Сергей Соколов - Феникс в пламени Дракона

Что до агинаррийцев... Дэвиан захлопнул книгу и усмехнулся. Что до агинаррийцев, то утонуть ему в ближайшей луже, если они не начали готовиться к новой войне еще до того, как высохли чернила на подписанном ими мирном договоре.

Двумя часами позднее.

- Надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного? - осведомился Тамрин. - Я бы чувствовал себя неловко.

- Твоя совесть может быть спокойна, - ответил Дэвиан. - Но зачем я тебе понадобился?

- Ивирский посол уже несколько дней добивается аудиенции. Отец не счел нужным его принимать, как и прайм-канселиор...

- О? Значит, дела у ивирцев и правда плохи.

- Проклятье, еще бы, - кронпринц недобро усмехнулся. - Дело идет к войне, мы говорили об этом уже не раз. Да ты сам был на последнем заседании Генерального Штаба и слышал, что говорит Дориаль Анно. Господа Магистры уже видят себя в Лакрейне... н-да. А главное, судя по вестям, которые приходят из Ивира, не похоже, чтобы Ажади Солнцеподобного это обеспокоило.

- Ажади никогда не отличался... предусмотрительностью, - заметил Дэвиан. - Он успел показать это не раз.

- Допустим, но не все же при его дворе удались в султана, - проворчал Тамрин. - Мобилизация, да и все, что говорят в Лакрейне... ладно, к Даэмогосу. Об этом позже. Так или иначе, посол иль-Саги желает переговорить хоть с кем-то в Палатиане, и я решил встретиться с ним. В конце концов, это нас ни к чему не обяжет.

- Прекрасно, но причем здесь я? Хочешь, чтобы я составил тебе компанию?

- Если тебя не затруднит.

- Признаюсь, у меня нет особого желания любоваться очередным ивирцем. За бытность свою префектом на западе я на них уже налюбовался, честное слово. Кроме усов, смотреть там не на что.

- А ты можешь на него не смотреть. Главное, чтобы он смотрел на тебя. После известных событий, ты пользуешься у ивирцев мрачной репутацией. Пусть иль-Саги увидит тебя и лишний раз впомнит о трепке, которую получил султанский флот. Надеюсь, это настроит ивирцев на более... миролюбивый лад.

Дэвиан помедлил, потом кивнул. Дипломатию, как и политику, он на дух переносил - собственно, разница между этими двумя понятиями от него ускользала - но сейчас был заинтересован. Может быть, ивирцы действительно хотят уладить дело мирным путем? Это был бы наилучший выход, хотя ивирским дипломатам пришлось бы очень постараться. Ксаль-Риум на примирение настроен не был. Народ, подогреваемый газетчиками, жаждал новых побед, а кое-кто начал военные действия, не ожидаясь официального объявления войны: несмотря на вмешательство полиции, в нескольких городах случились погромы. Прайм-канселиор Орас Темплен по-прежнему хранил молчание, но и сенаторы, и элигенды спорили до хрипоты, и мнение сторонников войны явно перевешивало. Даже Император Велизар, который боялся конфликтов как огня, казалось, заразился общим настроением. В Генеральном Штабе Магистры и префекты не сомневались в скорой и легкой победе, но Дэвиан по-прежнему не был уверен, что все так просто. Казалось бы, все верно - у Империи явное превосходство и в численности, и в вооружении, и в подготовке войск, и все равно, префекта Западной эскадры беспокоило смутное предчувствие надвигающейся беды.

" Ну, довольно , - одернул он себя. - С каких пор ты уподобился младой деве из любовного романа, что переживаешь из-за дурных предчувствий? "

Так-то так, но избавиться от мерзкого, давящего чувства не удавалось. Что-то подобное он ощущал перед памятным Шенгским цунами - смутное предвидение беды, когда не знаешь, откуда она придет, и взгляд скользит то к горизонту, то к небу, в ожидании увидеть вдалеке сгущающиеся тучи, но все выглядит мирно, и от этого на душе становится только тяжелее. И не он один тогда тревожился, многие ощущали схожее беспокойство. Жаль, предчувствия не смогли ничего предотвратить...

- Когда встреча? - спросил Дэвиан.

- Сегодня в четыре. Так ты будешь?

- Отчего бы нет. Послушаю, что скажет ивирец, правда, сомневаюсь, что мы можем что-нибудь изменить.

До четырех часов Дэвиану Каррелу было нечем занять себя в Палатиане, так что слугу с приглашением от двоюродного брата он ждал почти с нетерпением. Наконец, тот появился и проводил принца в просторный кабинет, отделанный довольно помпезно. Резные панели на стенах, из драгоценного черного дерева, украшала золотая отделка, а позади внушительного стола красовался бюст самого Амелия Освободителя. Войдя, Дэвиан бросил взгляд на бронзовый лик первого ксаль-риусмкого императора и усмехнулся.

- Интересно, почему на всех статуях и портретах Амелия изображают с такой миной, словно он через минуту собирается кого-нибудь зарезать?

- Ну... наш предок и правда не отличался миролюбием, Дэвиан, - отозвался Тамрин, пожав плечами. - А может, такое выражение у него было всегда, когда он таращился на художников и скульпторов. Если верить отдельным жизнеописаниям Амелия, он их на дух не переносил.

- Но ты позаботился о том, чтобы создать для ивирца... максимально комфортную и доверительную атмосферу. Я, да еще и Амелий, который бил их в хвост и в гриву.

Черты лица Тамрина ожесточились, почти как у бронзового Амелия Освободителя.

- Разумеется, Дэвиан, - сухо сказал он. - Ивирцы обнаглели и получили по рукам. О чем бы ни хотел с нами говорить иль-Саги, пусть поймет, что круиз султанского флота к Анлакару в любом случае не останется для Ивира без последствий. Насколько серьезны будут последствия - другой вопрос, это уже можно обсуждать.

На этом разговор прекратился - слуга, появившийся в дверях, объявил о прибытии ивирского посла. Тамрин кивком велел пригласить его, и слуга, посторонившись с поклоном, уступил место полному мужчине среднего роста. Откинувшись назад на спинку кресла, Дэвиан изучал представителя султана Ажади. Он не так много времени проводил в Палатиане, чтобы помнить в лицо всех послов, тем более, Арит иль-Саги появился в Ксаль-Риуме чуть больше года назад, когда Дэвиан Каррел уже был префектом Западной эскадры. Ивирцу было на вид чуть за пятьдесят, он носил костюм современного покроя, а широкое смуглое лицо, разумеется, украшали обязательные усы. Дэвиан никогда еще не видел ивирца без усов или бороды - коль скоро Всевластный пожелал, чтобы у мужчин росли на лице волосы, значит, так оно и должно быть. Принц подумал, что его собственная привычка ходить гладко выбритым в глазах приверженцев религии Всевластного отдает жеманством и даже богохульством.

Взгляд ивирца на мгновение замер на Дэвиане, и посол почти незаметно содрогнулся. Принц готов был побиться об заклад, что причиной было вовсе не его бритое лицо. Впрочем, иль-Саги тут же совладал с собой и отвесил церемонные поклоны - сперва Тамрину, как наследному принцу, затем Дэвиану.