Ирина Соколова - Время звёзд

Медленно обхожу поле. Арвелика никогда не растёт кучно. Это всегда одинокие растения, пыльцу с которых, в сезон, собирают, часами бродя по лесу. Здесь же — аккуратно расчищенное поле, засаженное невысокими, ухоженными кустиками. Сладковатый запах вновь заставляет зрение размываться, на месте привычных вещей проступают яркие узоры. И почти сразу я натыкаюсь взглядом на пустое, будто выжженное пятно. По краям его жалостливо топорщатся обрывки нитей, уже начавшие истаивать. Та-а-ак, значит без мага и тут не обошлось. И я на свои кинжалы могу поспорить, что знаю его имя!

Чуть поодаль натыкаюсь на небольшой сарайчик, почти незаметный в зарослях. Внутри инструменты, какое-то тряпьё и магический чертеж на полу. Теперь ясно, откуда сюда приходят работники. Нет, эту тварь точно нужно уничтожить!

Арвелика не слишком хорошо горит. Но в поджигании чего-либо у меня довольно большой опыт.

На пламя лучше всего танцевать. Но и стихи читать тоже неплохо.

Лерда всё так же сидит у огня, смотрит в пламя расширенными, неподвижными глазами и снова теребит выглянувший из расстёгнутого ворота кулон. Усаживаюсь рядом, развешиваю у костра мокрые волосы. Перед возвращением пришлось довольно долго отмокать в подвернувшемся ручье, смывая с себя запах гари и приставшую пыльцу. К счастью, эта дрянь прекрасно растворяется в воде.

— Не испугалась тут одна?

— А? — Девушка вздрогнула и разжала пальцы. — Нет, всё хорошо.

— Точно? — придвигаюсь поближе к огню, чтобы высушить промокшую одежду. Опасности для меня особой не было, но при её способностях могла и почувствовать что-то.

— Точно, точно, я в порядке, — девушка помолчала. Вновь бездумно потянулась к камню на шее. — Мори, а за что ты магов не любишь?

Интересный вопрос.

— А с чего бы мне их любить?

— Мори! Я серьёзно!

— Ну, могу и серьёзно, — несколько секунд подбираю слова — Они бесполезны. А частенько даже и вредны. Если их убрать, на мире это не отразится.

— Маги помогают людям! Лечат, спасают… ты просто не знаешь.

— Как часто они это делают? — «Я уже молчу о стоимости подобного рода услуг» — На одного спасённого магом от болезни приходится не один десяток тех, кого вылечила знахарка или городской лекарь. Точно так же и со всем остальным. Маг может возвести дом за ночь, или вырастить дерево за час. Но каменщик и садовник справятся с этим не хуже. И гораздо дешевле.

— Маги делают лучше!

— Быстрее. Понимаешь, Лерда, это несколько разные вещи. М-м-м… как бы тебе объяснить? Вот, например, благосклонности женщины можно добиться несколькими неделями ухаживания, а можно просто приставить ей к горлу нож и потребовать покорности. По факту результат один… но ты не находишь, что первый вариант лучше?

— Ну ты сравнил! Кому будет плохо от того, что маг что-то создаёт с помощью волшебства?

Никому. Но место, на котором выжжены нити, восстановится очень не скоро. И кто знает, что значили потерянные связи и на что повлияет их уничтожение. И я не буду сейчас вспоминать об Источниках, просто не буду.

Лерда всё ещё выжидательно смотрит куда-то мне в ухо. Поднимаю руку, признавая поражение.

— Ладно, ладно, мне просто не нравится слишком могущественные, слишком далёкие от людей существа, которые преследуют какие-то свои цели и подозрительно сильно влияют на правителей. Имею я право на предубеждения?

Вообще-то, всему миру очень повезло, что подавляющее большинство магов — одиночки, озабоченные только собственной выгодой. Даже их пресловутый Совет — явление чисто декоративное.

— Имеешь, конечно, — девочка шмыгнула носом, — Но ты не прав.

Морион плёл венок из ландышей и каких-то светлых пушистых колосков. Не отвлекаясь от дороги, почти машинально. Длинные ловкие пальцы двигались чётко и уверенно, и взгляд Лерды невольно на них останавливался. Мори редко снимал перчатки и, по мнению девушки, совершенно зря. Такие руки стоило показывать. Изменённые тренировками и сражениями, с давно затвердевшими мозолями и чересчур коротко обрезанными ногтями, они всё равно были очень красивы. Тонкие длинные пальцы, узкие запястья, небольшая, даже пожалуй чересчур небольшая, меньше человеческой, вытянутая ладонь. Наверняка дело в эльфийской крови. Для человека такие пропорции были просто невозможны.

— Скажи, Лерда, ты в последнее время часто пользуешься своим даром? — он наклонился и сорвал ещё один цветок.

— Каким?! — девушка вздрогнула от неожиданности.

— Ясновидением. Ты часто в последнее время что-то предчувствуешь? — Морион отломил пару колосков из росших вдоль дороги зарослей. Один вплёл в венок, второй начал с видимым удовольствием грызть.

— Н-нет. Не знаю, не задумывалась как-то. — Девушка растерянно тряхнула пятнистыми, по большей части уже вылинявшими до природного цвета косами, — Я не помню, когда в последний раз что-то чувствовала.

— Спасибо. — Морион перекинул травинку из одного угла рта в другой, — Это хорошо.

— Что?

— Я бы даже сказал — замечательно!

Морион рассмеялся и, не отвечая, надел ей на голову законченный венок.

Деррик медленно открыл глаза. Подождал немного, пока комната не перестанет двоиться и расплываться. С усилием потёр ноющие виски. Связь разумов отчего-то с каждым разом давалась всё трудней, словно канал истончался, или закрывало его что-то. Жаль, что обычных вестников нельзя использовать — слишком приметные. Будет обидно потерять всё из-за какой-нибудь мелочи.

Новости не радовали, но и не особенно огорчали. С потерянными людьми и уничтоженной плантацией можно и позже разораться, когда основная цель будет достигнута. Но всё же глупо получилось. Нашёл, называется, самое дикое и нехоженое место в астае! А он-то думал, что про старый тракт уже никто не помнит! Маг покосился на статую. Танцующее существо улыбалось чему-то, не обращая внимания на окружающее.

Цель если не всей, то значительной части его жизни даже не подозревала о своей участи. Всё же кажущееся бесперспективной блажью увлечение иной раз приносит плоды. Подумать только, когда-то он и сам считал легенду о Звёздных простой выдумкой! Пока почти случайно не наткнулся на полузабытые архивы прежних эпох. Многие его коллеги, узнав то, что он теперь знает, позволили бы живьем содрать с себя кожу, лишь бы поменяться с ним местами. Шанс обрести подобное могущество нельзя упускать.

К побережью мы вышли через четыре дня. Море, как обычно, подняло мне настроение. Не моя стихия, я предпочитаю проточную воду или скалы, но рядом с морем всегда чувствую особое умиротворение. Огромное, вечное, переменчивое и неизменное. Оно не подавляет своим величием, а принимает и примиряет. Море было стихией самого важного существа в моей жизни и в шуме волн я всегда слышу его голос. Только его море было северным. Седым, холодным. А в этом уже можно было купаться. Ну-у… то есть можно было бы, если бы не Лерда. Смущать её мне совершенно не хотелось, а укромных мест по пути не попадалось.