Роджер Желязны - Колесо Фортуны

Брэдли прервал молчание:

— Лестер, я ценю твою заботу обо мне в этой ситуации, но я сам справлюсь.

Фарук покачал головой и убрал руку с моего плеча.

— Брат Кристиан, ты говоришь, что сам справишься, и вот ты приходишь к этому белому, этому человеку-призраку, чтобы поделиться своими проблемами. Ты внедряешься в систему, которая утверждает, что только белый дьявол может решить твои проблемы.

Я улыбнулся.

— Заставить дьявола поймать дьявола.

— Твое краснобайство не спасет тебя, когда ты предстанешь перед судом Аллаха и ответишь за то, что притеснял нас, Киллиан Слоун.

— Я никого не притеснял, Фарук.

Лидер исламских пуристов медленно покачал головой.

— Ты, Слоун, являешься наследником столетнего притеснения белыми цветных людей. Вы, «ледяные» люди, не способны испытывать сострадание и не можете понять той радости, которую цветные люди получают от жизни. Вам приходится давить нас, иначе мы возобладаем над вами.

Я прищурил свои зеленые глаза.

— Сдается мне, Фарук, что множество из нас, «ледяных» людей, сражались и погибли в Тибете, когда пытались удержать одних цветных людей от уничтожения других цветных людей.

— Да, но ханским империалистам в Тибете и в других местах промыли мозги посредством философии, созданной и пропагандируемой белыми европейцами.

— Мао Цзэдун был белым европейцем?

— Шутишь, Слоун? Маркс был белым и находился под воздействием еврейской каббалы.

Я задумчиво кивнул.

— Ага, вот и второй ботинок.

Фарук раздул ноздри.

— Что это должно означать?

— Стало быть, ты решишь проблемы Брэдли сам? Может быть, ты пойдешь и обсудишь ее вместе с ВАС над дымящимися развалинами синагоги?

Фарук среагировал на эти слова, словно на пощечину.

— У тебя репутация крутого парня, Слоун, но не строй из себя настолько крутого, чтобы обвинять нас в сделке с ВАС.

— Простите мне мою ошибку, — извинился я. У ближайшего ко мне охранника начался тик вокруг правого глаза. — Должно быть, это логика «ледяных» людей. Мы узнаем птицу по полету.

Фарук вытянул правую руку в мою сторону. Когда парень с тиком направился ко мне, я проделал пальцами правой руки серию движений, похожих на язык знаков и достаточно понятных для знатоков Аслана, находившихся в этом помещении. Охранник внезапно забился в конвульсиях. Ноги его подломились, а спина согнулась, словно каждый мускул свело судорогой. В долю секунды его тело обмякло, и он рухнул на пол бесформенной кучей подергивающихся мышц.

Другой охранник тоже шагнул вперед, но тут на очках Фарука заплясало красное пятнышко лазерного луча. Фарук остановил телохранителя и кивнул в сторону бара, где Хэнк держал в своей металлической руке обрез легкого ружья. Огонек не исчез, но, сопровождаемый скрипом хромированного локтя, переместился на горло Фарука.

— Этим маленьким пятнышком «ледяные» люди дают понять, что вы загостились. — Я взглянул на человека на полу. — Аспирин и много жидкости в течение двух дней.

Когда второй охранник тащил первого к двери, Фарук показал пальцем на меня.

— Помни, «ледяной» человек, в Фениксе может стать очень жарко.

Я не обратил на него внимания и повернулся к Брэдли.

— О’кей, Фарук и его люди слишком невежественны, чтобы можно было на них рассчитывать в вашем деле. Но почему я?

Брэдли уставился в пол, затем поднял глаза на меня.

— Что вы с ним сделали?

Я подождал, пока мусульмане скроются за дверью, затем заговорил тихим голосом:

— Большинство бойцов у вас за спиной не столь мускулисты, как телохранители Фарука. Его ребята сильны, но они пришли сюда, в место, где собираются мастера боевых искусств, и готовились к тому, чтобы сделать из меня котлету. Это означает, что они заложили в себя крутые программы. Тип программного обеспечения, которое использует противник, вызывает реакцию, основанную на том, какие действия он совершает. Человек, поверженный на землю, использовал «Ката-Перфект 4.2» со встроенным «Норрис Утилитис».

— Как вы узнали? — Тут Брэдли выкатил глаза и ответил на собственный вопрос: — Тик?

— Мое постукивание пальцами по столу дошло до его ушей, и программа перевела его как версию проверки, которая и вызвала тик.

— А ваши сигналы руками прервали работу системы?

Я кивнул.

— Совершенно верно. Главный разработчик «Ката-Перфект» — программистка с Тибета.

— И она оказала вам маленькую услугу.

— Она и группа ее соотечественников находятся под ошибочным впечатлением, будто они у меня в неоплатном долгу. — Я склонился над столом. — В отличие от них, я знаю, что ничего вам не должен, так зачем же мне связываться с ВАС ради вашего спокойствия?

— Он сказал, чтобы я вам намекнул, что это одолжение другу.

Проклятье, это уже удар ниже пояса. Я нахмурился.

— Он мог так сказать.

Брэдли улыбнулся.

— Я встретил его в Сиэтле перед первой игрой. Несмотря на то что он живет там, он болеет за «Санс», в основном из-за того, что вы живете здесь. Он сказал, что вам это не понравится, но вы мне поможете. Он сказал, что вы единственный человек, способный мне помочь — не потому, что вы его друг, а потому, что вы друг человечества. Высокая похвала из уст Далай Ламы.

Я моргнул.

— Он всего лишь ребенок.

— Вы произвели на него впечатление.

— На семилетнего нетрудно произвести впечатление.

— Ему уже не семь. — Брэдли покачал головой. — И у него отличный бросок в прыжке с боковой площадки. Говорит, это вы его научили.

— Он преувеличивает, — проворчал я, потому что нельзя же, в конце концов, сказать, что Далай Лама врет. — Достаточно. Пусть лучше меня опять схватят китайцы, чем весь этот кошмар начнется сначала.

Брэдли осторожно кивнул.

— Я понимаю. Так вы это сделаете?

— Да. У меня есть одна-две идеи, которые должны сработать. — Я секунду подумал и добавил: — Вы попридержите пуристов и выиграйте игру, а я займусь ВАС.

— Договорились. — Брэдли выскользнул из кабинки и протянул мне руку. — Я вам действительно очень признателен.

Моя рука скрылась в его руке.

— Будем надеяться, что вы это повторите, когда все кончится.

Чтобы сообразить, каким образом не дать этим ненавистникам нажиться на победе Феникса, нужно было думать, как они. Это было болезненно, и болезненно просто. Белые супремисты и расисты вообще процветают на почве невежества и недоверчивости. Дурные вещи случаются, потому что им содействуют заговоры, а масса населения не верит в заговоры, поддаваясь обману.

Это порочный круг, функционирующий согласно собственной внутренней логике. Тот факт, что не существует свидетельств заговора, доказывает не только, что заговор существует, но и то, что он достаточно изощрен, чтобы не оставлять свидетельств. Разумеется, все заговоры возглавляются людьми, которые генетически значительно уступают среднему арийцу. Это означает, что средний ариец вполне способен вычислить существование заговора, даже при том условии, что средний ариец достаточно туп, чтобы поверить в 157-летнего Гитлера, живущего и злоумышляющего в Аргентине.