Андре Нортон - Волшебница Колдовского мира

— Да! — В его голосе звучало теперь гораздо больше энергии. — Моя маленькая волшебница, мы ещё не вышли из этой шахты, и наша первая схватка может оказаться последней. Я должен иметь то, что ты можешь дать мне, поскольку ты не можешь вывести нас, даже если и захочешь. Ты не знаешь здешних ловушек, как знаю их я, ведь я сам невольно участвовал в их создании. Я слишком много лет провёл в этой тюрьме, чтобы теперь держаться на ногах и быть крепким, как меченосец. Ты дашь мне то, что мне необходимо, если хочешь выбраться от Зандора.

— Но машины… они в огне, — добавила я к своему упорному сопротивлению.

— Такое с ними бывало и раньше. Есть быстрые методы ремонта, и Зандор уже принялся за дело. Не забывай, что здесь война; такая война, какая тебе и не снилась, леди волшебница. Такой войны люди нашей крови никогда не видели. В этом месте множество защитных приспособлений, и большинство из них теперь обернутся против нас, как только Зандор сумеет пустить их в ход. Так что дай мне свою Силу и поторопимся.

Я вспомнила о своём долгом спуске и подумала, сможем ли мы подняться. Айлия шла довольно охотно, но её, как и раньше, надо было вести. Я не пыталась снова контролировать её мозг.

— Дай ему то, в чём он нуждается, — пришла мысль моей матери. — Напитай его, а мы будем питать тебя. Он прав, теперь против нас всех выступает тяжело вооружённое войско!

Не сопротивляясь более, я оставила свою руку в его руке и чувствовала, как выходит из меня энергия, а он впитывает её, как губка воду. В то же время в меня входило то, что передавали мне Джелит и Симон, так что я не слабела. Я снова подумала, что без них Хилэриэн просто ограбил бы меня, и тогда что бы стало с Айлией и со мной? Мое недоверие к нему усилилось.

Мы дошли до подножия лестницы, но маг к ней не повернул, а указал жезлом на какую-то часть стены. Этот сегмент начал медленно опускаться, и я узнала платформу. Только двигалась она очень медленно, и Хилэриэн забеспокоился, хотя ничего и не говорил. Он повертел головой, как бы прислушиваясь, но шагов за нами не было слышно. Я горела желанием отступить, даже вернуться к лестнице, лишь бы не зависеть от превосходившего знаниями Хилэриэна, но поняла, что он выбирает самый лучший и легчайший путь, и осталась на месте.

Платформа в конце концов опустилась, мы втроём взобрались на неё, и она начала подниматься, причём значительно быстрее, чем опускалась. Как только мы поднимемся, мы сможем укрыться в развалинах построек, если достаточно быстро пересечём кратер.

Но до поверхности мы не добрались. Платформа неожиданно остановилась, причём значительно не дойдя до края шахты. Сначала я подумала, что это временная остановка, но затем увидела, что Хилэриэн касается жезлом центра платформы. На этот раз голубая искра погасла, даже не коснувшись пола, и он, наконец, повернулся ко мне:

— У нас есть две возможности, — сказал он с бесстрастным выражением на лице. — Я выбрал одну — думаю, что и ты выберешь её же.

— А именно?

— Прыгнуть. — Он указал вниз. — Это лучше, чем быть взятыми живыми. Я говорил тебе, что здесь сильные защитные устройства. Мы теперь пойманы, к радости Зандора, так же надёжно, как если бы он поставил вокруг нас свои силовые поля. Прыгай, пока он и в самом деле этого не сделал!

Сказав это, Хилэриэн двинулся, чтобы привести свои слова в действие. Я ухватилась за него, а он был так истощён, что покачнулся и чуть не упал.

— Нет! — воскликнула я.

— А я говорю «да». Я не желаю снова стать его вещью!

Но мой зов уже ушёл, и я получила ответ.

— Идёт поддержка, которую я обещала, — сказала я Хилэриэну и оттащила его к центру платформы. — Здесь те, кто несёт нам помощь.

Хотя в эту минуту я не знала, какого рода помощь придёт с моими родителями. Я только верила, что они её окажут.

— Это безумие! — Его голова склонилась на грудь, и он качнулся на меня, как будто последние силы ушли из него. Я опустилась на пол от тяжести его ослабевшего тела. Айлия упала рядом со мной, и я сидела, поддерживая Хилэриэна, и смотрела на край колодца, мучительно ожидая появления своих родителей.

Я не знала, какие ещё ловушки есть у Зандора, и начала бояться, не слишком ли их много. Вполне могло быть, что Хилэриэн предлагал правильное решение — пусть зловещее, но лучшее.

Время, как всегда бывает в минуты ожидания, ползло бесконечно медленно. Я также прислушивалась к звукам внизу и время от времени бросала быстрый взгляд на стену, не опускаемся ли мы по приказу Зандора. Если да — мы пропали.

Затем я заметила движение наверху и, похолодев от ужаса, ждала, что кто-то спрыгнет сюда, увидев нас. Свет стал менее тусклым. Может, мы пришли сюда на заре, и теперь наступает день? Наконец я увидела, что сверху что-то опускается, ударяясь о стену с таким металлическим звоном, что я встревожилась, как бы это не услышали там, внизу. Когда эта вещь опустилась пониже, я увидела, что это висячая лестница на цепи, какой я пользовалась на складе транспорта. Она коснулась платформы, и следом пришла мысль матери.

— Быстрее, наверх!

— Айлия! — Я снова послала ей приказ. Она встала и полезла по лестнице вверх.

— Хорошо! — одобрила мать. — Теперь помоги магу!

Я уже делала это. Сила тех, кто был наверху, входила в меня и выходила. Хилэриэн освободился от моих рук и медленно встал. Я подвела его к лестнице. Как только его руки ухватились за неё, он снова ожил и стал подниматься, но не так быстро, как мне хотелось бы.

Когда он поднялся выше моей головы, я, в свою очередь, пустила в ход руки и ноги в надежде, что цепь выдержит троих, так как Айлия всё ещё была ниже края колодца.

— Держись! — пришла команда матери и я вцепилась крепче. Теперь лестница поднималась вместе с нами. Снизу послышался скрипящий звук. Я посмотрела вниз на тёмную платформу. Поднимается? Нет, она опускалась в глубину, где её наверняка ждали люди Зандора. Помощь пришла вовремя.

Мы поднимались всё выше, и я скоро поняла, что нужно смотреть не вверх, и тем более не вниз, следует только изо всех сил цепляться за эту качающуюся опору и надеяться. И вот наконец, мы по одному выбрались в серый пасмурный день.

Впервые за долгие годы я увидела тех, чей союз дал мне жизнь. Мать была такая же, как и в мысленном изображении, а отца я не видела так давно, что почти забыла его лицо. Он стоял рядом с ней, шлема на нём не было, но на теле была кольчуга. Он тоже выглядел едва достигшим середины жизни, но черты его лица носили вуаль усталости и страданий. У него были чёрные волосы, как и у представителей древней расы, но лицо не такое правильное, как у наших людей от узкородственных связей, а резкое, немного тяжеловесное, и необыкновенные глаза. Они пугали, когда он широко раскрывал их и внимательно смотрел на кого-нибудь. Сейчас он так смотрел на меня.