GO-блин - Ночной позор

О необычайном поведении помидоров директор быстро доложил куда следует, но контролеры, приехав, ничего необычного не обнаружили, кроме очень хороших для этого времени года вкусовых показателей.

Директору сделали предупреждение по поводу неосторожного использования магии и велели меньше волноваться. Директор пожал плечами и смирился, тем более что затеявшие шевеления помидоры расти стали еще быстрее прежнего.

Так оно и длилось, пока не поступил очередной вызов.

— Боюсь я туда заходить,— твердил директор, когда мы вернулись к нему после производственного совещания.— Чувствую…

— Ничё, папаша, разберемся,— Я пребывал в благодушном после деревенского обеда настроении. Хорошо, когда все тебя боятся. В любое время в гости заходи, всегда рады. А если сами зовут, так вообще.

— Постарайтесь вспомнить, вы никаких действий по отношению к ним не предпринимали? — Денискинас разложил на столе ученическую тетрадку, намерившись усердно записать показания. Не иначе, хочет перед начальством выслужиться. Возжаждал поощрений, ханыга.

— Да в общем… — замялся директор.— Хотел…

— Что хотели?

— Хотел, понимаете, повысить. Я всегда мечтал наукой заняться, да только у нас ведь ничего подобного не исследуют, а я даже статью написал в один журнал о применении нетрадиционных подходов.

— Так, что за подходы? Под музыку помидоры выращивать? Или сказки им на ночь читать? — усмехнулся я.

— Какие сказки,— отмахнулся директор.— У меня серьезная работа. Я решил на растениях некоторые заклинания опробовать, которые обычно не применяются. Для повышения сознательности и ответственного отношения к делу.

— Да вы что! Эти заклинания даже на людях использовать запрещено! — воскликнул Денискинас.— Женевский конгресс в одна тысяча девятьсот двенадцатом году вступился за права рабочих, наложив вето… Забыл, как дальше.

— На людях запрещено, а про помидоры там ничего не написано,— резонно возразил директор.— Вот я и применил. Знаете, как трудно было подходящие заклинания отыскать?..

— Ладно, с вами потом разберемся. И с вашими заклинаниями. Идемте, покажете свои помидоры.

Таким вот образом я и оказался в этой теплице. А что, не плохо, чистенько, дорожки песком присыпаны.

Только что оно все шуршит?

— А разумными помидоры бывают? — спросил я.

— Нет, конечно,— твердо ответил Денискинас. В голосе его звучала уверенность обладателя университетского диплома.— Откуда, у них же мозгов нету.

— Может, они семяпочками думают. Или семядольками.

Меня не покидало чувство, что кто-то за нами постоянно наблюдает. Теплица была построена с советским размахом, то есть размерами вполне могла соперничать с футбольным полем. Густые пахучие заросли поднимались в человеческий рост, так что скоро мы почувствовал себя словно в каких-то джунглях.

Денискинасу тоже, видимо, было не по себе.

— Мы тут зачем? — сказал он.— Разведать на предмет паранормальных явлений. Так что давай, разведаем, и валим отсюда.

Мы достали приборы, принялись замерять шумы, вибрации и прочие поддающиеся измерению величины. В теории всякое потустороннее существо обязательно оставляет след в физическом мире, только надо этот след суметь отыскать. В действительности же я не помню ни одного случая, когда приборы сумели бы с точностью указать на присутствие волшебной нечисти.

— Пробы воздуха забрал? — спросил Денискинас.— Работа сделана, едем домой.

— Погоди. Может быть, пройдемся по ближайшим дорожкам? Не нравится мне эта оранжерея. А вдруг и правда что-то завелось? С кого потом Макрофаг спросит?

Денискинас сообразил, что начальником оперативной боевой единицы является он, а значит, и ответ в случае чего держать тоже ему.

— Ладно, уговорил,— вздохнул он.— Давай, прогуляемся, а вещи пока здесь, у входа оставим, чтоб не мешались.

Подумав немного, свой верный моноскоп я решил все же захватить, потому что штука тяжелая и из металла. Мало ли, помидоры… Еще как набросятся…

Осторожно ступая и поминутно оглядываясь, я крался между раскидистых помидоров.

Как положено в любом порядочном ужастике, мы с Дениской решили разделиться, чтобы предполагаемому монстру удобнее было нас скушать поодиночке.

Надо же придерживаться законов жанра.

Я потрогал большущий помидор, оказавшийся удивительно теплым. Его гладкий бочок на ощупь походил скорее на бок какого-то удивительного животного. Помидор зашевелился, будто сонный зверь, и тихонько заворчал. Я поспешно отдернул руку.

— Слышь, Деня,— сказал я в микрофон.— Ты «Раковые яйца» читал?

— Роковые,— поправил меня Денискинас и неуверенно добавил.— Это, брат, фантастика. Откуда здесь такие крайности?

— А ты помидоры трогал?

Пауза. В наушнике я слышал какой-то шорох, затем Денис, хихикнув, пробормотал:

— Ох ты мой маленький…

— Что у тебя там?

— Эй, ты знаешь, похоже, он думает, что я съедобен! — воскликнул Денис полным удивления голосом и замолк навсегда.

Напрасно я дул в микрофон, цепенея от ужаса. Рация молчала.

Трудно было поверить, что с Дениской что-то случилось. Может, батарейка у него села или контакт отошел? Вероятность трагического исхода в голове укладывалась плохо.

Я покрепче перехватил моноскоп. Его тяжесть придавала уверенности, однако в качестве оружия прибор годился не слишком, короткий, и вес распределен неважнецки.

Бросать напарника на произвол страшных растений не годилось. Как ни заманчиво было убежать вон из теплицы, поступить подобным образом значило бы… значило бы… Хрен его, что бы оно значило, не красиво, и все тут.

Я несколько раз громко крикнул, надеясь услышать ответный возглас, но было тихо, как в склепе. Даже подозрительные шорохи смолкли.

Ну и что, что я в склепе никогда не был, подумаешь. Здесь главное художественная обобщенность образа, а не какая-то там достоверность фактов.

Помидоры между тем начали вести себя и вовсе подозрительно.

Хищные зеленые стебли потянулись, хватая меня за одежду, по полу ползли более толстые, крепкие щупальца, стремившиеся оплести мои щиколотки.

Я понял, что дело дрянь. Пора было спасать собственную шкуру, чем я и занялся с немалым увлечением.

Размахнувшись, я врезал моноскопом по ближайшему налитому помидору, забрызгав все вокруг красным соком. Листья и щупальца дрогнули, словно от боли.

— Ага, не нравится? — обрадовался я.— Так вот тебе!

Этого точно не следовало делать. Воодушевленный первой победой, я разнес на ошметки еще несколько помидоров. Растения, а может быть, единый сплоченный организм, пришли в ярость и набросились на меня с утроенной энергией.

Поняв, что одним моноскопом здесь не отобьешься, я швырнул прибор в гущу врагов, чтобы освободить руки, и применил несколько популярных среди начинающих оперативников заклинашек.