Павел Клименко - Оплот и Пустота

Костёр окончательно погас, и лишь в глубине под слоем пепла проглядывали тлеющие угольки. Товарищи спали вповалку, повернувшись спинами к слабеющему источнику тепла. Юнец накрылся одеялом с головой, Юс и Мия тесно прижалась друг к другу и, казалось, разделить их теперь не получится даже силами всех врагов.

Капитан подошёл к лошадям и поднял на ноги свою кобылку. Седло тихо легло на спину вместе с попоной, и животное нехотя потопало за глупым наездником в тёмные дебри.

Оплот по-прежнему дарил обилие ночных ощущений: где-то слева кричал филин, копыта с шелестом рыхлили игольчатый покров, запах хвои и влажного воздуха, похоже, навечно засел в самой глубине разума. Спать не хотелось совершенно.

После часа прибавленной рыси впереди забрезжил небольшой просвет между деревьями.

Капитан оставил лошадь обрывать листья молодой берёзы и принялся осторожно пробираться к виднеющейся впереди полянке. Пальцы сжимали лук, ноги уверенно ступали между кустарниками по мягкому мху, избегая даже мелких веточек, а зрение всё сильнее напрягалось, стараясь уловить любые признаки движения.

Наконец взор задержался на тёмном силуэте, едва-едва различимом на фоне широкого дуба. Капитан аккуратно высунулся из-за кустов и наложил на тетиву первую стрелу. Тихо поскрипывая, лук изогнулся. Глаза прищурились, пальцы разжались. Стрела преодолела расстояние за долю секунды и впилась в намеченную точку.

Капитан выждал для надёжности пару минут. До предела напряжённый слух не различал ничего, кроме обычных звуков леса. Пригибаясь за кустами, он прокрался вперёд на двадцать шагов.

Часовой кочевников не оставил пост, красовался у дерева. Стрела прошила шею насквозь под кадыком и засела в коре, надёжно пригвоздив тело к старому дубу.

В дюжине шагов дальше расстилалась обширная поляна, вогнутой формой напоминающая большую чашу. Её собственно и облюбовали преследователи в качестве ночной стоянки. Если враги и разводили костёр, то он давно потух. Лошади разместились двумя рядами на противоположном конце прогалины, большинство степняков крепко спали, судя по обилию тёмных холмиков, накрытых одеялами. Бодрствовали лишь двое. Они умостились на толстом бревне, и порывы восточного ветра изредка приносили слабо различимые обрывки разговора.

Капитан терпеливо ждал. За это время он успел четыре раза проверить лук и придирчиво осмотреть приготовленную стрелу на предмет малейших трещин или неровностей.

Вскоре парочке надоело беседовать. Сидящая справа женщина подтянула одеяло, готовясь отойти ко сну, а сосед её выудил откуда-то бурдюк и сделал пару глотков.

Капитан теснее прижался плечом к сосне и упёрся ногами в усыпанную иголками и шишками землю. Мысленно кивнув удачному упору, он наложил стрелу на тетиву. Выглядывающие из-за ствола кисти ощущали лёгкий ток воздуха. Направление западное, поправка от силы на полпальца.

Неожиданно Капитан почувствовал небывалую лёгкость. Ему вдруг стало совершенно всё равно - попадёт он или нет, смогут они достичь Оплота Запада или слягут в сырую землю. Происходящее показалось до боли смешным и бессмысленным. Кипящая в нём всё это время ярость испарилась, и он понял, какая именно злость толкнула его на этот безрассудный шаг. Образы жены и "дочери" более не стояли перед глазами, внутри колыхалась безбрежная пустота, однако отступать он не собирался.

Тетива слегка затрещала, натягиваясь до отказа. Последовал глубокой вдох, затем выдох и задержка дыхания. Разрезая ночной мрак, стрела устремилась к цели.

Длинный наконечник играючи преодолел одежду и проник в тело, Вирид завалилась на бок. Сидящий рядом кочевник вперил удивлённый взгляд в упавшую предводительницу. Он уже открыл рот для тревожного выкрика, когда острое жало вонзилось ему под ключицу, бросив тело на лежащее за бревном одеяло.

Врождённая стойкость взяла верх, и непостижимым образом смертельно раненая женщина начала подниматься, опираясь на руки. Тёмные косы упали на искажённое болью лицо, и она обхватила ладонью древко стрелы.

Срезень тут же коснулся тетивы, и третий выстрел вогнал короткий наконечник в область сердца. На этот раз жизнь воительницы прервалась окончательно.

Капитан обшарил взглядом лагерь неприятеля. Другие часовые пока не заметили случившегося, остальные досматривали победные сны. Так бы возможно всё и осталось, но в игру вступила повышенная чуткость спящего Безмолвного. Среагировав на жужжание стрел и сдавленный выдох Вирида, боец вскочил на ноги и завертелся в поисках опасности. Через две секунды он опрометью кинулся в сторону, и стрела прошла мимо.

Не дожидаясь последующих действий побеспокоенного врага, Капитан закинул лук за спину и помчался назад к лошади. Силы Оплота мгновенно перекочевали в скорость в ущерб всему остальному. Широченными прыжками перемахивая через кусты, Капитан продирался сквозь назойливые ветки. Нога зацепилась за пень, он упал, живо вскочил и понёсся сломя голову дальше.

Потревоженная обилием звуков кобылка вскинула голову, уши её направились вперёд, ноздри расширились, и она беспокойно затопталась на месте. Капитан вскочил в седло и дал шенкеля. Лошадь сорвалась с места в карьер, по лесу прокатилось громкое ржание. Замелькали тёмные ветки, бегущие перед глазами стволы деревьев сразу слились в две однотонные стены по бокам.

Звуки погони донеслись сзади через три минуты, а ещё через две полетели первые стрелы.

Капитан прильнул к шее так любимой им сейчас кобылки, и губы его зашептали животному все подбадривающие слова, какие он только знал. Повинуясь командам наездника, конь забирал то левее, то правее, уходя от назойливых стрел.

Проморгав заполненную водой ложбинку, Капитан чуть не вылетел из седла. Во все стороны полетели грязные брызги. Ветка прошлась по руке и с хрустом сломалась. Несмотря на ночную прохладу, лицо беглеца раскраснелось, будто его обдали горячим паром.

Свистящие звуки раздавались всё чаще, стрелы вгрызались в сосны, преследователи иногда что-то выкрикивали. Пятки наездника продолжали молотить в бока показывающего чудеса скорости животного.

Вскоре впереди замаячила знакомая полянка.

Проклятье, как же болит горло! Капитан набрал в лёгкие побольше воздуха и крикнул:

- Подъём!!! Подъём! Уходите! Быстро уходите!

Среди деревьев вдалеке замельтешили фигуры всполошённых товарищей...

Игнис вскочил первым и, сграбастав двуручник, бросился к лошадям. Сразу за ним рванули Юс с Мией, успевшие прихватить одеяла. Мастер как мог спор разобрался с уздечкой, а юнец умудрился впихнуть в сумки часть еды. Сёдла и прочие вещи пришлось бросить.

Игнис прыжком взобрался на жеребца и протянул руку. Паренёк ухватился за неё и уселся за спиной. Юс проделал то же самое с женой. Мастер чуток замешкался, но тоже последовал их примеру.