Михаил Попов - Наследник

Когда глаза, наконец, привыкли к загадочному сумраку холла, прекрасной незнакомки и след простыл. Вздохнув — как ни криви душой, а ожидал благодарности хоть немного большей, чем воздушный поцелуй — я вопросительно посмотрел на Гимеля.

— Значит так. — Ухватив быка за рога начал просвещать меня черт. — На первом этаже казино, танцпол и дансинг-бар. На втором игровые автоматы, ресторан и неплохой уютный кабак. Выбирай.

Я задумался. Казино отпадает — я не азартен, танцпол тоже — ненавижу танцевать, дансинг-бар — не знаю что это, но, судя по названию, мне вряд ли понравится. Игровые автоматы — в сад, ресторан — пока не голоден, а вот уютный кабак…

— Надеюсь, в кабаке не гремит зубодробительная музыка?

— Не-а. — Помотал головой черт. — Только тихие спокойные мелодии. Самое то для приватных бесед… Не думаешь ли ты?…

— Думаю. Ненавижу громкую музыку. А вот посидеть в спокойном местечке — с удовольствием. Увы, Гимель, но наши с тобой понятия об отдыхе и веселье, похоже, не совпадают…

Состроив, кислую мину, черт неохотно согласился.

— Как скажешь… Кто платит, тот и заказывает музыку. Но если передумаешь, то только кивни.

Я пообещал ему эту малость.

Кабак и вправду оказался на редкость уютным. Приглушенный мягкий свет создавал спокойный интим, музыка едва слышная, на нервы не действует. За стойкой бара неторопливо протирает бокалы симпатичная девушка в белой блузке, а за ее спиной, перед зеркальной стеной ровными рядами выстроились бутылки с красочными этикетками. Публика за столиками, на первый взгляд приличная. Никто не шумит, разговаривают тихонько, склонившись головами друг к другу. В воздухе витает аромат дорогих табаков. Было в нем что-то напоминающее одно заведение в Питере, когда-то я очень любил скоротать в нем вечер за кружкой пивка.

Заняв небольшой угловой столик, Гиммель щелкнул пальцами, подзывая официантку. Не заставляя нас ждать, девушка в кружевном переднике, словно по мановению волшебной палочки возникла возле стола.

— Что будете заказывать?

— Пиво! — Не успел Гимель открыть рот, выпалил я. — Какое у вас получше? Только светлое!

— Ну, «Слеза грешника», потом «Генерал Мотор», — загибая пальцы, начала перечислять официантка. — Потом «Гренадерское» тоже неплохое…

Махнув рукой я ее оборвал.

— «Слеза грешника». Благо пробовал, знаю. А тебе чего, Гимель?

— Триста коньяка «Дубовая бочка». — Немного подумав, решил черт.

— Что изволите на закуску?

— На твой вкус, красавица. — Опередил меня Гимель. — Только… Без изысков. Мой приятель — человек.

Кивнув, официантка не удержалась от любопытного взгляда в мою сторону. Похоже, такие как я — большая редкость.

— Ну, теперь разговоров на год. — Вздохнул черт, едва девушка умчалась выполнять заказ. — Да и сейчас покоя не дадут.

— А зачем говорил? Сохранил бы в тайне.

Гимель насмешливо окинул меня взглядом.

— Ну, если бы ты согласился закусывать пиво вяленой печенкой праведника… Да и «девственная соломка», думаешь зря так называется?

Закашлявшись, я предпочел не расспрашивать дальше о местной кухне.

Не прошло и пары минут, как все заказанное стояло на столе. Гимель вытащил из кармана пухлую пачку денег, но официантка остановила его.

— Это — за счет заведения.

Пожав плечами, черт спрятал деньги.

Пиво подходило к концу. В самом прямом смысле.

— Гимель, а где тут отлить можно?

Смакуя превосходный коньяк, черт махнул рукой в сторону неприметной двери. Благодарно кивнув, я поспешил в указанном направлении.

