Larka - Алмазный венец севера

— Спасибо, — коротко ответил ничуть не удивлённый против ожидания принц, улыбнулся, и тут же (под нажимом изумлённых решением поручика девиц) покорно пояснил: — Я так и предполагал, что ты ничего не попросишь для себя — уж дифирамбы одной леди на кое-чей счёт воспринял серьёзно — и поспорил на то со старшим братом. Так что, я негадано-нежданно выиграл пари и стал обладателем Изумрудного Лука древних королей. В общем, считай, что своё желание выполнено.

Тут уже пришёл черёд изумляться Ларке. Одна из легендарных реликвий народа перворождённых, передававшаяся из поколения в поколение и из рук в руки… и это нас, людей, называют сумасбродами?

Правда, принц Тэаренил несколько испортил впечатление, почти сразу перейдя к другому, более щекотливому вопросу.

— Те твои слова… насчёт сорока семи эльфов… я предлагаю тебе в обмен на их жизни одну — свою. Отец… нет, его величество знает, и после некоторых колебаний поддержал меня.

Ларка с интересом посмотрел на слегка напрягшегося в ожидании ответа перворождённого. Да уж, остроухий принц таки знает, что непросто иной раз быть одним из великих своего народа.

— Только не надо убеждать меня, что я просто-таки до неприличия жажду повесить твои ушки нанизанными на верёвочке. На шею, в качестве так-сказать-трофея, — он полуулёгся, продолжая гладить всё ещё ошарашенную и благодарно рыдающую возле него лохматую малышку. — Сделаем так… пусть тому солдату всыплют соответственное число горячих да втолкуют, в чём и отчего он был неправ.

В ответ на недоумённый взгляд принца парень пояснил, что никогда и ни за что не поверит в такие, на первый взгляд весьма убедительные, мотивы перворождённого. Куда охотнее поверил бы он в порядочных министров, не берущих мзду портовых чиновников или рубящего лес эльфа.

— Тут интриг понакручено в два, а то и три слоя, Тэарениль. Не убедил ты меня — и чем большее нас с тобой будет разделять расстояние, тем спокойнее на душе мне будет, — спокойно закончил Ларка и заботливо напоил всё ещё всхлипывающую домовёнку водой. — Кстати, как там, замирились со светлым королём?

— Не совсем, — невпопад ответил задумавшийся эльф. — Вернее, замирились — но там что-то такое потом произошло… кровавое. Подробности мне пока неизвестны, да и неинтересны, клянусь Вечным Лесом.

Хоть и неудобно оказалось созерцать выглядящего наподобие побитой собаки ещё только что гордого ринца перворождённых, однако Ларка старательно не обращал на то внимания. Хороший солдат держится подальше от начальства и поближе к кухне. Стало быть, и тут самым благоразумным было бы находиться на возможно большем расстоянии от высокой политики, эльфов и прочих источников неприятностей.

На плече встрепенулся задремавший было дракончик, нимало не интересовавшийся перипетиями и страстями земными. Августин задрал голову к ещё сохранившему розовость утреннему небу, пристально обозрел по очереди каждым глазом, и даже предупреждающе чуть впился в плечо хозяина коготками.

Разговаривать малыш не хотел или не умел, да и вообще предпочитал не показывать до поры свои умения и таланты. Однако, Ларка ничуть не сомневался, что в случае нужды дракончик преподнесёт недругам немало сюрпризов весьма пренеприятнейшего свойства. Уж не голубь мира, вестимо… и даже не ворона.

Над головами мелькнула бронзовая тень и со свистом неслась куда-то за взволновавшиеся макушки сосен. Нехотя поднявшийся на ноги Ларка всмотрелся, прикрыв гляза от света ладонью, и успокаивающе кивнул. Не узнать могучего Игла, хоть раз прокатившемуся на этом грифоне было просто невозможно.

— Это кто-то из медного королевства. Давайте отойдём на краешек.

Над лесом вновь выросла хищно раскинувшая крылья тень. Сделав в воздухе классическую горку, диковинный летун недовольно заклекотал при виде столь неудобного места для посадки, однако опустился плавно и мягко. При этом, правда, грифон накрыл почти весь островок своими отливающими бронзой, великолепными орлиными крыльями. Да взъерошил волосы Ольчи так, что они разом встали дыбом.

С грифона немедля спрыгнула знакомая подтянутая фигурка в мундире корнета от инфантерии — но боги, в каком виде! Волосы спутаны и запвлены. Щеголеватая прежде одежда изорвана и местами закопчена, а в тёмных на ней пятнах намётанный взгляд Ларки немедля признал кровь. Однако, мордашка волшебницы прямо-таки лучилась довольством, а голубые глаза просто неприлично сияли.

— Привет, дамы и не совсем дамы! — она потрепала по холке отдыхающего грифона и поспешила сюда. — Ага, вы подкрепляетесь? Значит, и мне чего перепадёт!

Прежние обитатели маленького островка только глазами хлопали привиде этакого дива да недоумённо переглядывались.

— Только не говорите мне, леди, что вы встряли в очередную передрягу и нам срочно надлежит лететь на край света и кого-то там спасать, — осторожно обратилась Ольча к волшебнице, непринуждённо реквизировавшей останки трапезы.

— Ууэх сау'ем эт, — шутливо огрызнулась вновь прибывшая и, утолив первый голод, пояснила. — Вот уж совсем нет. Всё хорошо — только вот, я с рассвета и росинки горчичной во рту не видала.

Домовёнка уже немного отошла от своей маленькой и в то же время великой радости и теперь вовсю прислуживала госпоже волшебнице. Во всяком случае, со свежей салфеткой и чистым бокалом Велерине повезло.

— Э-э… не познакомит ли меня кто-нибудь с этим юным и нахальным недоразумением? — принц, как ему и подобало, первым пришёл в себя после нашествия этой маленькой бури.

— Не думаю, что кому-то из вас это удастся, — Велерина шутливо нахмурила бровку, когда оказалось, что вина осталось на донышке. — Ладно, малышка, тащи воду.

Та опрометью и со всех своих маленьких ног метнулась к бъющему недалеко ключу и уже тащила, пыхтя от усердия, искрящийся в утренних лучах бокал чистейшей влаги.

— Ларка, ты знаешь — я тебя почти люблю! — заявила волшебница, счастливо похлопав себя по тому месту, где у леди не всегда должен быть животик, и с улыбкой поднялась на ноги. — Да помогите же кто-нибудь!

Уже начавшая что-то понимать Ольча осторожно подключила свои умения к остервенело сдирающей с себя мужскую личину волшебнице. Та еле слышно шипела — личина, похоже, прикипела насмерть. Но в конце концов, чуть порасневший кончиками ушей принц эльфов признал, что маскировка отменная и ввергла в замешательство даже проницательного по определению перворождённого.

Зато Ларка, уже предчувствуя некую весьма не банальную историю, поинтересовался — за что же это ему такие признания?

— Ты сделал то, что не мог сделать никто — выставил светлого короля посмешищем! — в голубых глазах церемонно отвесившей реверанс волшебницы плескалось лукавство. — Когда папенька услыхал, что король Света рогат, он хохотал как ненормальный!