Ольга Мяхар - Быть бардом непросто

— Ну-с, начнем с самого простого. Как тебя зовут?

— Рей.

— Я — Фтор, точнее, Эзофториус, темный эльф.

Все. Тишина. Так… что бы еще такого сказать?

— Что тебе от меня нужно?

— Ты забавный.

— Класс.

— Ты убийца?

— Ну… вообще-то… я — нет. Я — бард.

— Бард?

— Угу. Песни сочиняю и пою. У меня, кстати, большой талант. Собираюсь покорить весь мир.

— Я же говорила, что ты забавный.

— Гм. Могла бы и улыбнуться для разнообразия.

Лучше бы я молчал. Она улыбается… Такая улыбка любого довела бы до икоты и нервного срыва. Я же всего лишь пугаюсь и тут же прошу ее больше так никогда не делать.

— Почему?

— Ты себя в зеркало видела?

В ее глазах впервые со времени нашего знакомства вспыхивает интерес.

— Зеркало? Где?

Тыкаю пальцем в стену рядом с дверью. Там приколочено небольшое треснувшее зеркальце, перед которым вполне можно побриться или выдавить прыщ. Слышится топот маленьких ног.

Девочка встает перед зеркалом на цыпочки и пытается в него заглянуть.

Подхожу, поднимаю ее повыше, чтобы она могла увидеть свое лицо целиком.

— А ты ничего, симпатичная.

— Правда?!

Все девчонки на это покупаются. Этот же ребенок и вовсе дрожит от счастья. Усмехаюсь и киваю с видом прожженного повесы:

— А как же! Маленький нос, большие глаза, уши… а ну-ка погоди.

Ставлю ее на пол и убираю волосы за уши. Она покорно стоит и смотрит на меня.

— Слушай… а что у тебя с ушами?

— Их отрезали.

Моя рука замирает. Я стою, смотрю в эти серебристые глаза и чувствую, как внутри разрастается пустота. Так ведь не бывает, правда? Так не должно быть.

Сажусь на пол и гляжу на Рей снизу вверх. И что мне теперь делать? Пойти и убить их всех? Или наведаться в Великий лес и вернуть искалеченного ребенка?

Я не знаю. И, если честно, не желаю этого знать.

— Что случилось?

— А? Да нет, ничего… просто…

— Не говори никому об ушах. И о том, где ты меня встретил. Или у тебя сердце остановится.

— Ты в своем уме? Ты хоть знаешь, кто ты?!

— А кто ты?

— Я? При чем здесь это?

— Кто ты?

— Темный эльф! Бард. Я уже говорил.

— Темные эльфы не бывают бардами. Ты врешь.

И говорит это так спокойно, отстраненно, словно рассказывает о погоде.

— Знаешь, за такое можно и по попе схлопотать.

— Ты мне ничего не сделаешь.

Сжимаю кулаки.

— Это еще почему?

— Иначе ты умрешь.

— Других причин нет?

— Нет.

— Тогда прибью, поверь. И не доводи меня больше.

Отворачиваюсь, подхожу к окну и рывком его раскрываю. Мысли скачут, сердце едва не разносит грудную клетку. Эльфийка. Люди поймали эльфийку! Теперь я вспомнил, где еще слышал об искристых глазах, которые меняют цвет как им вздумается. Такие глаза — отличительная черта королевской семьи светлых эльфов… Не то чтобы у них был король… Их правители называются как-то иначе. Но факт остается фактом. Мало того что люди выкрали ребенка, мало того что им оказалась девочка, но она еще и единственная наследница трона. Принцесса. И я должен молчать?!

— Тебе необходимо вернуться в Светлый лес.

— Нет.

— Ты не понимаешь. Тебя там ждут. О тебе позаботятся…

— Мне сто восемь лет. Я не вернусь.

В который раз за день я понял, что мне нечего сказать. Сколько-сколько ей лет? Но это невозможно! Хотя конечно, светлые эльфы долго не стареют, но чтобы в сто восемь выглядеть на двенадцать… Так не бывает.

