку.

За несколько извлеченных из глины кусков янтаря он отдал тому несколько собственных, куда более дорогих. Джирерд для вида запротестовал, но живенько согласился. И когда предводительствуемый Хилле отряд выезжал из Аппсдейла, весь найденный там янтарь уместился в седельные сумки коня самого Хилле.

Пообещав возвратиться с началом весны, люди из Куэйта повернули в дикие земли на севере. Этих краев никто не знал. Когда народ Долин появился в Высшем Халлаке, люди старались держаться у побережья, опасаясь удаляться в глубь страны. Медленно, поколениями двигались они на юг и на запад и почти никогда на север.

Слухи об удивительных краях, где еще живы прежние обитатели, всегда указывали на север и запад. Во время войны Великие лорды искали союзников, где только могли, и вблизи какой-то окраины обнаружили кочевых оборотней. Когда война кончилась, оборотни удалились на северо-запад. И кто же мог знать, что там, за ближайшим хребтом?

Но Исмей держалась не столь осторожно, ехала беззаботно, хотя и было от чего насторожиться. Еще бы, она так мечтала вырваться из постылого дома. И Исмей с интересом глядела по сторонам.

Два дня они ехали по возделанным землям. Первый раз заночевали в селении Трудная Пашня, разрушенном во время войны и покинутом из-за нехватки мужчин. Но на третий день вступили в неизвестные, по крайней мере, народу Исмей, края. Впрочем, Хилле, похоже, прекрасно знал их. Встречных не попадалось, возвращались по проложенной ими же колее.

Безотрадный простор насквозь пронизывал ветер; плотно закутавшись в плащ, напрасно искала она взглядом хоть что-нибудь, нарушающее единообразие неоглядной равнины. Такой простор потрясал воображение. На взгляд Исмей, они двигались теперь не на запад, а на север, делая крюк к морю. Ей хотелось бы разузнать о Куэйте и его окрестностях, есть ли у них соседи. Но Хилле редко бывал с нею, а в лагере он часто доставал исписанный свиток и читал, водя пальцем по строчкам, шевеля губами, но никогда не выговаривая слов. Окружавшую его стену отчужденности она пробить не могла.

Все более и более задавалась она теперь мыслью о том, как сложится жизнь ее с человеком, который даже не разговаривает с ней. И предупреждение, высказанное им в брачную ночь (тогда она с облегчением восприняла его), теперь оборачивалось другой стороной. У нее не было даже служанки, ведь Хилле отказался взять для этого женщину из Аппсдейла и сказал, что в Куэйте с прислугой проблем у нее не будет, а служанка из родных мест постоянно будет напоминать о себе.

Предоставленная самой себе, Исмей много размышляла. Зачем Хилле женился на ней? Не ради же нескольких кусков необработанного янтаря… При своем богатстве он не нуждался в этих жалких крохах. Не могла она найти ответа, мучилась и гадала, а неизвестность порождает страх.

Не принадлежал Хилле и к тем, у кого нет щита и кто стремится породниться со знатной семьей. Что еще, кроме имени, могла предложить ему Исмей? Он сам дал ей понять, что не ради тела взял ее в жены.

Теперь тропа тянулась через лес. Резкий ветер не хлестал более в лицо, но и лес нисколько не радовал глаз. Из-за повозки им приходилось петлять между древних высоких деревьев, могучие стволы их были покрыты наростами лишайников — зеленых, белых, ржаво-рыжих и просто красных, как кровь. Исмей они не нравились. Опавшие листья за столетия смешались в бурую массу, издававшую неприятный запах под копытами коней.

Целый день ехали они по лесу, лишь изредка останавливаясь, чтобы перекусить и отдохнуть, дать отдышаться лошадям. Хилле не торопил караван, он упорно и размеренно продвигался вперед. Тишина в лесу невольно заставляла насторожиться. Говорили теперь немного, и случалось, вымолвив слово, спутники ее невольно оглядывались по сторонам, словно опасаясь, что его услышит кто-то, затаившийся неподалеку.

Деревья стали редеть, дорога пошла вверх. Ночь они провели в горах. Следующие дни были однообразны настолько, что Исмей потеряла им счет.

Дорога в горах оказалась нелегкой. Тем не менее Хилле находил время по ночам удаляться из лагеря с металлической трубкой под мышкой; через нее он одним глазом смотрел на звезды. И велел теперь поторопиться, так как близится непогода.

Он не ошибся. Снежные хлопья начали падать еще до рассвета. Путники, не мешкая, поднялись и выступили в темноте. К радости путешественников, склон понижался, хотя Хилле все же подгонял их.

Из-за обилия поворотов Исмей уже и не представляла, куда они держат путь. Но еще задолго до полудня ветер донес к ним новый запах. Воин, которому назначено было сопровождать госпожу (сам Хилле ехал рядом с повозкой), сказал:

— Подуло с моря.

Они вступили в глубокую ложбину меж двух гребней, прямую, словно древняя дорога. Здесь ветра не было, только снег ложился потолще.