Роджер Желязны - Миры Роджера Желязны.Том 18

— Вези меня к тому, кто тебя послал, — велела Крессильда. — Я хочу дойти до конца, куда бы меня это ни завело.

Конь двинулся резвой рысью.

— На боевом коне? Ты говоришь, моя жена ускакала на боевом коне? — Люди судачили, будто синьор Сфорца туго соображает, но в конях он толк понимал и знал, что значит ускакать на коне, особенно если речь идет о его супруге.

Придворный кудесник повторил все с самого начала:

— Да, господин. Конь, какого тут отродясь не видывали. Белый, точно снег, благородная стать, ретивый норов. Госпожа Крессильда увидела его и без колебаний вскочила в седло. Мы не знаем, куда она уехала.

— Ты сам это видел?

— Собственными глазами, господин.

— Думаешь, конь волшебный?

— Не знаю, — отвечал кудесник, — но могу выяснить.

Разговор происходил в высокой алхимической башне. Кудесник, не теряя времени, развел огонь под перегонным кубом, подбросил в пламя разные порошки, отчего оно окрасилось сперва зеленым, потом фиолетовым, и принялся не отрываясь смотреть на цветные дымки. Потом повернулся к Сфорца:

— Домашние духи сообщают, что конь действительно волшебный. Боюсь, мы больше не увидим госпожу Крессильду. Дамы, которые уезжают на волшебных конях, обычно не возвращаются, а если и возвращаются, с ними уже не житье.

— Черт! — вскричал Сфорца.

— Можете подать жалобу через домашних духов, сударь. Вдруг ее еще удастся вернуть.

— Ну уж нет, — сказал Сфорца. — Ускакала, так ускакала. Скатертью дорожка. Крессильда мне давно опостылела. Досадно другое — она заполучила волшебного коня. Они ведь не часто сюда забредают?

— Очень редко, — подтвердил кудесник.

— И надо же случиться, чтоб он достался именно ей. Может, он вовсе предназначался мне. Как она посмела! В кои-то веки к нам забредает волшебный конь, а она садится в седло и скачет прочь!

Кудесник пробовал говорить утешительные слова, но Сфорца не унимался. Он сердито спустился из башни в дом. Граф считал себя ученым и не мог смириться с мыслью, что такая диковинка появилась и исчезла раньше, чем он успел с нею ознакомиться. Обиднее же всего, что волшебные кони обычно приносят исполнение желаний, и это тоже упущено. Такие случаи не повторяются.

Вообразите же изумление графа, когда часом позже он от нечего делать забрел на конюшню и увидел другого белого скакуна, прежде здесь не стоявшего.

Это был жеребец, как уже сказано, белый; правда, Сфорца ожидал, что волшебный конь окажется более впечатляющим, но от добра добра не ищут. Не долго думая, граф вскочил в седло.

— Ну, теперь посмотрим! — вскричал он. — Вези меня, куда обычно возишь седоков в подобных случаях!

Конь поскакал рысью, потом легким галопом и, наконец, перешел в карьер. «Наша взяла», — думал Сфорца, стараясь не вылететь из седла.

Было раннее утро. В корчме оставшиеся богомольцы дожидались, пока им принесут овсянку и докторский хлеб с отрубями, слуги седлали и запрягали лошадей.

Аззи сидел в своем номере мрачнее тучи. С ним был Аретино. Поток добровольцев иссяк, и пополнения не предвиделось.

— Чего остальные тянут? — вслух удивлялся Аззи.

— Боятся, наверно, — предположил Аретино. — А нам обязательно нужны все семь?

— Может быть, и не обязательно, — сказал Аззи. — Попробуем обойтись теми, что уже есть. Кажется, и впрямь пора ставить точку.

В это самое мгновение в дверь постучали.

— Ага! — воскликнул Аззи. — Я знал, что участники еще подойдут. Открой дверь, мой дорогой Пьетро, посмотрим, кто нас посетил.