— И сколько ты просидела… в башне?

— Сто лет. Я же говорила. Меня поместили туда, когда мне исполнилось восемь.

Выпрямляюсь и успокаиваюсь. Хватит сходить с ума. Надо думать, что делать дальше, иначе можно натворить немало дел.

— Если светлые узнают, что я тебя нашел и ничего им не сказал, разразится война.

— А ты скажешь, что в этом случае я бы тебя убила. Если бы ты сказал.

— Я не смогу тебя защитить.

— Я тебя сама защищу. Не бойся.

Вздыхаю и оборачиваюсь. Сидит на полу, обхватив руками коленки, и смотрит мне в глаза.

— Ты ненормальная.

Лучше бы я подружился с гоблином. Однозначно.

— Может, скажешь, чем я заслужил такую милость? И почему должен везде таскать тебя с собой?

— Ты красивый. И смешной. С тобой не скучно.

— Не скучно. Сомневаюсь.

— Не сомневайся. Я все знаю о скуке.

— Ладно. Видимо, ничего с тобой не поделаешь. Пока побудешь со мной. Надо тебя откормить и вывести из этого города…

— Нет.

— Не понял.

— Я не хочу уходить из города. Я всегда мечтала его увидеть. Я научилась слышать то, что происходит снаружи. Очень плохо, но часто в темноте представляла себе, как живут снаружи люди, гномы и остальные расы. И всегда мечтала точно так же гулять, смеяться, веселиться. Я не хочу уходить.

— Но тебя найдут. Твои глаза выдают тебя с головой.

— Они не заметят. Они будут думать, что у меня черные глаза и что я мальчик.

— Кто «они»?

— Все.

— И даже эльфы?

— Все.

Так. Все. У меня больше нет аргументов. Хочет оставаться — пожалуйста. Я вымотался, мне плохо, у меня были насыщенный день и не менее насыщенная событиями ночь. Так что я — спать. А это чудовище пусть что хочет, то и творит, мне плевать.

С этой мыслью я подхожу к кровати и падаю на нее, закрываю глаза и почти мгновенно отрубаюсь. Во сне меня кто-то обнимает и ложится рядом. Тепло и непривычно. Но почему-то, даже когда ее пальцы осторожно касаются чувствительного уха, я только дергаю им и не просыпаюсь полностью.

— Конфеты.

— Что?

— Конфеты. Хочу.

Медленно открываю глаза и смотрю на девочку, сидящую на моей кровати.

Ой. Слишком резко сел. Голова раскалывается… Странно, вчера я не чувствовал боли от порезов, ссадин и, кажется, от пары трещин в ребрах.

Она отодвигается от меня и садится на пол.

Так. Придется встать. Где моя одежда?

— Ты идешь?

Она кивает и встает. Э-э… рубашка — это, конечно, хорошо, но…

— Погоди. У меня где-то здесь были еще одни штаны. Нашел! Сапог нет, уж извините. Но штаны все же надень.

— Велики.

— Подумаешь, малость великоваты, зато голым задом не будешь сверкать. — Отрываю кусок от подола ее рубашки и подвязываю штаны, предварительно заправив в них рубашку. Вид получается довольно комичный, но на первое время сойдет.

— Закатай.

Она кивает и смотрит на штанины. С тяжелым вздохом опускаюсь перед «своей госпожой» на одно колено и сам подворачиваю штаны. И за что мне все это?

За спиной резко распахивается дверь. Я разворачиваюсь, сжимаю кинжал в правой руке и вижу… светлого, который с бешенством смотрит на меня.

— Попался!!

Меня хватают за рубашку, слегка приподнимают и трясут так, что ребра взвывают с новой силой.

— А ну отпусти! Ты что, с ума сошел?!

— Я его по всему городу ищу! А он тут прохлаждается!

— Так. Либо ты сейчас же уберешь от меня свои руки, либо… — Кинжал застывает у его горла, царапает лезвием кожу. — Либо оборву твою никчемную жизнь.