Энгус Уэллс - На путях преисподней

— Этот мир так необычен… думаю, ты это уже поняла. В мире людей сила, заключенная в талисмане, обладает великим могуществом, но здесь нас окружают чары Ашара. Возможно, именно они и ограничивают силу талисмана. Мир, который тебе известен, — это владения Госпожи, но они не простираются до Нижних пределов. Здесь ее власть могла отступить перед волей Ашара.

Он словно читал ее мысли. Именно эти страхи терзали Уинетт, когда она обдумывала свое положение. Слова Эйрика повергли ее в ужас. Она с трудом подавила дрожь в руках. Пища вдруг стала безвкусной. Она с трудом протолкнула в горло кусок, поднесла к губам бокал и сделала жадный глоток.

— Это не значит, что надежда потеряна, — произнес Эйрик, и Уинетт вздрогнула от удивления. — Просто теперь мы знаем, что водоем по-прежнему будет показывать все возможные события.

— Я к нему больше не подойду, — жестко сказала Уинетт.

Эйрик сочувственно кивнул.

— Если это зрелище повергает тебя в такую скорбь — могу только приветствовать твое решение. А о Кедрине я постараюсь узнать другими способами.

— Есть другие способы? — вопрос сам сорвался с ее губ. Надежда вновь ожила, пробиваясь сквозь сомнения.

— Возможно.

Эйрик выпрямился. Его лицо стало торжественным, но в глазах таилось нечто такое, чего она не могла прочитать. Странная догадка мелькнула у нее в голове: с ним не действовали приемы Эстреванских Сестер.

Многое из того, что она умела, прежде чем сложила с себя обет безбрачия, могло вызвать у непосвященных суеверный трепет. Но большая часть навыков, приобретенных долгими упражнениями, сохранилась — в том числе и способность читать по выражению лица, движениям тела, видеть за словами истину, таящуюся в мышцах и коже, в движениях глаз, в блеске пота. С Эйриком это было бесполезно. Она видела лишь то, что он считал нужным ей явить. Но, может быть, она все усложняет? Неужели эти черты лгут?

— Ты сказал «возможно»? — повторила она, решив, что молчание затянулось.

Он поспешно кивнул. Непонятно, что стояло за этим: неуверенность или нежелание раскрыться.

— Боюсь, эти средства могут тебе не очень понравиться, — изрек он наконец.

— Неужели? — ответила Уинетт. — Если они позволят что-то узнать о Кедрине…

— Они потребуют снова применить талисман, — тихо произнес Эйрик.

Уинетт едва удержала слова протеста, готовые сорваться с губ. Ловушка? Но Эйрик по-прежнему выглядел таким искренним… Он глядел серьезно, почти взволнованно — словно с трепетом ожидал ее ответа. Это был взгляд человека, который желает лишь одного — помочь ей, человек, который готов на все ради ее блага и для которого нет ничего страшнее, чем обидеть ее. Если здесь таилось коварство, то слишком искусное, чтобы его распознать. Отказавшись сразу, она открыто выкажет Эйрику недоверие, а значит, лишит себя надежды узнать что-то о Кедрине.

— Как так? — осторожно спросила она. — Ты сам только что говорил, что талисман не действует здесь в полную силу. А теперь собираешься его использовать?

Эйрик повел плечами, мягкая ткань сюрко зашелестела.

— Это будет непросто, — сказал он. — Я хочу использовать кое-какие чары… и приспособление, которое сам изобрел. Талисман не смог упорядочить видения в водоеме, потому что этот мир ограничивает его силу. Но только ограничивает. Может быть, мне удастся преодолеть эти ограничения.

— С какой целью? — ее рука непроизвольно потянулась к Камню.

— Я думаю, мне удастся создать что-то вроде маяка, — задумчиво произнес Эйрик. Затем, подавшись вперед, он заговорил торопливо, будто боясь потерять хоть слово: — Я уверен: действие Камня можно усилить настолько, что он сам приведет Кедрина сюда. Это и занимало меня последнее время — настолько, что я пренебрегал долгом гостеприимства. Я бы ни за что не оставил столь очаровательную гостью в одиночестве, если бы не стремился исполнить ее заветное желание. Сегодня были сделаны последние приготовления. Можно считать, что мое устройство готово. Для завершения работы нужен только талисман.

— И оно приведет сюда Кедрина?

— Да. Полагаю, что да, — Эйрик просиял. Это была гордость рыцаря, который совершил ради дамы славное деяние. — Его половина Камня ответит на зов, который я стану посылать, и проведет его сквозь самые опасные пределы преисподней.

— А когда он придет?

Уинетт почувствовала, как сердце затрепетало и заколотилось быстрее. В порыве радости она едва не забыла об осторожности.

— Тогда, когда две половинки талисмана соединятся, — с воодушевлением произнес Эйрик, заразительно улыбаясь. — Став единым, Камень раскроет все свое могущество. Разве такое уже не случилось, когда вы бросили вызов Посланцу в Белом Дворце?

Уинетт кивнула. Тогда, в разгар страшной схватки, она вдруг ощутила, как сила Камня наполняет ее. Эта сила вела ее, вела Кедрина… И перед этой мощью грозное могущество подручного Ашара не устояло.

— И тогда… я уверен, эта сила откроет нам путь, — произнес Эйрик. — Мы выйдем на свободу.

— Мы? — переспросила Уинетт. — Ты тоже хочешь покинуть это место?

Улыбка Эйрика угасла, его лицо стало почти печальным, голова поникла.

— Я здесь такой же пленник, как и ты, дорогая. Я хочу снова спокойно и без препятствий ходить по дорогам Королевства. Я устал находиться в заточении.

Глаза его вспыхнули радостью, словно он уже обрел желанную свободу. Уинетт осторожно вгляделась в его лицо, но не прочла ничего, кроме лучезарного восторга. Она так и не поняла, таилось ли за ним что-то иное.

— И что мы должны для этого сделать? — спросила она.

Его лицо внезапно стало серьезным.

— Как я уже говорил, я воспользуюсь талисманом.

— Ты хочешь, чтобы я его сняла?

Он кивнул. Теперь в его взгляде чудилась тревога.

— Ты ведь знаешь, что мне это запрещено.

Эйрик широко развел руками с видом полной беспомощности.

— Другого способа нет. Приспособление, которое я построил, работает как маяк с помощью моих заклинаний. Но без талисмана от них нет никакого толку. Все это создавалось в расчете на твой Камень. Так что тебе придется его снять.

— Не могу, — Уинетт помотала головой. — Я дала клятву.

— Разумеется, ты не предполагала, что окажешься в такой ситуации.

— Я давала клятву по вере, — возразила Уинетт. — И к тому же я не уверена, что талисман сможет действовать сам по себе.

— Нет так нет, — откликнулся Эйрик. В его потухшем голосе все еще слышались отзвуки недавнего воодушевления. — Правда… по моему мнению, сила заключается в самом Камне, и только в нем.

Намек был сделан почти вскользь, но Уинетт вспыхнула. Так значит, ею движет всего лишь ложная гордость? Ее охватили страх и смятение. Если Эйрик не обманывает ее, значит, она сама лишает себя его помощи. Она отказывает ему в средстве, способном привести сюда Кедрина, себе — в возможности бежать из этого странного мира. Но если он лжет и талисман нужен ему для каких-то темных дел? Если он новый подручный Ашара — или даже сам Ашар? Тогда вручить ему талисман означало предать все, что для нее свято, и наделить врага невиданной силой.