Энгус Уэллс - Повелители Небес

Тездал перевел свой взгляд на Урта, склонившего голову в торжественно-молчаливом согласии.

Повелитель Небес обратил свое лицо с вопросительно поднятыми вверх бровями ко мне. Я произнес:

— Я не вижу выбора, иначе все останется как было и война никогда не кончится.

— Даже той ценой, которую заплатите вы, Дары? — спросил он.

— В сравнении с ценой погубленных жизней цена эта невелика.

— А мне она кажется очень высокой, — ответил Хо-раби.

Я пожал плечами и сказал:

— Мы собираемся изменить наш мир, Тездал. А тут дешево не отделаешься. И все же стоит заплатить.

Он засомневался, налил себе вина, точно желая предложить тост.

— Я с вами, — громко сказал Тездал и добавил уже тише: — Да простят меня Трое.

— Браво!

Мы все дружно развернулись и посмотрели в сторону дверей, откуда и раздался возглас Беллека. Сколько времени простоял он там в тишине, прислушиваясь к нашему разговору, оставалось лишь гадать. Полагаю, что, вероятно, с того самого момента, как мы только начали разговор, так как он направился к нам с таким выражением лица, точно знал о нашем решении.

Хозяин замка бросил взгляд на кувшин и, взяв его со стола, сказал, отправляясь на кухню:

— Столь серьезные решения требуют полных кубков, но тут вам понадобится моя помощь.

Последние слова он бросил через плечо, как бы невзначай.

Беллек вернулся и наполнил наши чаши терпким красным, приятным на вкус, дурманящим вином. Никогда мне не приходилось пробовать столь прекрасного напитка.

— Я все гадал, сколько же еще пройдет времени, — сказал он, — прежде чем вы придете к этому.

Я уставился на него с удивлением.

— Вы знали?

— Я ведь был в курсе ваших мечтаний, — ответил старик, усмехаясь. — Драконы говорили мне. Я, конечно, не мог быть уверен, но подозревал, что рано или поздно вы примете какое-то решение. Предпочтете тот или иной путь. Я не ошибся в своих предположениях.

Рвиан спросила:

— И вы поможете нам, Беллек?

Властитель драконов уставился на мою возлюбленную своими выцветшими глазами. Эмоции, отразившиеся на его лице, менялись быстро, как свет и тень в горах, и я не мог с уверенностью сказать, что у него на уме. Я подумал, что надежда и уверенность омрачались в его душе предчувствием какой-то невосполнимой, но неизбежной потери. Наконец старик произнес:

— Придется заплатить за это.

Я воскликнул:

— Назовите цену, думаю, мы сумеем заплатить ее.

Беллек хохотнул, и в смешке этом я различил отголоски того переплетения чувств, которое отразилось на лице старика, да еще и, пожалуй, некоторый намек на его безумие. Интересно, что это за цена?

Он произнес:

— Вы должны стать настоящими Властителями драконов.

За этими словами я уловил какой-то скрытый смысл и спросил:

— Сможем ли мы достигнуть наших целей, если не станем ими?

Беллек покачал головой.

— Нет, только тот, кто полностью посвятит себя этому, сможет повести в битву драконов.

— Я согласна, — сказала Рвиан.

Блеклые глаза уставились на меня. Я на секунду взглянул в сторону Рвиан и, кивнув головой, произнес:

— Я согласен.

— Хорошо. — Беллек посмотрел на Урта. На Тездала. Оба кивнули и подтвердили свое согласие словами.

— Тогда, — объявил Беллек, — давайте составим план. Дело это не простое, но… — Во взгляде, которым обвел нас старик, вспыхнул огонек. — Полагаю, что драконов это приведет в восторг.

Мы принялись обсуждать план нашей стратегии.

Каждый из нас располагал сведениями весьма значительной ценности, упрощавшими нашу задачу, по крайней мере, я на это надеялся. Рвиан знала секреты колдовства, которыми владели Стражи и маги Пограничных Городов, чародеи Кербрина и Дюрбрехта. В моей памяти хранились знания о замках Дарбека, количестве баллист на стенах и численности дружин, настроениях населения и замыслах наместников. Урт рассказал нам об Ур-Дарбеке, о Требизаре, о могуществе магии Алланин и ее сторонников, о тех военных силах, которые могли собрать Измененные. Тездал поведал нам о том, какие приготовления Хо-раби и Аттул-ки делают для Великого Завоевания.

Пока мы обсуждали наши планы, зимняя мгла за окнами уступила место быстротечным сумеркам, следом за которыми замок окутала ночь. Ветер стих, точно удовлетворенный проделанной им работой. Громады подсвеченных луной облаков заполонили небо. Снег, кружась в зимнем воздухе, не спеша падал вниз на скалы и парапеты Замка Драконов. Переместившись на кухню, мы, не прерывая беседы, наскоро приготовили ужин и под разговоры уселись за стол.

Часов в зале не существовало, ни клепсидр, ни приспособлений, ведущих отсчет времени по солнцу (да от них и нет зимой никакого прока). Время словно бы остановилось, потеряв свой смысл перед величием наших целей. Никогда я не видел Беллека столь возбужденным, и это его состояние каким-то образом неизвестно почему беспокоило меня.

Из того, что рассказал я вам о своей жизни, вы знаете, что в школе моей нас обучали технике, обычно позволявшей читать язык тела — выражение глаз, интонации голоса, движения рук и плеч, эти маленькие, зачастую тайные знаки, говорящие порою громче любых слов. Я мог сказать с уверенностью, что чувствовал волнение Беллека, но наряду с этим и многие другие эмоции, и причин, вызывавших их, я не мог объяснить. Я верил хозяину замка, у меня не существовало сомнений, что он сдержит обещание и поможет нам, но было и еще нечто такое, что он старательно скрывал. Наверное, это и заставило меня последовать за ним, когда он покинул нас.

Я пошел за ним через заснеженный двор по коридорам, в которых замерзла просочившаяся со стен вода, крысы скользили по покрывшему плиты пола льду. Мы вышли в роившуюся снежным маревом ночь и спустились по дорожкам, — он уверенно, как хозяин, я крадучись, как вор, — к пещерам, где жили драконы.

Было холодно, и я, трясясь от озноба и опасаясь выдать себя стуком зубов, пожалел, что не захватил плащ. Но Беллек не заметил слежки и, лишь на секунду задержавшись перед входом, исчез внутри.

Я последовал за ним и остановился у аркообразного прохода, ведущего в пещеру, в котором сидел на страже своего гарема Тазиэл. Крылья его были сложены, клыки торчали наружу. Он посмотрел на меня, и я, как учил нас Беллек, молча обратился к нему с просьбой:

«Я пришел с миром, не тая зла. Ты величественный и могучий, и я смиренно прошу тебя позволить мне войти и насладиться созерцанием твоего восхитительного семейства».

Получив милостивое соизволение, я, следом за Беллеком, вошел в пещеру.

Я не мог не откликнуться на посыл Дебуры, как не мог ранее совладать со своим любопытством. Мне бы следовало подумать об этом, но я был еще новичком в подобных отношениях. И как любовник, медленно познающий все тонкости запретного и дозволенного, я еще не ведал, сколь многое может сказать мне моя чудовищно-величественная возлюбленная.