Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны.Том 18

— Ладно уж, начинай, — вздохнул тот. Вскоре игра захватила рыцаря. Он любил пасьянсы. Отличный способ скоротать время.

— Тебе сдавать, — сказала сова.

В корчме Аззи протер хрустальный шар и заглянул внутрь. Шар оставался мутным, пока Аззи не спохватился: «Покажи, как там сэр Оливер». Хрустальный шар мигнул, подтверждая, что сигнал принят, и вместо мглы возник сэр Оливер. Он сидел в лесу и раскладывал пасьянс на двоих с маленькой ушастой совой.

— Такого у меня не предусмотрено, — растерянно произнес Аззи. Он почувствовал, что без Аретино не обойтись. — Где мой гонец? — осведомился демон.

Открылась дверь, и вошел кто-то маленький.

— Немедленно отнеси эту записку Аретино. — Аззи ногтем черкнул в блокноте: «Срочно приходи», вырвал пергаментный листок, сложил вдвое и вручил гонцу.

— Где он?

— В Венеции, без сомнения, гуляет на мои денежки.

— Можно взять талисман, чтобы туда добраться?

— У тебя должны быть свои, — проворчал Аззи. — Ладно, возьми со стола.

Гонец сгреб из хрустальной вазы на столе пригоршню талисманов.

— В Венецию! — вскричал он и был таков.

В спешке Аззи не узнал Квентина, который не упустил случая ввязаться в кутерьму.

Тем временем в Венеции Пьетро Аретино кутил на выданный демоном аванс. Денежки пришли как нельзя вовремя. Поэту давно хотелось закатить пир горой, да так, чтоб весь добрый старый город стал на уши и еще раз убедился, кто такой Пьетро Аретино. Пирушка продолжалась уже несколько дней и ночей — с тех самых пор, как Аззи покинул Венецию.

Для празднества Аретино выписал из Германии музыкантов. Те порасстегивали камзолы и ударились в пьянство. Короче, веселье было в самом разгаре, и гонец прибыл на редкость некстати.

Гонец оказался маленьким мальчиком в длинных белокурых локонах и ночной рубашке, очень хорошеньким. Это был Квентин, запыхавшийся от стремительного перелета на талисмане через Альпы в Венецию.

Слуга провел его к драматургу. Мальчик низко поклонился и сказал:

— Я принес весть.

— Немного не ко времени, — отвечал Аретино, — у нас тут самое веселье.

— Послание от Аззи, — сказал Квентин. — Он немедленно требует вас к себе.

— Ясно. А ты кто?

— Паломник. Понимаете, моя сестра Киска — это уменьшительное от Прискилла — заснула, и я решил пойти на разведку. Понимаете, я на самом деле не спал. Я вообще редко сплю. Я пошел на второй этаж, увидел дверь, заглянул и не успел опомниться, как оказался гонцом.

— А как же ты добрался сюда? — спросил Аретино. — Ты ведь смертный, вроде меня, не правда ли?

— Конечно. Я прихватил у Аззи горстку талисманов.

— Надеюсь, что так, — задумчиво произнес Аретино. — Чего Аззи от меня хочет?

— Чтобы вы немедленно летели к нему.

— А где он?

— Я отвезу. С помощью чар, — сказал Квентин.

— А ты думаешь, твои чары выдержат двоих?

Квентин не удостоил его ответом. Он за короткое время совершенно освоился с талисманами и торопился рассказать Киске, что управлять бытовым талисманом — самое плевое дело.

Аззи собирался отпраздновать, когда сэр Оливер тронется в путь — ведь это означало, что безнравственная пьеса запущена. Аретино оставалось бы только следить за сэром Оливером и описывать его странствия. Но, видимо, не успел рыцарь выйти из корчмы, как столкнулся с препятствием.

Аззи не стал терять времени. Он проследил путь сэра Оливера в страну фей по тем непреложным знакам, по которым Зло способно следовать за Невинностью. Так Аззи попал в странное лесное царство, где реальный мир переплетался со сказкой.

Из сумрачных лесных коридоров Аззи вышел наконец на поляну и в дальнем ее конце увидел сэра Оливера — рыцарь сидел на бревне, напротив угнездилась сова. Они играли в карты маленькой и узкой — как раз по совиной лапе — колодой.

Аззи не знал, плакать ему или смеяться. Он-то готовил сэра Оливера к великим делам. Демон поспешил к рыцарю со словами: — Эй, Оливер! Кончай валять дурака, пора в дорогу!

Однако рыцарь не слышал, и Аззи не мог подойти к паломнику ближе чем на двадцать футов — что-то эластичное и незримое преграждало путь. Стена, по всей вероятности, не пропускала звуки, а также поглощала или преломляла световые волны, поскольку сэр Оливер явно не видел демона.

Аззи прошел вдоль невидимого круга до точки, на которую сэр Оливер должен был посмотреть, если бы случаем поднял голову. Демон остановился и стал ждать. Вскоре сэр Оливер поднял глаза от карт и поглядел сквозь Аззи. Потом вернулся к игре.

Аззи понял, что тут замешано колдовство, и не шуточное, с таким демону не совладать. Он задумался, кто же приложил здесь руку.

Первым делом он заподозрил Бабриэля. Однако ангелу вряд ли хватило бы ума задумать и осуществить подобное. Кто остается? Михаил? Не похоже на его работу — изящества недостает, последнего завершающего штриха. Нет, почерк не Михаила — но в последней крайности архангел способен и не на такое.

Оставалась одна Илит. Верно, без нее тут не обошлось. Но что, собственно, она сделала?

Через секунду Илит уже стояла перед демоном.

— Привет, Аззи! Если ведьминское чутье меня не подводит, ты обо мне думал.

Она улыбнулась искренней чарующей улыбкой, что ничуть не проясняло дела.

— Что ты тут наворотила? — спросил Аззи.

— Придумала, как тебе чуток напакостить, — сказала Илит. — Поставила обычную среднеячеистую незримую ограду.

— Очень остроумно, — фыркнул Аззи. — Теперь убери ее.

Илит обошла незримую ограду. Пощупала.

— Странно…

— Что странно? — спросил Аззи.

— Не могу найти аномалию, которая питает изгородь. Она была здесь.

— Ну, это уж чересчур! — вскричал Аззи. — Я отправляюсь к Ананке.

Ананке пригласила своих старых приятельниц мойр на чаепитие. Лахесис испекла тортик, Клото обошла сувенирные лавки Вавилона и отыскала душевный подарок, Атропос купила сборник стихов.

Ананке, как правило, избегала принимать человеческий облик. «Зовите меня старой иконоборкой, — любила говаривать она, — но, по мне, все сколько-нибудь значительное незапечатлимо». Однако сегодня, чтобы сделать приятное подружкам-Судьбам, она приняла вид толстой пожилой немки в классическом костюме и с пучком на затылке.

Ананке и Судьбы расположились на пикник на склоне горы Айкон. Высокогорный луг благоухал тимьяном и розмарином. В синем-пресинем небе белыми крысами резвились редкие облачка.

Ананке разливала чай, когда Лахесис приметила в небе пятнышко. Оно приближалось.

— Гляньте! — вскричала мойра. — К нам кто-то летит!

— Я оставила записку, чтобы меня не тревожили, — проворчала Ананке. Кто посмел ее ослушаться? Верховная, или почти верховная сила во Вселенной, Ананке привыкла, чтоб ее почитали.