Михаил Попов - Пророчество Золотого Перуна

— Ладно, ладно, верю что рады! — видимо Боровик подумал о том же, потому что опасливо отодвинулся от Яросвета. — Я тоже по вам соскучался!

Перехватив его взгляды в сторону ратников, Ярсовет сел так, что бы его спина скрывала от занятых делом людей лешего.

— Ты где пропадал? — первым спросил Сергей. — Нам так не хватало твоей помощи!

Лешачок сразу погрустнел. Он со скрипом присел на траву, и не поднимая взгляда начал неловко оправдываться:

— Я ж рассказывал, что Кощей силу набирает, под Китежем леса уже недоступны были. Что уж говорить про леса ближе к Степи. Мне и в обычные времена туда сил не хватало попасть, а при Кощее, даже помощь Лесомира и деда не помогала. До сих пор леса ровно перевернутым чугунным котлом накрыты. Сюда и то попасть не смог, а ведь тут почитай родной лес! Но как же я рад! — без перехода перескочил на другую тему Боровик. — Рыбка таких страстей нарассказала, думал уж не свидимся! Спасибо Велимудру, как только Сварог с дочкой объявился, да про вас рассказал, сразу ко мне с дедом пришел, да успокоил. С тех пор вас тут и дожидаюсь. Пешком пришел, своими ногами, хотел первым вас встретить! И дальше бы шел, да уж больно жутко одному далеко заходить.

— Постой, Светолика, дочка Сварога, что, в Подгорной уже? — сияя как начищенная гривна, обрадовался Яросвет.

Боровичок хитро прищурился, подмигнул.

— Да уж ждет тебя, только о тебе и разговоров! Как прознала, что мы с тобой друзья, так, почитай, кажный день в гости приходит! И деда смогла очаровать, тот аж зелеными почками покрывается от удовольствия, когда ее видит.

— Так чего ж мы сидим? — подхватился Яросвет. — Она там, а мы тут… здесь же рукой подать! Подумаешь вечер! Если поторопиться, к полуночи там будем!

— Да сядь ты! — Сергей дернул волхва за штанину, заставляя сесть обратно. — Дай людям спокойно ночь провести. А то ведь пока приедем, пока бросятся нам места искать где спать положить, пока кормить будут, пока Велимудра позовут, пока за Лесомиром сбегают… Тебе-то радость, а остальным каково?

— И то, ить, верно, — смутившись согласился Яросвет. — А днем приедем как герои, в окружении отряда ратников, вот все соседи позеленеют! Они ж меня никчемой считали, смеялись, мол, правильно говорит Велимудр, выйдет из меня толк, одна бестолочь останется. А я приведу, весь такой, ить, красивый, на большом коне…

— Светолика ахнет, и упадет без чувств, такого красавца завидя! — вставил Сергей, с преувеличенно серьезным лицом. Он украдкой подмигнул Боровичку. — И сразу скажет, все, Яросвет, бери меня в жены!

— Думешь? — недоверчиво протянул Яросвет. Но по затуманившимся глазам было видно, что в мечтах уже видит все как описал Сергей. — Постой, а как она скажет, ить, сам сказал, что без чувств упадет!

— Так ведь она дочка бога, — за Сергея пояснил Боровичок. — Она и без чувств говорить сможет. Для нее это ерунда!

Яросвет сидел подобоченясь, гордо вскинув подбородок, нижнюю челюсть выдвинул вперед — настоящий герой. Боровичок хотел было напомнить, как недавно этот герой трясся едва волкодлаков завидел. Да что там волкодлаков — когда его, Боровика увидел, и то чуть лужу со страху не пустил! Но не стал, сообразил что заслуживает Яросвет звания героя. Столько всего пережил, что не каждому выпадет.

— Вы б хоть рассказали, как и что, — обиделся лешачок. — Страсть как антиресно, что с вами было. Велимудр и сам толком не знал, сказал лишь что…

Он бросил быстрый взгляд на Сергея и замолчал. Сергей нахмурился, понимая намек.

— Да, она погибла, — тихо ответил он. — Ты Яросвета попроси, у него эта история уже от зубов отскакивает. А меня извини. Не хочу я лишний раз это мусолить.

— Постой! — Боровик удержал Сергея. — Ты прости, понимаю, неприятно тебе, когда другие в душу грязными лапами лезут, но… Ведь чем больше людей о ее подвиге знать будет, тем дольше память о ней сохранится. Даже тебя переживет. А уж о ней, точно кощуны складывать будут.

— Едууут! Едууут! — разнесся над Полесной весью истошный девичий крик.

Люди высыпали на улицу, по которой гордо выпрямившись в седле, во главе целого отряда, ехал Яросвет. Плечи расправил, челюсть вперед выпячена вызывающе, так и хочется кулаком ее обратно вправить. Над плечом шалопуга торчит — всю ночь прилаживал, что б внушительнее выглядеть. Рядом с ним, но на шаг позади, ехал Сергей, нахохлясь как замерзший воробей. С другого бока прикрываясь Кряжедубом сидел на коне Мечислав. А за ними, насвистывая удалую мелодию, покачивались в седлах удалые ратники, подмигивая молодым девкам. Девки радостно хихикали, краснели, и начинали шушукаться с подругами, постреливая глазками в лихих красавцев.

Вокруг отряда, и позади бежали дворовые собаки и ребятня. Вперемешку, сталкиваясь друг с другом, с криками и лаем, создавая такой шум, что наверняка было слышно на многие версты вокруг. Взрослые на них цыкали, грозили хворостинами, да разве ребятню удержишь? А собаки, так на то их и держат — на чужков лаять.

Как же хотелось Сергею, по примеру Мечислава спрятаться за чьей-то широкой спиной. Не нравилось быть в центре внимания, не грели душу восторженные взгляды. Глядя на них вспомнилась причина по которой решились отправиться в путь. И то, что возвращались с победой, стыд не уменьшало. Наоборот, хотелось сквозь землю провалиться. Это ж что получалось? Напились, и с похмелья, походя, дочку бога освободили, Кощея пленили, ну, и по мелочам натворили, вроде союза змеев и людей. Неправильно такое положение вещей. Совсем не геройское решение их в путь отправило. От позора бежали, серьезно и не думали в дела богов влезать. Но влезли, и живые остались. Алкоголики чертовы. А вот та, которая как раз была достойна до этого момента дождить…

Втянув голову в плечи, Сергей смотрел прямо перед собой. Вспоминалось как малодушно надеялся из веси уйти, а там затеряться, спрятаться, не идти в непонятную даль. Да сперва от Клыка убегать пришлось, затем Лика, а уж когда ведогон на встречу вышел, понял что отсидеться в кустах не удастся. Потом только убеждался в этом, при каждой встрече с Черными. Понял, что не дали бы спокойной жизни. Это не военкомат, все равно бы нашли. Да и где отсиживаться? Кому он нужен? Ничего делать не умеет, даже той малости, на которую в этом мире даже дети способны. Даже сейчас, оставив столько всего позади, что он может? Ратником к боярину и то не возьмут. Кому нужен воин, который ни за конем как следует ухаживать не умеет, ни ратного дела не знает. А что мечом ловко орудует, так кому это нужно? Грудь на грудь драться редко приходится. Все больше в строю, разбираясь в сигналах что дают малыми стягами, в звуках боевого рога, во взмахах рук сотников и десятников… Да и не возьмут его, рылом не вышел. Тут даже бабы да девки, пожалуй, здоровее чем он.