Николай Романов - Рассвет

— «Синяя Стража разыскивает Локли Проходимца за совершение ряда тяжких преступлений, направленных на подрыв благосостояния Сопредельной Раввены. За помощь, в поимке или указание места, где прячется данное лицо, объявляется награда — три серебряных денария.

Динат Синей Стражи Честа Молчаливый».

Орин легко рассудил, что под такой «достоверный» рисунок этого Локли, легко попадает половина его маленького отряда.

— И что за «тяжкие преступления» он совершил? — поинтересовался он у солдата с конопатым лицом, продолжавшего пялиться на них.

Рябой стратиот, поколебавшись, неуверенно ответил:

— Да, спер все шелковое постельное белье у нашего легата, когда оно сушилось!

— Каков гад! Да за такое преступление, да не меньше чем на три года, да в соляную шахту, чтобы другим неповадно было — делано возмутился Урий, нескрываемо радуясь, что незнакомый ему Локли, ставший сразу близким ему по духу, сумел насолить зажравшемуся местному легату.

Рябой солдат молча, не говоря ни слова, подступил к стенду и, поплевав на угол отклеившийся бумаги, прижал ее к стене.

Сверху, со стороны тенистого балкона, до них донесся голос ушедшего солдата:

— Легат, легат, просыпайтесь! С Мориты прибыл на замену к вам новый легат! Вчерась, Вы, сами говорили нам!

Раздался звук звонкой оплеухи и послышался раздраженный, сонный голос:

— Клеща тебе в подмышку, сколько раз говорил, после полудня меня не беспокоить!

Стоящие снизу лишь слышали тихий, оправдывающийся перед невидимым им снизу, местным легатом, голос солдата.

Вскоре появился и сам солдат, ранее поднявшийся наверх. Держась рукой за покрасневшее ухо, он буркнул ожидавшим его офицерам:

— Легат Кассий счас спустится!

Он отошел в сторону, бормоча себе под нос обязательную фразу солдата при объявлении ему, благодарности за хорошее несение воинской службы:

— Служу Раввене!

Они молча переглянулись. Распускать руки по отношению к солдатам, в окружении Орина, считалось последним делом. Как же в сражении на этого солдата, потом можно рассчитывать.

Впрочем, справедливости ради, здесь в Сопредельной Раввене, не ведутся активные боевые действия. Так по мелочи, к примеру, налет кхандской банды, так с ними погранцы мигом разбираются. Варнацкие отряды, грабящие караваны и группы путников, вели свой дикий промысел севернее на торговом тракте.

Зыхарь, без особого сочувствия к солдату, резонно высказал и свое соображение:

— Клят его возьми! Не пошел бы, все равно получил бы в ухо, че не разбудил вовремя!!!

На крыльцо, позевывая, вышел мужчина лет пятидесяти с помятым лицом. На его щеке отпечаталась складка от валика, видимо, подкладываемого под голову на время сна. Был он одет в армейскую форму со знаками отличия легата.

От внимательного взгляда Орина, тем не менее не укрылось, что обмундирование легата неуставного образца и сильно отличается от типичного армейского, обычно выдаваемого интендантами.

У встретившего их легата оно было сшито на заказ у хорошего портного, наверняка, у какого-нибудь известного женоподобного фрукта из самого Дамурска — столицы Сопределья, работающего только на заказ.

Сама ткань из таньшанского хлопка с набивным узором и заметно, в лучшую сторону, отличаясь от его, полученного им еще в Синегорье, при назначении сюда легатом и порядком уже истрепанная в дальней дороге.

Местный глава городка и гарнизона, радостно разводя руки и с выражением восторга на лице, дружелюбно приветствовал преемника, прибывшего ему на замену:

— Кассий Удал, легат вверенного мне гарнизона и города Илем!

Прибывший преемник представился и ответил:

— Легат Орин Лан!

— Легат, я очень рад, что вы прибыли так быстро. Я с почтовым голубем, еще декаду назад, получил приказ ставки о назначении Вас на это место, а вы уже здесь! Слишком быстро вы прибыли, я ждал вас гораздо позднее!

— Получив приказ, я торопился принять порученный мне гарнизон!

— Прошу Вас и ваших спутников войти; вы, наверное, сильно устали с дороги?

— Да нет, не очень, благодарение милостивому Солнцу.

Зайдя вслед за легатом Кассием в управу, они были поражены очередной раз. Изумлению прибывших офицеров не было границ, когда они увидели богатое убранство внутри.

Пол, выложенный из белых мраморных плит, был покрыт вычурно вышитыми кхандскими коврами, несколько занавесей из полотнищ голубой легкой ткани, разбивали помещение на несколько секторов, создавая в любом месте помещения, впечатление уединения.

Со стороны одной из стен, с высоты человеческого роста, спадала небольшим водопадом струя воды. Она разбивалась и ручьем стекала по гирлянде из темно-зеленых камней, с журчанием заполняя глубокую купель.

Сама купель, немалая по величине, была вся окаймлена голубым мрамором. Один ее край весь зарос зеленым камышом.

Возле камыша на воде колыхалось несколько луковиц лотосов. Два лотоса уже распустились, оттеняя ярко-розовыми лепестками темную воду.

Ползучие растения, вьюн — травы, выбросив усики побегов, тянулись по нескольким ажурным опорам до самого потолка, где в стеклянном куполе были раздвинуты створки, пропускавшие свежий воздух и яркий солнечный свет.

— Это что? — Вымолвил потрясенный зрелищем яркого зеленого уголка в помещении, обычно немногословный и невозмутимый Венд.

С чувством затаенной и едва сдерживаемой гордости, Легат Кассий произнес:

— Это мое место отдыха. Созерцание очень вдохновляет и настраивает на нужный лад по работе, по дальнейшему процветанию этого городка!

Орин спокойно отметил его несомненные заслуги:

— Несомненно, легат. Вы правы, центр вашего городка и ваша ставка достойны восхищения!

Не заметив иронии, Кассий Удал продолжил:

— Вы еще не видели сада и пруда, во внутреннем дворике управы! Была выведена и увеличена редкая популяция радужных лягушек!

Благодаря увеличившемуся поголовью, весной я собираю этот редкий деликатес, икру радужных лягушек. Легат, позже я Вас угощу ею!

— Нет, спасибо! — Орин Лан вежливо отказался. Не хватало ему еще эту дрянь жрать, соленую жабью икру. Из-за того, что на задних лапах у жабы была радужная пленка, из-за которой ее прозвали радужной лягушкой, она не перестала быть поганой жабой.

Его даже чуть не передернуло от отвращения, но он сдержался и похвалил усердие Кассия:

— Поистине виден Ваш кропотливый труд!

Городской легат позволил себе поскромничать:

— Да в этом нет моей заслуги, нам были выделены немалые средства для улучшения быта гарнизона!

— В казармах тоже были проведены работы, подобные этой? — спросил его Орин, уже заранее зная ответ.

Легат Кассий скорбно покачал головой и развел руками: