Елена Никольская - Змей подколодный

— Хозяин предложил госпоже Ольге контракт. Но госпожа отказалась, и он… Он был так огорчён! — говорит белка и передёргивается. — В общем, кошмар, что там у нас было, — говорит он тоном ниже. — На всех оторвался…

Притопил с головой. Девочка строит ему страшные глаза, но белка таращится на мальчишку: реагировать на сигналы не с руки. Служба такая… "Гадкая служба, — думает он. — Ненавижу!.."

— Какой ещё контракт, вашу мать?! — орёт мальчишка, и белка с недоумением отвечает:

— Контракт на ученичество. Ох… — говорит он, переводя взгляд на девочку. — Простите, госпожа! Я как-то не подумал, что вы… Пожалуйста, простите!

Глаза его, округлившиеся, блестящие — беличьи! — моргают и едва не слезятся. Девочка, прекратив сигнализацию, моргает тоже: сама невинность, а на лице мальчишки меняются эмоции, читаемые, как титры с экрана.

— Я тебе потом всё объясню, — торопливо говорит девочка. — Это всё равно будет недействительно, такой контракт.

— Господин Андрей, позвольте мне, — торопливо говорит белка. — Алексей о вас очень высокого мнения, но даже если он ошибается, то уж репутация ваших учителей подтверждена многократно! Подобный шанс выпадает нам первый и, скорей всего, последний раз. Я умоляю вас войти в положение! Ведь вы всё равно намерены помочь вашему другу, правда? Это ведь правда?!

Белка почти заикается, и к концу его речи мальчишка справляется с собой. И впрямь — джедай!..

— Я намерен, — говорит мальчишка. — Я не то слово как намерен. Но мне ничего неизвестно о положении, в которое я должен войти. В отличие от вас и от вот этой вот барышни. Не будешь так любезен рассказать?

— Конечно, — говорит белка. — Просто я не… Ведь в прошлое воскресенье госпожа…

— О прошлом воскресенье мне тоже ничего неизвестно. Госпожа не считает нужным делиться со мной информацией.

— А ты делишься, можно подумать! — взрывается госпожа. — Кто мне про шрам наврал?! Порезался он! Это тебе отметину поставили — не так?! Вот его учитель и поставил! Хотел голову откусить, да передумал! Не так?! А меня тоже шантажируют — думаешь, ты один такой?!

— ТЕБЯ?!

Тут самообладание покидает джедая. Джедай срывается с места и сгребает любимую в охапку (белка, вспомнив джедаеву железную хватку, едва не кидается на помощь).

— Кто тебя?! К тебе монстр являлся?! Я с ума с тобой сойду — ты понимаешь?!

— Какой там монстр! — фыркает девочка, позволяя себя ощупывать. — Нормальный дядька. Да перестань, я вся целая! То есть, как раз ненормальный, но всё равно. Он просто учить меня хочет! А я отказалась — оно мне надо? И нечего орать! Пусти меня!

— УЧИТЬ?! С чего это ему тебя учить?! Где это ты успела!..

— Мы встречались… — осведомляет его девочка.

— Вы — что?.. Ты что — совсем?! Он же убить тебя мог, дура!!!

Тихонечко перебравшись на подоконник и поджав под себя ноги, белка пережидает скандал, слушая вываливаемую информацию в пол-уха. С информацией он знаком почти во всех подробностях — а вот господа гимназисты всё это время играли втёмную. Намолчались, видно, вдосталь, но тузы из рукавов не вытаскивают и теперь. Белка готов подбавить тузов. Всех, что барин повелел, — и ещё чуточку. Самую-пресамую капелюшечку, sapiente sat [33] Умному достаточно (лат.). … Ежели, конечно, господин Андрей останется сапиенсом. Хренов рыцарь, похоже, на пределе — не пришлось бы оттаскивать!

Тут белка сильно ошибается.

Ставить нужно на даму.

— Ты ничего подписывать НЕ БУДЕШЬ! ТЫ — НИКУДА — НЕ — ПОЙДЁШЬ!!! Твою же мать, совсем идиотка! На всю голову! Не-ет, хватит с меня! Мне Демуров предлагал всех собрать — и я соберу! Прямо сейчас! А, ч-чёрт, куда я ещё ночью с тобой… Значит — утром. Поняла? Утром пойдём к преподам, и плевать мне!