Аретино утомленно поднялся, пересек комнату и открыл дверь. Вошла красивая молодая женщина, белокурая, с бледным серьезным лицом и тонко очерченными губами. На ней было небесно-голубое платье, в волосах — золотые ленты.

— Мадам, — сказал Пьетро, — можем ли мы чем-нибудь вам служить?

— Вероятно, да, — отвечала незнакомка. — Это вы посылаете волшебных коней?

— Похоже, вам лучше поговорить с моим другом Антонио, — произнес Пьетро.

Усадив гостью, Аззи признался, что впрямь имеет некоторое отношение к чудесным коням, что к каждому скакуну действительно прилагается исполнение желаний и что единственное условие для получения приза — участие в его пьесе. Он объяснил также, что он демон, но не опасный. Говорят, очень даже милый демон. Поскольку синьору Крессильду это ничуть не смутило, он спросил, как она завладела волшебным конем.

— Он просто вышел из моей конюшни во двор, — сказала графиня Сфорца. — Я села и отпустила поводья. Он привез меня сюда.

— Вообще-то конь посылался не вам, — заметил Аззи, — а совсем другому человеку. Вы точно его не украли, милочка?

Крессильда гордо вскинула голову:

— Вы обвиняете меня в конокрадстве?

— Нет, конечно, — сказал Аззи. — Это не в характере дамы, верно, Пьетро? Больше похоже на проделки нашего дружка Михаила. Ладно, Крессильда, конь действительно открывает дорогу в мир, где сбываются заветные желания. Мне по случайности не хватает двух актеров, так что если захотите участвовать… тем более что конь уже у вас…

— Да! — вскричала Крессильда. — Конечно!

— И чего же вы желаете? — спросил Аззи, ожидая услышать очередную сентиментальную чепуху про прекрасного принца и супружескую любовь до гроба.

— Я хочу стать воительницей, — объявила она. — Знаю, женщинам это не свойственно, но у нас есть примеры Жанны д'Арк и Боадицеи. Я хочу вести за собой в битву!

Аззи задумался, прикидывая, как это можно осуществить. Такого в первоначальном замысле не предусматривалось, да и Аретино, похоже, был не в восторге. Однако Аззи знал, что пьеса должна развиваться, к тому же он с самого начала решил брать более или менее всех желающих.

— Что-нибудь придумаем, — решил он. — Мне потребуется некоторое время, чтобы все устроить.

— Прекрасно, — молвила Крессильда. — Кстати, если увидите моего мужа, Родриго Сфорца, не обязательно упоминать, что я у вас побывала.

— Буду нем как могила, — пообещал Аззи.

Когда дама уехала, Аззи с Аретино сели разрабатывать дальнейший сценарий. Но не успели они начать, как окно закрыла черная тень, и в стекло настойчиво заколотили.

— Аретино, открой, это друг, — сказал Аззи.

Аретино встал и открыл окно. В комнату впорхнул маленький длиннохвостый бесенок, из породы, что служат у сил Тьмы на посылках.

— Вы — Аззи Эльбуб? — спросил бесенок. — Мне велено не перепутать.

— Я, — сказал Аззи. — Что ты должен мне сообщить?

— Это насчет матери Иоанны, — отвечал бесенок. — И лучше мне начать с самого начала.

По дороге к Венеции мать Иоанна решила срезать крюк и проехать лесом, чтоб нагнать сэра Оливера и дальше путешествовать вдвоем. Светило солнце, лес звенел от птичьего гомона, на душе у монахини было радостно. Над головой синело небо Италии, звенящие ручейки так и манили через них перепрыгнуть. Впрочем, мать Иоанна не опускалась до подобного ребячества. Она пустила лошадь шагом и все дальше углублялась в лес. И вот, когда она достигла самой мрачной и глухой чащи, впереди послышалось совиное уханье. Мать Иоанна почуяла недоброе.