Джон Гримвуд - Падший клинок

Так обычно строили в Венеции.

Тико уклонился от удара и попытался проскользнуть мимо принца, надеясь достичь ската. Если получится, на его стороне будут высота и свобода маневра. Но Леопольд поймал его меч своим и резким движением кисти выбил клинок из руки Тико.

Принц больше не улыбался.

Он оскалил зубы в ухмылке, превратившей его глаза в щелочки. По бороде Леопольда стекала слюна, и у Тико екнуло сердце. Брат господина Эрика был берсерком. Эти люди жили вне пределов боли. И умирали вне ее пределов. Берсерк подбирал меч и выпускал кишки из человека, который только что его зарубил.

Пока Тико ждал, тучи на небе разошлись.

Полная луна пригвоздила Тико к месту, возбуждение водопадом обрушилось на тело. Небо покраснело, очертания города стали резче, вода в каналах светилась, как раскаленная сталь. Впервые он полностью отдался лучам луны и чувствовал, как удлиняются его клыки.

Принц Леопольд, изогнувшись дугой, запрокинул голову к кровавой луне и завыл. Звезды за его спиной исказились, мерцающий воздух рвался, пока два мира сражались друг с другом.

Победил сильнейший.

Кожа на груди принца Леопольда лопнула, под ней виднелись кровь, голое мясо и шкура. Грудная клетка захрустела. Мышцы дергались, ребра ломались, будто мужчину мяли невидимые руки, выкручивая суставы и придавая телу новую форму. Одежда тоже рвалась, и Леопольд сдирал с себя лохмотья. Пальцы превратились в когти, кожу скрыл черный мех. Из разорванных длинными зубами десен текла кровь.

Леопольд, с запрокинутой головой, пронзительно завыл на луну.

Сейчас перед Тико стоял зверь.

Меч Леопольда со звоном упал на крышу, но принц едва это заметил. Его поглотило завершение трансформации, превращение человека в кригсхунда.

Тико метнулся вперед.

Он двигался так быстро, что очертания крыши на секунду размылись. Тико бросился к своему мечу, схватил его и встал в позицию, в которой чуть раньше стоял Леопольд. Ноги врозь, лезвие над головой.

— Готов к смерти? — спросил он.

Глаза кригсхунда вспыхнули, он подобрался и прыгнул. В прыжке зверь извернулся, и его когти пробороздили спину Тико. Под разорванной кожей сразу стало мокро и липко, а еще через секунду пришла резкая боль, и юноша упал на колени.

Красное небо дрогнуло.

В следующую секунду Тико осознал, что выронил меч.

Чудовище успело к мечу первым.

Оно стояло прямо на клинке. Из распахнутой пасти свешивался язык. Зверь, ухмыляясь, следил за Тико, вокруг которого растекалась лужа крови. Тико шагнул вбок, и кригсхунд сделал то же самое.

Тико шагнул еще раз. И еще.

Каждый шаг приближал его к мечу Леопольда. Пока он не оказался совсем рядом. Чудовище взвыло от смеха, когда Тико, едва схватив рукоять, выпустил ее и стиснул пальцы.

Меч зачарован.

Вот только магии Тико и не хватало.

Он снова потянулся к мечу, на пальцах вздулись волдыри. Принц оценил расстояние, и Тико едва успел увернуться от когтей, нацеленных на горло. Он уже был готов отступить, когда луну закрыл черный лоскут. Леопольд высоко подпрыгнул, стараясь поймать раздражающее существо.

И в эту секунду красное небо перестало дрожать.

— Стань собой, — проскрипела летучая мышь.

Сделать так — значит отбросить все правила, всю науку Атило о самоконтроле. Но Тико все равно повиновался приказу и обнял лунный свет. Раны на спине начали зарастать. Боль в пальцах исчезла. Город стал таким же отчетливым, как днем, — вытянулся во все стороны с пугающей ясностью. Дома засияли. В одно мгновение Тико овладел всеми тайнами и запахами города.

Он понял, откуда Леопольд цум Бас Фридланд и сторожевой пес у «Александрийца» знали, что он идет. Его сапоги воняли. Этот запах невозможно пропустить. А потом Тико ощутил в своей крови зелье, притупляющее все чувства, и избавился от него, вымел прочь.

Тико наступил на меч принца и, сломав его надвое, отшвырнул лезвие и рукоять. Может, в лезвии и есть магия, но рукоять — обычный металл. Тико отступил на шаг и одним взглядом охватил всю крышу. Сейчас ему…

«Хорошо», — пришло откуда-то слово.

Ему хорошо. Он собран. Здесь и сейчас. Первый раз за всю жизнь он стал собой. Пальцы удлинились. Кожа побелела. Когда он поднес руку ко рту, пальцы окрасились кровью. Клыки выросли. Но не так, как у этого чудовища. Он не превратился в животное, он стал лучше.

Вот что значит быть Падшим.

Скорость и сила — всего лишь побочные эффекты. Полезные, но побочные, как и отвращение к солнечному свету.

— Ты умрешь здесь, — произнес Тико.

Они встретились в прыжке. Столкнулись друг с другом с силой, от которой должны были сломаться человеческие кости. Тико приземлился тремя шагами дальше и развернулся боком. Кригсхунд оттолкнулся от парапета и прыгнул снова. Тико подсек зверя, когда тот приземлялся, и чудовище кубарем покатилось в угол.

Когда Тико схватил зверя за ноги, собираясь швырнуть его вниз, в канал, кригсхунд извернулся, и в плечо Тико впились когти, подтаскивая к пасти. Юноша чувствовал зловонное дыхание зверя. Оборотень казался теплым, как большая собака.

Если дергаться, когти вопьются глубже. Так просто не вырваться. А если прижаться теснее, до него достанут челюсти зверя. Кригсхунд сильнее, но Тико быстрее. А скорость что-нибудь да значит.

Тико инстинктивно ударил зверя коленом и услышал, как тот задохнулся. Он ударил еще раз и, когда хватка ослабла, вдавил локоть в горло кригсхунда.

Зверь пошатнулся, когтистая рука схватилась за шею. Кригсхунд, упав на колени, раскачивался взад и вперед, как будто беззвучно причитал. «Может, так оно и есть, — подумал Тико, — но это уже неважно».

На этот раз он ясно видел, как по лезвию меча пробежала рябь, следы магии. Чем ближе Тико подходил к своей цели, тем ярче пылал меч. Хайтаун Кроу создал клинок для одной-единственной цели. Убивать кригсхундов.

— Как насчет последнего желания? — поинтересовался Тико.

Принц Леопольд молча поднял на него глаза.

— Видимо, нет, — Тико отвел назад меч и чуть расставил ноги.

— Ты точно уверен, что нет последнего…

— Нет! Пожалуйста, не надо!

Голос раздался откуда-то сверху.

Тико замер. Он боялся обернуться. Боялся прислушаться к своим чувствам. Он уставился в глаза кригсхунда и увидел, как в них появилось что-то человеческое. Принц Леопольд чуть качнул головой.

— Не убивай его! — голос приблизился. — У Леопольда есть поместья. Он заплатит любой выкуп. Пожалуйста.

Убить Фридланда. Убить его сестру. Тико нужно только выполнить приказы, и он навсегда будет привязан к Ассасини. Он не смел обернуться.

— У меня есть приказ.

Тико должен доказать: он достоин быть Клинком. Ассасини убивали как кинжал, без раздумий и угрызений совести. Их существование направляли герцог и Совет. И не их забота, кого они убивают.