Элен Варрон - Слуги тьмы

Жители Атабаска прекрасно все это знали. Никто не заговаривал с пастухом, любопытных собак гнали прочь, редкие повозки сторонились к обочине и уступали дорогу. Так они добрались до главной — и единственной — площади поселка. На площадь выходили ворота старого укрепления, построенного пятьдесят лет назад, когда в этот безлюдный край пришли из Аббатства Святого Марта Стражи Границы; высокая, потемневшая от времени, но все еще крепкая бревенчатая стена ограничивала площадь с одной стороны, глядела на мир узкими бойницами. Сколько Даниэль себя помнил, ворота форта всегда стояли распахнутые настежь.

Справа от ворот находилась церковь — с крытой тесом крышей, строгая, аккуратная, выстроенная с любовью к Господу и к месту, которое выбрали первопоселенцы. Рядом стоял окруженный палисадником дом пера Альберта, местного священника-управителя, а также лекаря и пастыря всех душ людских, сколько их ни есть в Атабаске. В его палисаднике чуть не круглый год буйствовали самые разнообразные цветы. В поселке беззлобно судачили, что супруга священника уделяет цветам больше внимания, чем собственным детям. Затем, на приличном от церкви расстоянии и напротив крепостной стены, располагалась большая лавка, принадлежащая Шарлю Лерою. Лерой был сыном киллмена, первого коменданта форта, и немало этим гордился. По соседству с его лавкой находилась лавчонка поменьше и с виду поскромней. Ее держал Микки Старр, и к нему хаживали в основном молодые женщины, девушки и надумавшие женихаться парни: Микки торговал украшениями и безделушками, которые ему привозили не только с разных концов Республики Метс, но также из Атви и вообще чуть ли не с конца света. Микки с успехом мог бы продавать свой товар в любом большом городе, а не в Атабаске, где не насчитывалось и трех сотен домов, однако лавочник называл себя патриотом и не собирался никуда переезжать.

Замыкали площадь две соперничающие друг с другом таверны: «Золотой лорс» и «Жемчужина Атабаска». На вывеске «Жемчужины» красовалась открытая раковина; дородный моллюск с наслаждением тянул из кружки пенящееся пиво, а его нарисованная серебряной краской жемчужина сияла на краю ракушки и грозила выкатиться и удрать. Вывеска «Золотого Лорса» отличалась сдержанным изяществом: вырезанная из цельного куска клена лорсиная голова с широкими рогами, а под ней — вырезанное по дереву название. Подавали в тавернах кленовую брагу, пиво, оленину и разнообразнейшие блюда из овощей; овощи в Атабаске На Закате росли знатные и славились на десятки миль вокруг, а стряпухи в обеих тавернах были хоть куда. Соперничество этих заведений изредка выплескивалось кулачным боем хлебнувших лишку завсегдатаев и вносило некоторое разнообразие в мирную жизнь поселка.

В лавку Лероя сегодня пришел обоз с мукой — на площади стояли три повозки. На одной из них сидела женщина в ярко-алом теплом плаще с накинутым на голову капюшоном. Плащ намок и потемнел — недавний дождь застал обоз в дороге. Возницы уже согревались бражкой в таверне, а двое сыновей Лероя споро таскали плотно набитые, чуть пылящие белым мешки. Работа остановилась, когда на площади показался Сат Аш с Даниэлем на спине и четверкой лорсят на привязи. Нелегкий труд лорсиного пастуха был почетен, и плоды его интересны всем. Окинув взглядом телят, молодые Лерои одобрительно покивали, но, как и положено, держали рты на замке.

Краем глаза Даниэль заметил и их, и повозки, и женщину в алом плаще, однако не повернул головы. Перво-наперво нужно завести лорсят в форт, а потом уже он перекинется словом и с Лероями, и с приезжей — если, конечно, она пожелает с ним разговаривать; уж больно дорогой на ней плащ, и больно надменна застывшая поза.

Сат Аш внезапно всхрапнул и сбился с шага. Остановился, тревожно вытянув шею. Даниэль сделал усилие, сохраняя невидимый щит над лорсятами, и обшарил глазами площадь. Повозки с мукой, братья Лерои, женщина в алом, две местные кумушки, ребенок верхом на собаке, как на лорсе, еще одна псина трусит по дороге между домом преподобного Альберта и лавкой… Черный, как ночь, пес миновал палисадник у дома священника и выбежал на площадь. Пасть его была приоткрыта, с клыков бежала слюна. Захрапел и рванулся впряженный в первую повозку лорс, повозка едва не опрокинулась.

Даниэль выхватил из-за плеча лук, накинул тетиву, выдернул стрелу из колчана. Дзинькнула спущенная тетива, и стрела вошла в черный косматый бок. Пес взвыл, сделал несколько судорожных прыжков и повалился наземь. В пасти белела пена. Бешеный!

Коротко рявкнул Сат Аш, взвились на дыбки и заголосили внезапно лишенные щита лорсята. Их ремни перепутались, началась свалка. Даниэль соскочил с седла, бросился к ним. «Джор, Рас Окан, Оар Та! Вейран, малыш, спокойно… Тихо, ребята, тихо. Все хорошо. Мы уходим. Тихонько себя ведем, вот так… Все хорошо, я с вами…» Он поглаживал перепуганных лорсят по взъерошенным спинам, распутывал ремни, ставил, малышей на ноги. «Вейран, стой. Вот умница. Оар Та, не дрыгайся. Хороший парень, молодец…»

Площадь затаила дыхание. Замерли молодые Лерои, стояли с разинутыми ртами обычно горластые кумушки, и даже ребенок, который минуту назад гарцевал на собаке, не завопил, а с полным пониманием дела соскочил наземь и зажал своему «скакуну» пасть. Женщина в алом сидела на своей повозке, как неживая.

Даниэль хлопнул Сат Аша по крупу, вполголоса велел:

— Пошел.

Старый лорс послушно двинулся к распахнутым крепостным воротам, за ним побежали успокоенные лорсята. Даниэль широко шагал, придерживая ладони на спинах Белогрудого и Громового Копыта — Джора и Рас Окана.

«Сейчас, ребята, я вас уведу, все будет хорошо, вас никто не обидит…»

Старый форт был обитаем — скорей по традиции, чем по необходимости. Внутри его стен находилось несколько оставшихся от первого отряда Стражей Границы бараков, между которыми не по-осеннему ярко зеленела трава, и стояла крошечная церквушка, заботливо подновленная и подкрашенная дорогой белой краской. В одном из бараков, переоборудованном и утепленном, жил начальник поселковой стражи, киллмен Жильбер Карро, со своей семьей.

Остальные воины селились в домах, выстроенных возле форта, с противоположной от площади стороны.

Даниэль направил лорса не к жилому бараку, а к самому дальнему от ворот. Нижняя половина окон этого строения была наглухо заколочена досками, зато верхняя половина сияла чисто промытыми стеклами. В форте ждали лорсят и готовились к их появлению. Даниэль бросил взгляд на кучу свежих, еще влажных водорослей, накошенных на отмелях Атабаска и сложенных у стены. Это правильно — водоросли лорсы любят, и лакомство послужит телятам хорошим утешением в разлуке с матерями и пастухом. Они тоже приметили угощение и все как один пустились обгонять Сат Аша, опять перепутав ремни.