Михаил Попов - Богатырь - не звание! (СИ)

Когда первый страх наконец прошел, Фархат с удивлением обнаружил, что и в этом мрачном сумраке есть своя непередаваемая красота. Показавшийся на первый взгляд серым, сумрак обернулся изумрудным и удивительно свежим. Да и солнце, нет-нет, да и проглядывало сквозь плотные завеси листьев. Обрадованный своему открытию, десятник подумал что не такое уж и тяжелое задание кагана — отыскать тропы.

Укрываясь за толстенными стволами древних деревьев, Василий незамеченным следовал за хазарскими разведчиками. Непривычные к лесу кони, продирались сквозь переплетения ветвей с таким треском, что распугали дичь на многие версты вокруг. Да и сами наездники хороши. То тряслись в страхе, а теперь пялятся по сторонам восторженно, ничего вокруг не замечают. Несколько раз, Василий запоздало юркая за спасительное дерево, весь сжимался в ожидании гортанного окрика. Но зачарованные лесом степняки так ничего и не заметили.

Полдня Василий проползал на брюхе за хазарскими воинами. Только когда перевалило заполдень, один из десятки отделился от остальных. Богатырь тенью скользнул ближе. Хазарин ловко спрыгнул с коня и склонившись к земле начал жадно шарить руками. Всмотревшись, Василий разглядел рубиновые ягодки земляники.

Увлеченный поеданием ягод, хазарин не заметил как за спиной выросла грозная тень. Конь недовольно покосив глазом на пришельца возмущенно фыркнул, но в этот момент тяжелый богатырский кулак с глухим стуком опустился на ничем не закрытую голову хазарина. Не издав ни звука, лакомка тяжело рухнул лицом вперед, давя телом сочные, спелые ягоды. Хлынувшая из ушей кровь смешивалась с их соком и быстро впитывалась в землю.

Василий извиняясь посмотрел в печальные глаза жеребца, развел руками. Не взыщи мол, но жизнь есть жизнь. Охотник часто превращается в жертву.

— Дедушка, — негромко произнес богатырь. — Принимай коника. Мне он без надобности, а ты к делу пристроишь. Да и супостата этого припрячь пожалуйста.

Не успел он договорить последних слов, как над головой зашуршали листья деревьев. Словно ветерок подул. Из земли вынырнул толстый корень стоящего рядом дуба. Змеей обернулся вокруг тела хазарина, земля на миг расступилась, и корень затащил труп в образовавшуюся яму. Стебли земляники выпрямились, словно не смятые всего пару минут назад.

Вот бы всех так. Промелькнула шальная мысль. Да только на такое воинство никаких корней не хватит. Но вот попугать — в самый раз. Улыбнувшись своим мыслям, Василий поспешил за углубившимися в лес хазарами.

Фархат нервничал. Показавшееся легким задание, оборачивалось ночным кошмаром. Сперва бесследно исчез Чумак, потом отъехал в сторонку Игермед и тоже как сквозь землю провалился. Искали долго, но следы оборвались словно он птицей взмыл в небо и улетел.

Десятник успокаивал себя тем, что они хорошие следопыты в степи, а в лесу просто не могут читать следы. Но в глубине души прекрасно знал что это не так. Следы, они и в Багдаде следы. Его неустрашимые воины уже не скрывая своего страха ругали демонов этого леса и шептали молитвы. Да и сам Фархат уже несколько раз ловил себя на том, что рука сама тянется к амулету выменянному у шамана на красивую полонянку несколько лет назад. Пока этот амулет не подводил.

Раздавшийся невдалеке легкий шум, заставил степняков насторожится. Зашуршали извлекаемые из ножен сабли. Фархат кивнул Кучлуку. Самый молодой воин в его десятке, но уже достойно показавший себя в битвах с врагами, залихватски свиснув, лихо направил коня в сторону шума. Едва за его спиной сомкнулись высокие, густые кусты, глухо шлепнуло, противно хрустнули кости и наступила жуткая тишина. Казалось лес вымер. Пение птиц, шорох листьев, все лесные звуки исчезли точно по приказу неведомого хозяина. Десятник поежился. Не к добру это. Ох, не к добру.

Резко взмахнув саблей, что бы почувствовать себя чуточку уверенней, Фархат молчаливой тенью метнулся следом за Кучлуком…

Ни разу не перебив, выслушал Бекмер сбивчивый рассказ десятника. Только хмурились брови грозного кагана, да мрачнело лицо. Из отправленных на рассвете в лес полусотни воинов вернулся только один десятник Фархат. Да и тот лепетал что-то о демонах лесных чащоб что обернувшись деревьями душат сынов степи словно паук мух.

Присутствующие при этом военачальники качали головами, многозначительно переглядывались, но ни один не посмел вставить слово без позволения Великого кагана. Наконец Фархат закончил свой жуткий рассказ.

Глядя на распростертого у его ног, верного воина, Бекмер лихорадочно думал. Рассказ десятника может смутить умы воинов. Те, кто изначально не верил в этот поход, просто-напросто сбегут следующей же ночью. Казавшееся еще вчера непобедимым, воинство, может развалится так и не достигнув намеченной цели. Надо было срочно искать выход и выход был найден.

— Стража! — громко воскликнул Бекмер. — Взять этого смутьяна и труса.

Дежурившие у входа в шатер воины, немедленно исполнили приказание кагана. Фархат, предчувствуя беду, сжался, но продолжал преданно смотреть на повелителя. Отведя взгляд от горящих преданностью глаз, Бекмер негромко произнес.

— Отрубить ему голову. Немедленно.

По шатру Бекмера пронесся негромкий шелест — все присутствующие разом вздохнули. Фархат вздрогнул, дернулся, пытаясь освободится от державших его стражников. Рот десятника открылся в попытке что-то сказать, но в этот самый миг его голова отделившись от шеи, с тихим стуком упала на устланный мягкими коврами пол. Один из стражников ловко обтер окровавленное лезвие сабли об одежду убитого и низко поклонился кагану.

— Уберите… это, — брезгливо скривил губы Бекмер. — И не забудьте сменить ковры.

Стражники поспешно удалились унося с собой обезглавленное тело. Бекмер поднял глаза на застывших военачальников.

— Это было сделано что бы не допустить слухов. Сообщите воинам, что отправившиеся на разведку натолкнулись на русские дозоры. Скажите, что все они погибли как герои, забрав с собой всех встретившихся им русов.

Бекмер всматривался в лица сидящих подле него людей. Пытливые глаза кагана искали на лицах хоть тень смущения или неодобрения его действиями. Но ни один ни движением бровей не выдал истинных чувств. Бекмер незаметно перевел дыхание. Эти пока у него в кулаке, но вот надолго ли?

Прячась в густой тени вековых деревьев, Василий внимательно осматривал лагерь противника. Ожидаемого, после таинственного исчезновения разведчиков, переполоха не получилось. Василий разочарованно вздохнул. Почти два десятка разведчиков сам порубал, да три десятка леший завел, а хазары словно и не заметили. А может и правда не заметили, подумал богатырь. Вон их сколько — не меньше чем звезд на небе, что им пять десятков. Тут этих десятков и не пересчитать.