Николай Романов - Рассвет

— Оставь меня, Пхават! Иди, готовь десятку, я хочу побыть немного один.

Настоятель, идя в направлении церемониального зала, где его ждали «несущие смерть» задумался об Учителе и припомнил, что тот находится на этом месте уже более девяти лет.

Учитель прославился в Игре Смерти, ставшей легендарной, против одного из императоров Кханда.

Тогда они, вместе с легендарным посвященным Серпеном, оставшись вдвоем из всей десятки «несущих смерть», сумели принести смерть предыдущему Императору Кханда Шэгуэю Величайшему.

Один из его сыновей, Шинчис, быстро воспользовался удачным стечением обстоятельств и унаследовал Нефритовый трон.

После этого, будущий Учитель и Серпен, совершили еще несколько убийств и участвовали в еще одной Игре Смерти в Равенне, где удачно закончили ее, потеряв лишь одного «несущего смерть». После двух успешных Игр Смерти, будущий Учитель со временем стал Мастером и продолжил свое восхождение к вершине мастерства, став Учителем девять лет назад, здесь в самом сердце Триады, Горной Цитадели.

Между тем, его бывший сподвижник «посвященный» Серпен, продолжал увеличивать свой счет насильственных смертей в обитаемом мире.

Затем, о «посвященном» Серпене ничего не было слышно, видимо он ушел на покой или умер, ему уже было немало лет.

Настоятель с трудом вспомнил, как в далеком детстве, когда ему исполнилось около восьми лет, его, совсем мальчишкой, украв из селения охотников, привели в Горную Цитадель. Сначала он плакал, тоскуя по родной семье, затем пытался несколько раз сбежать, но его с легкостью находили и возвращали обратно в Цитадель, даже не наказывая, словно поощряя его сделать очередную попытку побега.

В конце концов он, в числе многих детей, находившихся здесь, смирился с неволей и стал потихоньку забывать селенье, бывшее для него его родиной. Время от времени в редком сновидении, ему изредка снились мать и отец, постепенно они стали исчезать из его памяти.

Первые пять лет, его и других детей, воспитывали в строгости, они осваивали начальную, первую ступень ученичества: изучали языки других народов, были в горах и в лесу по нескольку дней без горячей пищи и теплой одежды. Настоятели всегда твердили им, все что живое, то съедобно и им всегда можно утолить голод.

Купались в ледяной воде, текущей с горных ледников, учились ловить рыбу и ставить силки на птиц и мелких животных, ели личинок насекомых, земляных червей.

В ходе подготовки первой ступени ученичества, множество детей не выдержало лишений и погибло, и это не считалось проступком для настоятелей, воспитывающих их. Необходимо было, чтобы во время обучения воспитуемые привыкали к смерти в любом облике, зачастую в их присутствии настоятели демонстрировали на живых пленниках способы разнообразного убийства, с помощью оружия или без него.

Затем, наступила последующая, вторая степень ученичества; они учились владеть любым видом оружия, находившимся в обитаемом мире.

Ученики до изнеможения стреляли из луков, арбалетов, сарбаканов и пращ. Метали копья, ножи, бумеранги и даже простые камни.

Один раз бежали несколько дней до ближайшей полноводной реки Аксу и провели там пару декад, учась плавать и нырять.

За время обучения, они несколько раз делали этот марш-бросок к реке и обратно к крепости.

Затем, их отправляли мелкими группами под началом настоятелей в леса и степи.

Неисчислимое количество дней они скрытно передвигались между городами и селениями, прячась от глаз обывателей.

Они, с оружием в руках, отбивались от обитающих там хищников, диких котов и гигантских гиен, бывали и западнее, за Раввеной, в лесах Беловодья, где водились почти вымершие серые волки и медведи и далее на Западе, где рыжие гиены были в полтора раза меньше и питались в основном падалью. Если наталкивались на охотников и собирателей меда или редких трав, их безжалостно уничтожали, одновременно оттачивая свои боевые навыки.

Посещали они и Синд и Праведное государство «перволюдов», считающие всех остальных людей — недочеловеками, бывали и в непролазных, свирепых джунглях южнее Кханда.

Побывали они и в таких местах, где не было места цивилизации. Населяли эти дикие места, неистовые племена, не знавшие железа и пользовавшиеся оружием с использованием осколков кремня.

Они теряли своих людей, но двигались дальше и дальше, иногда они шагали помногу дней, не встречая даже следов обитания людей.

Подходя к городам, они высылали несколько человек, которые, проникнув в них, пытались раствориться в местном населении.

Передавали деньги своим осведомителям и связным, работающим на Триаду и даже не подозревавшим, для кого они передают собранные сведения. Переодеваясь в местную одежду, они в течение нескольких декад находились в городе, осваивая тонкости и нюансы местного языка, изучали особенности здешней жизни.

Возвратившись к настоятелям, они докладывали им о текущей обстановке в данной местности, затем этими донесениями пользовались «посвященные», выполнявшие свои миссии в данной местности.

По окончании второй ступени ученичества, была миссия «посвящения», так ожидаемая всеми учениками. Он очень хорошо запомнил свою первую жертву, это был некий жирный, преуспевающий богатый торговец из Карара, одной из весьма отдаленных от них стран, Запада.

Пропутешествовав под видом одного из паломников Солнца, он явился в один из приморских городов — портов герцогства Карар.

Освоившись и ознакомившись с обстановкой на месте, он приступил к выполнению своей первой миссии.

Поднявшись по вертикальной стене, он проскользнул в легко открывшееся, без предательского скрипа, окно. Перед этим, оно было разбито камнем местным мальчишкой, для этого ему пришлось пожертвовать медной местной монетой.

Вызванный местный стекольщик, заменив часть разбитого цветного витража, добросовестно смазал маслом петли оконной рамы, ненамеренно выполнив первую часть его хитроумного замысла.

Оказавшись в спальной комнате, он немного постоял, чтобы его глаза постепенно привыкли к полумраку, прислушавшись и убедившись, что сопение торговца было ровным и спокойным и он не притворяется спящим, и его не ждет неожиданная засада.

Он осторожно приблизился к громадному спальному ложе, где безмятежно спала его первая жертва, не подозревая об уготованной ей участи. За дверью спальной комнаты, в коридоре, находились два телохранителя вооруженных короткими мечами и кинжалами, они были умелыми бойцами, и жертву следовало убить тихо, чтобы они ничего не услышали и не ворвались с клинками наголо. Он слышал доносящийся через дверь обрывки их разговора о преимуществах лузитанского колющего меча «эстока», по сравнению с клинком-«забиякой» кантонцев.