Дмитрий Лебедев - Многоликое волшебство

— А ты, того, — пробубнил из-за спины Грэмм, — ничего себе это сделал. Я даже не ожидал.

Ах ты скотина, подумал книжник. Ты это меня, что ли проверять затеял? Но вслух сказал:

— Вот так.

Что это многозначительное заявление значило, он и сам толком не знал, но произнеся его, Тиллий с достоинством побрел в сторону шатра, вполне собой довольный, а Грэмм, вскочив в седло, поскакал к войскам.

Изменчивая игра всполохов и теней почти не позволяла оценивать, что из происходящего реально, а что является искусно выполненной иллюзией. Руффус искренне надеялся, что у Серроуса в голове творится такая же неразбериха.

Пока где-то в вышине уже достаточно долго протекало противоборство огненной птицы с водяным демоном, периодически обдавая братьев клубами более чем реального пара, принц обрушил на противника камнепад, оказавшийся на поверку чисто иллюзорным, но тем не менее с помощью этого удалось отогнать его поближе к границе круга, а то уж больно резво он наседал последние минуты… или часы, а, может, и дни. Ощущение времени пропало настолько, что принц не удивился бы, узнав, что они сражаются уже несколько недель, в той же степени, как если б ему сказали, что прошла всего пара минут.

Над ними нависал поток света, исходивший, ясное дело, из Усыпальницы, и последнее время они были заняты, в основном, чем-то вроде перетягивания каната, пытаясь подтянуть к себе то место, где поток распадался на два рукава, впадавшие в каждого из них. Дотянувшись до развилки, можно было рассчитывать перехватить поток энергии, достающийся противнику и, скорее всего, решить тем самым исход всего поединка.

Успехи обоих на этом поприще были весьма условными, но попытки продолжались с навязчивой настойчивостью.

Воспользовавшись тем, что Серроус оказался у самой границы, принц накинул на поток некоторое подобие силового захвата и почти преуспел, приблизив к себе развилку метра на два, но в этот момент Серроус картинно воздел руки, картинно, потому как давно уже стало ясно, что ему нет никакой необходимости махать руками, чтобы управляться с магической энергии, призывая некие силы.

Земля содрогнулась, словно в предродовых муках. Вполне осязаемая волна прошла по ней, оставляя после себя плотную сеть более или менее глубоких трещин, у Руффуса была полная уверенность, что последствия этого малого землетрясения распространяются и за пределами огненного кольца, и наконец разродилась мгновенно возносящимся вверх остро отточенным шпилем. Словно нож сквозь масло прошло это каменное лезвие и через водяного демона, заставив того лопнуть, разлетаясь обжигающими струями пара, и через огненную птицу, замершую на миг пронзенной и затихшей на вершине скалы, и осыпавшуюся раскаленными ошметками вулканической лавы. А пик достиг развилки в реке силы, легко срезал, словно тесемку, захват, наброшенный Руффусом, и вонзился в сам поток, рассекая его все выше и выше. Эдакое решение, не нашим не вашим, но уж лучше так, чем только вашим.

Возбужденное трепетание ожившего за спиной грифона сбилось с ритма, от чего принц содрогнулся и застыл в парализованном состоянии, с нелепо вывернутыми руками и ногами, судорожно пытаясь захватить ртом хоть глоток воздуха и лишь обжигая горло попадающим туда паром.

Единственное утешение, что и Серроус не избежал той же участи и так же корчился на противоположной стороне круга.

Взглянув под ноги, Руффус увидел разверзшуюся перед ним бездну. Никакого дна у трещин не наблюдалось и в помине, но от подобного созерцания его быстро отвлекли падающие на него камни. Столб, достигнув высоты метров в сто, начал сам по себе разваливаться, низвергая осколки во все стороны.

Поставив над собой щит, принц повернулся в сторону брата, ожидая продолжения выпада, но тот был поглощен абсолютно тем же занятием. Точно так же оборонялся от напастей, им же самим и вызванных.

Но что-то было не так: рядом с Серроусом появился какой-то темный силуэт. Поначалу Руффус решил было, что тот вызвал какую-то новую нечисть, стоящую, покамест, поблизости, и готовую в любой момент сорваться с цепи. Нет, в этой тени, с доскональной точностью повторявшей движения брата, читались все те же знакомые черты. Это был второй Серроус, либо еще что-то в этом роде. Ему пришла в голову мысль, что это попросту он воспринимает очертания брата такими размытыми из-за его быстрых движений, но нет, вот он почти остановился, а тень осталась.

Что это? Новая уловка, направленная на то, чтобы запутать его? Ну да, в такой ситуации непонятно, от кого ждать выпада и на кого направлять ответный.

Если поначалу этот второй Серроус был почти что одним целым со своим оригиналом, то чем дальше, тем большее расстояние их отделяло. Вот уже клон не так буквально начинает повторять движения Серроуса, хотя поди разбери теперь, кто из них Серроус, а кто клон. Сначала разница была едва-едва уловимой, но чем дальше — тем заметнее и очевиднее она становилась. Ну, что ж, замечательно, у него теперь два противника. Спасибо на добром слове.

Серроус снова предпринял попытку атаковать, а затем и его клон. Отражая ее, Руффус обратил внимание, что одна из атак была направлена куда-то в сторону от него. Повернув туда голову, он чуть не упал в обморок от удивления, встретившись глазами с… с собой. Да, на него смотрел второй Руффус, только что отразивший адресованный в него выпад и теперь изумленно на него взиравший.

У меня оказывается тоже появилась тень? Интересно, кто же из нас настоящий? — промелькнуло в голове, но он тут же отбросил эти опасные мысли.

Дальнейшие события показали, что показавшаяся поначалу причудливой ситуация, что теперь, как бы, в круге находились две пары, сражающиеся между собой, оказалась вполне устойчивой, но если первые выпады и отступления были почти идентичны, то впоследствии тени увлеклись совершенно своим, все менее походившим на их с братом, поединком. Теперь уже он не испытывал сомнений в том, кто тень, а кто — противник, но по-прежнему недоумевал, что это такое. Не ясно, то ли надо закрыть на них глаза, забыть и следить лишь за тем, чтобы в него не угодил какой рикошет от схватки теней, то ли повнимательнее за ними приглядывать, ожидая подвоха в любую минуту…

Ансор-Казмар, вставший во главе регулярной кавалерии, ныне князь Соархима, скакал по полю, соблюдая гробовое молчание. Сердце просило песни, но договор был строг — добраться до земляного вала в полнейшей тишине, ничем себя не обнаруживая.

Было как-то чудно и даже страшновато скакать вот так, молча, лишь под стук копыт, не видя никого из своих товарищей. Хотелось притормозить, если не остановиться, не в силах бороться с ощущением, будто скачешь в атаку в одиночестве.