Туалет оказался под стать заведению — кристально чистый, сияющий белоснежным кафелем, и превосходно выполненными панно на околотуалетные темы. В углу скрючилось некое существо, в котором я уже почти привычно опознал грешника.

— А ты болезный чего тут делаешь? — Спросил я вздрогнувшего от неожиданного обращения бедолагу.

Выпученные близорукие глаза немного удивленно уставились на меня. Что-то в его облике было знакомым. Дома на земле, знавал я похожего человека. Этому стрижку покороче — родная мать не отличит!

— Я здесь поставлен в гигиенических целях. — Пояснил грешник жалобно. — В перечень моих обязанностей входит… замена туалетной бумаги.

— Это как? — Я даже опешил.

Вместо ответа, грешник вывалил изо рта длинный язык.

— Это за что же тебя так?

Грешник горько вздохнул.

— При жизни имел грех заискиваться перед начальством. Зазнавался перед сослуживцами, и вообще… Вынесли приговор — что при жизни лизал, то и здесь. Мол, опыт уже накопился порядочный.

Не зная, как относится к грешнику, я повернулся к писуару. Мысли о том, что наказание несправедливое, даже не появилось.

Тугая струя мощно ударила в белый фаянс, принося облегчение не только телу, но и душе. Хорошо! В такие минуты приходит крамольная мысль, что есть в жизни удовольствия и покруче женщин…

Последняя мысль оказалась излишней. Правильно говорят — не буди лихо, пока оно тихо. Накаркал, ворона! Дверь в туалет с треском ударилась о стену, распахиваясь на всю ширь. В сверкающее царство кафеля, влетела… Естественно моя краснокожая знакомая. Врезавшись в мою спину, она на миг испуганно замерла, но, узнав, коротко кивнула и, приложив палец к губам, юркнула в ближайшую кабинку. Не преминув, впрочем, заглянуть мне через плечо и деланно округлить глаза.

Едва дверца кабинки щелкнула защелкой, в туалет, тяжело дыша, ввалились два отвратительного вида мордоворота. Не обращая на меня никакого внимания, мордовороты принялись обшаривать туалет.

— А ну вылазь! — Прорычал один, увесисто впечатав ладонь в хлипкую дверцу, за которую и юркнула девушка. — Вылазь, кому говорят! Хуже будет!

Следующий удар сорвал защелку, и мордоворот вытащил негодующе верещащую девушку. Как сказал классик — вечер переставал быть томным. Я поспешно застегнул ширинку и обернулся.

Душа грешника испуганно жалась в угол, вытаращив глаза на происходящее. Один из мордоворотов крепко держал девушку, заломив руки за спину. Второй растянул губы в противной ухмылке.

— Попалась, стерва. Теперь не уйдешь. Гони бабки!

Девушка бросила на меня умоляющий взгляд. Впрочем, этого не требовалось.

— Слышь, родной, — негромко окликнул я второго мордоворота. — Чего к девчонке прицепились?

Молнеиносно развернувшись, мордоворот зло ощерился.

— Не твое дело. Вали, пока ноги ходят.

— Только вместе с девчонкой.

Для того, что бы осознать услышанное, мордовороту потребовалось несколько секунд.

— Ну, тогда получай.

Слишком длинная для его коренастого тела рука, неожиданно быстро метнулась к моей голове, норовя впечатать кулак в скулу. Тебе только пьяных у ларьков потрошить, успел подумать я, делая шаг навстречу. Ребро ладони, опережая удар, с треском врезалась в налитое дурной силой плечо. Мордоворот пошатнулся. Завершая шаг, я что было сил, впечатал кулак второй руки в подвздошную впадину, чуть отвел руку и, выпрямляя подсогнутые ноги, резко вскинул локоть, метя в квадратную челюсть. Минус один. Коренастое тело качнулось назад, влетело в кабинку и тяжело плюхнулось на унитаз, разнеся его вдребезги.