— Сдурел ты, что ли?!

— Не хочешь? Я и один пойду — без разницы!

— Ты не посмеешь!

— А то, мля! Ещё как посмею, милая барышня!

— Ты НЕ ПОСМЕЕШЬ!

Какое там — барышня! Фурия!

— Ты НЕ РАССКАЖЕШЬ!!!

Мегера! Ведьма! И гость вдруг вспоминает: "Я, наверное, буду ведьмой. Злой такой, знаешь. Настоящей…" — "У тебя не получится. Ты у меня хорошая!" — "Получится, Флюк. Вот посмотришь…"

"Смотрю", — думает гость, спуская с подоконника ноги.

— Если ты расскажешь — он его убьёт! Обещай! Обещай мне, что ты НЕ СКАЖЕШЬ!!!

Ведьма, готовая вызвать бурю! Волчица, закрывшая собой логово с больным самцом!.. Вот только времени восторгаться больше нет — ревность, бешеная, мужская, закипает у мальчишки в глазах, но ставить нужно на даму, и белка чёрным призраком скользит между джедаем и ведьмой, ловит сжатые девчоночьи кулаки, а джедай лупит раскрытой ладонью в стенку и утыкается в ладонь лбом.

— Госпожа! Госпожа моя! Позвольте мне! Позвольте, я ему объясню! Не надо плакать, госпожа!..

— Он вас всех убьёт!.. — выплёвывает госпожа сквозь слёзы.

— Нет, госпожа, он никого не убьёт, не надо так…

— Воды налей… — говорит джедай, подхватывая рыдающую ведьму и волчицу на руки.

Поднося чашку, белка скорбно заглядывает мальчишке в глаза:

— Я не знал, что вы не в курсе. Я, в самом деле…

— Ты за каким сюда явился вообще? Тебе чего вообще надо? Какая там школа, к чертям собачьим?!

— Скажи ему, — всхлипывает ведьма. — В железном замке, да?..

Ведьма удобно устроилась у джедая на коленках, и никакой воды ей, в общем-то, не нужно.

— Да, госпожа.

— Лихо! — говорит мальчишка. — Отстроился, значит, шайтаново семя… Ну полный бред…

— Простите?..

Но мальчишка криво улыбается и мотает головой.

— Господин Андрей, — говорит белка. — Я готов вам рассказать, где ваш друг и что с ним. Вам ведь именно эта информация нужна?

— Сказал бы я тебе, чего мне нужно… — бормочет мальчишка. — Звезда моя, хватит уже. Не скажу я никому, это я сгоряча!

— Дурак… — откликается девочка.

"А вот мириться, милые детки, будете без меня", — думает белка и говорит вслух:

— Мой хозяин, господа гимназисты, бывший коллега ваших преподавателей.

— Даже так!

— Да, господин Андрей. Он давно не работает в гимназии, но имеет учеников.

— Я так и думала, — говорит девочка, забывая плакать. — Вкуса к профессии, блин, не потерял!

— Нет, госпожа, — уверяет её белка. — Не потерял…

И он приступает к истории.

История очень стильная. Вкусная история — пальчики оближешь, и при других обстоятельствах белка смаковал бы её долго и виртуозно. Сейчас же ему здорово мешает совесть: белка великолепно понимает, что наносит детям удар ниже пояса. Хренов рыцарь волнует его мало — но девочка!.. И белка прячет глаза, говорит сдержанно, монотонно, опуская подробности, — однако именно поэтому роль рассказчика удаётся ему на славу. В таком исполнении история выходит не то слово как эффектна.

Из скупых белкиных слов выползает сказка: тёмная, странная и жуткая. Сказка, раскрывающая тайны. Сказка о договоре, подписанном если и не кровью — то на века. Сказка об учителе, которому гимназийские иезуиты и в подмётки не годятся. Сказка о школе, воспитанники которой получают блестящее магическое образование — за непомерную, немыслимую плату.