Елена Никольская - Змей подколодный

— Помарки, Карцев! Куда торопились? — но отошёл.

Класс спешно зашуршал тетрадками: ежели у дорогого учителя с головой не в порядке, пожалуйста! Вот вам то, что вы вчера проверяли! Никаких проблем, Фёдор Аркадьевич!

Закончив проверку, Демуров оглядел воспитанников. Воспитанники не прятали честных глаз и пребывали в тихом восторге: уроки на сегодня из семи человек сделали от силы двое.

Демуров вызвал Макса и задал вопрос из прошлой темы, тот же самый, что и вчера. Макс начал тихо, закончил уверенно; Демуров стоял с ним рядом и принюхивался. Элегия, имевшая место вчера, сегодня приказала долго жить: раздраконенный странным утренним происшествием, Демуров не стал открывать окно, а принялся злобствовать:

— Ну-с? Что за амбре, сударь, я ощущаю уже в двух шагах от вас?

Макс, воспрявший было духом, побледнел и напрягся.

— Праздновали вчера? Не слышу ответа! Кто ещё праздновал, господа? Вам не кажется, что в классе весьма душно? Не будем отнимать друг у друга время: пусть встанут те, кто вчера употреблял алкоголь.

Исчерпав запас молний, Демуров, дабы времени не терять, с кондуитом заморачиваться не стал (тут гимназистам, как выяснилось впоследствии, крайне повезло!) и объявил новую тему.

Темой были основные геометрические тождества.

Десятиминутная переменка миновала в молчании; первокурсники опасливо пошли на второй предмет по расписанию понедельника: физику. Никакой ошибки — фрау Бэрр их явление не удивило. Повторяя вчерашнее, фрау пренебрегла опросом. Всю пару народ изучал по второму кругу величины, характеризующие колебательное движение.

В молчании прошла физкультура, в недоумении — обед. Ближе к вечеру преподаватели подзабыли утренний скандал и впали в рассеянность. Последняя пара завершилась на полчаса раньше. На ужине преподаватели отсутствовали, зато гимназисты имелись полным составом — все до единого, благо размеры столовой это позволяли. Столовая гудела. Колька-Клаус размахивал руками, требуя внимания, и, наконец, влез на стол. Клауса приветствовали сдержанными аплодисментами.

— Господа! По поводу сегодняшнего дня! У кого есть соображения?

Соображения имелись у всех, и Клаус снова замахал руками:

— Позвольте мне! Господа! И дамы! Сдаётся мне, мы имеем во плоти праздник непослушания! Книжка такая есть — детская! Преподы наши, сдаётся мне, вчера круто перебрали! У них и сегодня — Хэллоуин! Что делать будем, граждане?

— И дражайшие старушки! — крикнули из партера.

— Я вас умоляю! У меня, присяжного заседателя, предложение: не делаем ничего! Молчим! Кто за? Единогласно! На сём завершаю!..

— Сударь! — окликнул Клауса Витька Бельский. — Вы, как присяжный заседатель, не изъясните ли согражданам — нам по какому расписанию завтра определяться?

— По вторничному! — мгновенно ответил Клаус. — Кайф-то какой, уважаемые!

— А я бы по средовому предпочёл, — сказал Андрей Никите. — Завтра-то они оклемаются!

— От чего им оклёмываться, по-твоему? — спросила Ольга, сидевшая с ними за столиком.

— Это у них похмелье так проявляется, полагаю, — важно сказал Андрей. Он и в самом деле так думал — а что ещё прикажете предположить? Отравление коньячком? Эпидемию шизофрении?

— Ничего себе похмелье, — сказала Ольга.

— Маги! — со значением сказал Андрей. — Нам откуда знать, какие у них симптомы. Верно, Никитос?

— Денька бы хоть два им ещё такого похмелья, — мечтательно сказал Никита.

— Лучше неделю, — сказала Ольга. — Вот мне кажется, это не меньше чем на неделю.

— Не кассандри, — сказал Андрей. — Нам же хуже потом будет — программу догонять!

— Что такое "кассандрить"? — спросил Никита.

Третье утро ноября (среда вроде как) выдалось свежим. Было оно прекрасным и ошеломительным было тоже. Гимназисты, нервные и напряжённые, взирали на утро с подозрением.

Андрей и Никита шли обычной дорогой и уже издали стали всматриваться в трепещущий на ветерке вяз. Вяз блистал золотом и багрянцем. Под вязом делили рыжую веточку Демуров и мадам Окстри, третий день кряду надевшая платье осенней расцветки. Заметив гимназистов, мадам указала им на прелесть утра и высказала желание петь и бродить по берёзовым рощам. Никита согласился с ней полностью, Андрей же, не удержавшись, обратил внимание мадам на моветон игнорировавших осень кипарисов.

В столовой сидел словесник: пил кофе и грустно рассматривал булочки. Андрей, поколебавшись, подошёл к нему:

— Господин учитель…

— Да, друг мой? — откликнулся мистер Хендридж.

— Скажите пожалуйста, а… а Хэллоуин сколько дней продолжается?

— Хэллоуин, сударь, празднуется в ночь с тридцать первого октября на первое ноября, — ответил словесник, выныривая из нирваны. — С рассвета же и до сегодняшней полуночи — то бишь, до нуля часов второго ноября — продолжается День всех святых, кануном коего и является Хэллоуин.

— Клаус, а Клаус! — на всю столовую позвал Витька Бельский. — Ты зачем же сограждан обманул? С праздником, дамы и господа! С понедельничком!

Народ восторженно безмолвствовал.

Первой парой по расписанию понедельника у Андреевой группы была, как известно, алгебра. Проверка домашнего задания и опрос миновали без эксцессов. Вызванный к доске Макс ответил блестяще и скромно принял скупую похвалу. Макс благоухал дорогою туалетной водой, был бодр и радостен, чего никак нельзя было сказать о Демурове: у математика под глазами обозначились явственные мешочки. А это вам не шутка — третью ночь подряд бухать!..

Новой темой урока были всем уже хорошо знакомые основные геометрические тождества.

Название творящемуся в гимназии дал Витька Бельский. Название не было ни новым, ни оригинальным, зато безупречно отражало суть дела.

— Андрусь полагает, что это у них похмелье, — сказал Клаус, разливая вечером водку по чашечкам. Дело было в холле интерната; полчаса назад холл посетил директор с речью, известной гимназистам до последней фигуры.

— Да вряд ли уже похмелье, — откликнулся Андрей.

— День сурка, — сказал Бельский.

— Чего?..

— Фильм такой есть, с Биллом Мюрреем. Там в городок все пути перекрыло, зима, метель. И вот у них один день всё крутился, какое-то января, что ли. День сурка они праздновали. Мюррей там журналиста играет, он один и жил нормально, а у остальных был этот День сурка беспрерывно. Классный фильм, господа! Не видели? Вот и у наших преподов, похоже, — День сурка. Это им выпускники пакость устроили, точно вам говорю! Вот я закончу… — сказал Витька и мечтательно прижмурился.

— И что теперь будет? — спросил Никита.

— Ты же хотел осенние каникулы, — сказал Андрей. — Заполучи…

— Прозит, господа! — сказал Клаус. — За каникулы!