Кассандра Клэр - Сбежавшая королева

ПАРИЖ Июнь 1791 года

Летом по утрам в Париже витал запах, который очень любил Магнус. И это удивительно, потому что летом по утрам в Париже пахло пролежавшим целый день на солнце сыром, рыбой и менее приятными ее частями. Пахло людьми и всем тем, что люди производили (это не относится к культуре или искусству, а к тем противным вещам, которые в корзинах выбрасывали из окон). Но все это перемежалось с другими ароматами, которые быстро перемещались с улицы на улицу, от здания к зданию. Этот опьяняющий легкий запах пекарни мог сопровождаться неожиданным цветением гардений в саду, которое уступало богатой железом вони со скотобойни. Париж был в высшей степени живым: Сена пульсировала как огромная артерия, сосудами являлись более широкие улицы, сужающиеся до крошечных аллей… и каждый дюйм всего этого, обладал запахом.

Все вокруг пахло жизнью — жизнью в ее любой форме и степени.

Однако сегодняшний запах был немного сильнее. Магнус прогуливался неизвестным маршрутом, который вел его через довольно трудный участок Парижа. Дорога здесь была не ровной. Внутри его кабриолета, который трясся всю дорогу, было невыносимо жарко. Магнус оживил один из своих великолепных китайских вееров, и тот безрезультатно размахивал в его сторону, едва вызывая ветерок. Если быть абсолютно честным с самим с собой (чего ему не хотелось), то было немного жарко для этого нового сине-розового пиджака из тафты и атласа и жилета из шелкового фая, расшитого птицами и херувимами. Воротник-стойка, парик, шелковые бриджи, замечательные новые перчатки самого изысканного цвета желтого лимона… во всем этом было немного тепло.

Тем не менее. Тот, кто мог выглядеть так потрясающе, имел своего рода обязательства. Либо ты носишь все, либо — ничего.

Он откинулся на спинку своего сиденья и с гордостью принял свой пот, радуясь, что жил по своим принципам — принципам, которые широко приняли в Париже. Люди здесь всегда одевались по последней моде. Парики с миниатюрными корабликами в них, задевающие потолки, броские шелка, белая пудра и сильно нарумяненные щеки у мужчин и женщин, декоративные мушки, фасоны, цвета… В Париже можно было иметь кошачьи глаза (как у него) и говорить всем, что это хитрость моды.

В таком мире, как этот, для предприимчивого колдуна имелось много работы. Аристократии очень нравилось немного магии, и они были готовы платить за нее. Они платили за удачу за столом в игру «фараон». Платили за то, чтобы их обезьяны говорили, птицы пели любимые арии из опер, а бриллианты переливались всеми цветами. Им хотелось, чтобы на щеках спонтанно появлялись мушки в форме сердечек, бокалов для шампанского и звезд. Им хотелось поражать своих гостей взрывами из фонтанов, а потом их же развлекать гуляющими по комнате кушетками. А их список просьб для спальни… ну, их-то он тщательно записывал. Они были невероятно оригинальными.

Одним словом, жители Парижа и соседнего королевского города Версаля были самыми декадентскими людьми, которых когда-либо встречал Магнус, и за это он глубоко их уважал.

Конечно, некоторых из них испортила революция. Магнусу каждый день напоминали об этом факте — даже сейчас, когда он раздвинул шелковые синие занавески в своем экипаже. Он ощутил на себе несколько пристальных взглядов санкюлотов [1] Санкюлоты (фр. sans-culottes ) — название революционно настроенных бедных людей в Париже во время Великой Французской революции , толкающих тележки или продающих кошачье мясо. Магнус жил в апартаментах в квартале Маре, на улице Барбет, совсем недалеко от отеля Субиз, дома его старого (и недавно умершего) друга Принца Субиз. Магнус имел неограниченный доступ к прогулкам в садах и мог развлекать себя там в любое удобное для него время. На самом деле, он мог войти в любое количество великих домов в Париже, и его там сердечно примут. Его аристократичные друзья были глупыми, но в основном безвредными. Но теперь же было довольно проблематично появляться в их компании. Было вообще проблематично появляться. Считалось не очень хорошим быть очень богатым или иметь хорошие связи. Францию захватили немытые массы, источающие вонь и переворачивающие все на своем немытом пути.

Его отношение к революции было неоднозначным. Люди были голодны. Цена на хлеб по-прежнему оставалась очень высокой. Даже не помогло то, что, когда королеве Марии-Антуанетте сказали, что люди не могут позволить себе хлеб, она предложила им вместо него есть торт. Колдун считал разумным, что люди должны требовать и получать еду, дрова и все базовые потребности для жизни. Магнус всегда сочувствовал бедным и несчастным. Но в то же время не существовало столь замечательного общества, как во Франции, с его головокружительными высотами и излишествами. Наряду с тем, что ему нравилось волнение, ему также нравилось иметь представление о том, что происходит, а это ощущение было в дефиците. Никто точно не знал, кто возглавлял страну. Революционеры все время ссорились. Конституция постоянно переписывалась. Король и королева были живы и вроде обладали какой-то властью, но находились под контролем у революционеров. Периодически возникали убийства, пожары или нападения — и все во имя освобождения. Жизнь в Париже походила на жизнь на пороховой бочке, которая стояла на еще нескольких бочках с порохом, располагающихся на корабле, который вслепую болтался в море. Все время было ощущение, что в один прекрасный день люди — какие-то непонятные люди — могут решить просто убить всех, кто мог позволить себе шляпу.

Магнус вздохнул и откинулся назад, подальше от любопытных глаз, приложив к носу платок с ароматом жасмина. Хватит вони и беспокойств. Он направлялся посмотреть на воздушный шар.

Конечно, Магнус и раньше летал. Он оживлял ковры и располагался на спинах мигрирующих стай птиц. Но он никогда не летал, благодаря человеческой руке. Вся эта история с воздушными шарами для него была новой и, честно говоря, немного тревожной. Простое парение в воздухе в потрясающем пестром творении, когда весь Париж глядит на тебя…

Вот почему он должен был это попробовать.

Сильное увлечение воздушными шарами в значительной степени прошло мимо него, когда оно впервые стало модным в Париже почти десять лет назад. Но буквально на днях, когда Магнус выпил, возможно, слишком много вина, он поднял глаза и увидел проплывающее мимо небесно-голубое шарообразное чудо с золотистыми рисунками знаков зодиака и лилиями, и его тут же охватило желание забраться в эту корзину и прокатиться по всему городу. Это был каприз, а Магнус ничему так не придавал значения, как капризам. В тот же день ему удалось разыскать одного из братьев Монгольфье и заплатить слишком много луидоров за индивидуальный полет.