Джон Гримвуд - Падший клинок

Розалин снова сжалась.

— Смотри, — сказала она. Кровь, вытекающая из раны от стрелы, казалась черной, ее истинный цвет неразличим в темноте.

— Он ведь чужестранец. — Джош повернулся к Пьетро. — Дай ей свой нож, а ты кончай трусить и отрежь ему руку.

Розалин знала, это проверка. Джош много раз говорил: она слишком глупа, чтобы жить своим умом. И ее брат скоро ему поверит.

— Я срежу наручник.

Она не прошла проверку. И Джош этого ожидал.

— Розалин…

Сейчас он приказывал ей отрезать кисть, как будто речь шла о разделке украденной свиной ноги. Удивительно, но он всего лишь с отвращением втянул воздух.

— Поторопись.

Она согнула руку трупа и схватила наручник. Твердое дерево, инкрустированное серебряной проволокой. Странно, но замок наручника не закрыт, а запаян. В конце концов она сломала пайку, размышляя, почему же мальчик этого не сделал. Может, у него не было ножа.

«Нужно уходить отсюда», — подумала она.

«Нужно уйти от Джоша».

Розалин замерзла, мокрые лохмотья облепили бедра и ягодицы. Ей было страшно. Мочевой пузырь переполнился, и, похоже, скоро она начнет кровить. Дай-то Бог.

— Почти готово.

— Давно пора.

Розалин, проталкивая лезвие снизу, отковыряла проволоку. Резкое движение, и она распорола себе палец до кости. Боль пришла сразу. Девочка отшатнулась, и кровь брызнула на лицо мертвого юноши.

— Ну что еще? — спросил Джош, когда услышал ее вздох.

Темные, с янтарными крапинками глаза открылись. Мертвый юноша внимательно смотрел прямо на нее. Розалин отшатнулась, ей показалось, что желудок сейчас выскочит наружу. Потом его глаза закрылись.

— Порезалась, — чуть слышно произнесла она.

— Отпихни его подальше.

— Кто-то идет, — ответила Розалин. — Пока нам везло. Давай уйдем побыстрее.

К счастью, Джош согласился.

Уличные дети. Их следовало пожалеть, но у Марии они вызывали только тревогу. Она тщательно прислушалась. Компания, о чем-то споря, удалялась в лабиринт переулков.

Впереди еще одна часовня. Плохо. Пять часовен за несколько минут означают, что в этом приходе опасно и патриарх хочет напомнить людям — Бог следит за ними. Наверное, подумала Мария, Бог был бы потрясен, хорошенько разглядев улицы Серениссимы. Начать хотя бы с обнаженного тела на ступенях у канала.

Еще одно убийство, которое предпочла не заметить Стража.

В Венеции редко душили. Венецианцы верили в проклятье, падающее на убийцу, если его плоть коснется плоти жертвы. А вот зарезать кого-нибудь — обычное дело. К чему рисковать, если известно, что кинжал не подпустит призрака? В проклятье верило так много людей, что зачастую жертву вначале избивали до полусмерти, а потом добивали кинжалом. Разумно, не так ли?

Мария, жена башмачника-кордована, [9] Кордован (исп. cordovan, англ. cordwainer) — башмачник, который шьет (но не ремонтирует) качественную обувь и аксессуары из мягкой кожи. остановившись у статуи Мадонны, прошептала молитву за покойника. Когда она обернулась, обнаженный юноша стоял рядом с ней. Вода стекала с его тела в грязь.

Она просто не могла не завизжать.

Визг замер, когда он одной рукой закрыл ей рот, ухватил за плечо и, развернув, потащил к двери. Только что Мария стояла перед алтарем Богородицы, а в следующую секунду она и юноша, которого она сочла мертвым, смотрели на вход в какую-то таверну. Из двери выбрался пьяница, огляделся по сторонам и нырнул обратно.

Странный юноша не походил на монгола, не те глаза. Для мавра слишком бледен и точно не иудей, хотя Мария и не смогла бы сказать, почему она так решила. Если бы ей пришлось описывать незнакомца, она начала бы со славянских скул, как у пришельцев из Далмации, оседающих в городе. Юноша взял ее за подбородок и развернул лицом к свету часовни. Взгляд Марии встретился со взглядом его глаз в янтарную крапинку.

— Разве тебе не больно? — спросила она, прикоснувшись пальцем к ране на его руке. Неожиданно юноша обнял девушку, уткнулся лицом ей в плечо. Он убрал руку с ее груди в ту самую секунду, когда Мария заплакала.

— Не обижай меня.

— …обижай меня, — его голос эхом повторил ее мольбу.

Мария, у которой не было фамилии — у таких, как она, не бывает фамилий, — родилась пятнадцать с половиной лет назад. Сейчас она находилась в едва знакомом приходе, хотя ей уже давным-давно следовало вернуться домой. А в этом переулке слишком много часовен. Мария задумалась и наконец осознала, где она.

Канал Терра деи Ассасини. [10] Terra dei Assasini (ит.) — «Земля убийц».

«Мне нужно сосредоточиться», — решила она.

Странный юноша вновь стоял перед ней. Она — замужняя женщина, уже стемнело, а он определенно чужеземец. Когда она попыталась обойти юношу, он напрягся. Мария вспомнила наготу юноши, быстроту его движений и то, как хмурился ее отец, прежде чем выйти из себя.

— Сейчас ты должен дать мне уйти.

Юноша отпустил Марию и смотрел, как она спешит прочь. Она сдерживалась, пока не решила, что уже в безопасности. Потом она громко разрыдалась, и юноша едва не пропустил звук чужих шагов. Кто-то преследовал Марию.

Люди, кравшиеся по переулкам, напоминали призраков — беспомощные, с ввалившимися глазами. Они следят и ждут. Но эта женщина, несомненно, жива, и Тико решил тоже последовать за ней.

— Капитан… сюда.

Молоденькая шлюха, потрясенная дерзкими словами, умолкла.

Родриго узнал мужчину, несмотря на его яркую маску. Судя по проститутке рядом и кувшину в руке, слуга Атило весело праздновал свою победу. Как и большинство венецианских мужчин, Родриго прибегал к услугам шлюх. Эта, по крайней мере, была стройной, полупьяной и приятно улыбалась.

— Якопо.

— Мой господин.

Якопо повернулся и произнес:

— Это капитан Родриго. Он начальник Доганы.

В ответном взгляде шлюхи явственно читалось: «Не говори чепухи». Потом она осознала, что ее клиент серьезен, и склонилась в глубоком поклоне, который выставил на обозрение большую часть груди и несколько улучшил настроение Родриго.

Рива дельи Скьявони лежала на южном берегу Венеции.

Сюда шли капитаны в поисках припасов и материалов для своих судов. Здесь располагались продуктовые лавки, торговцы канатами и тележки с бочонками дождевой воды из городских цистерн. Здесь продавали рабов, нанимали экипажи. И сюда же направлялись моряки в поисках шлюх. Неудивительно, что красавчик-слуга Атило праздновал победу во вчерашней регате на набережной Скьявони.

За минувшую ночь Якопо лишился не только дублета, подаренного ему Родриго, но и шляпы сэра Ричарда. Вместо них он обзавелся подбитым глазом и разукрашенным кинжалом, наверняка нарушающим законы о роскоши. И двумя шлюхами.

Вторая подошла, когда Родриго разглядывал кинжал. Оказалось, Якопо все-таки сохранил дублет. Он был накинут на плечи его подружки, защищая от холода ее обнаженную грудь.